Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[21-04-00]
Ведущий Сергей Сенинский
- Конкурентоспособность России. Сергей Сенинский: Международный институт менеджмента, или IMD, расположенный в Лозанне, обнародовал на минувшей неделе очередной ежегодный рейтинг 47 ведущих стран мира по уровню конкурентоспособности национальных экономик. Три первых места, как и в прошлом году, заняли Соединенные Штаты, Сингапур и Финляндия, три последних места, как и в прошлом году, - Индонезия, Венесуэла и Россия. Почему именно эти страны - в числе первых или последних? Как вообще определяется этот рейтинг, кстати, один из наиболее известных в международной экономике? Для ответа на эти вопросы мы использовали материалы самого Международного института менеджмента. Во-первых, рейтинг IMD, на основе экспертного анализа почти 300 различных показателей, определяет, в первую очередь, насколько существующая в той или иной стране социальная среда способствует повышению конкурентоспособности компаний и предприятий, работающих на территории этой страны. Вот что является целью исследования. Во-вторых, почему из почти 200 стран мира в рейтинг включаются лишь 47? В это число входят 29 стран Организации экономического сотрудничества и развития, а также 18 наиболее крупных развивающихся экономик. Например, из всех республик бывшего СССР в рейтинге - только Россия, из всех стран Африки - только Южная Африка, из стран западной Азии - только Израиль и Турция, а из всех стран Латинской Америки только самые крупные - Бразилия, Аргентина, Мексика, Чили, Колумбия и Венесуэла. В-третьих, откуда берется информация и статистические данные? Две трети всего необходимого объема эксперты института получают от международных или национальных организаций. И еще треть - от индивидуального анкетирования менеджеров крупных и средних компаний, работающих в каждой из исследуемых стран. Так, для составления рейтинга по итогам 1999 года в 47 странах были опрошены более 3 тысяч 200 человек. В итоговых рецептах, как стране добиться повышения или сохранения конкурентоспособности, недостатка нет. Но, если говорить о результатах исследования IMD, то здесь они сформулированы в виде нескольких пунктов или, как их назвали, "золотых правил" конкурентоспособности. Формулируются они примерно так и в таком порядке:
Нетрудно предположить, что именно к этим положениям, в конечном счете, можно свести все 290 параметров, по которым определялся уровень конкурентоспособности страны в целом. По совокупности показателей, первая пара в рейтинге Международного института менеджмента не меняется уже пять лет: Соединенные Штаты и Сингапур. Третья в рейтинге-2000 - Финляндия, пять лет назад занимавшая лишь 15 место. Следом за ней - Нидерланды, Швейцария и Люксембург. Все три страны за пять лет поднялись на 2-3 места. 7 в рейтинге - Ирландия, поднявшаяся за минувшие пять лет с 22 места. 8 и 9 - Германия и Швеция. На 10 месте - Исландия, бывшая в 1996 году лишь 25. Любопытно, что в первую десятку не вошли такие страны как Япония (лишь 17, между Норвегией и Австрией), Великобритания (15, вслед за Гонконгом), Канада (11) или Италия (30, между Португалией и Китаем). Из бывших социалистических стран Центральной и Восточной Европы выше всех в рейтинге сегодня Венгрия - 27, между Чили и Южной Кореей. Затем - Словения: 35, между Бразилией и Мексикой. Чехия - 37, Польша - 40. Последняя пятерка стран в рейтинге выглядит так: Индия, Колумбия, Индонезия, Венесуэла и последняя, 47, Россия. Если же судить не по совокупности параметров, а по отдельным показателям, то положение России, как и всех других стран, в общем рейтинге, разумеется, иное. Приведем лишь несколько примеров. Объем валового внутреннего продукта стран в 1999 году. Россия - почти 182 миллиарда долларов, на 22 месте, между Австрией и Данией. Россия произвела в прошлом году товаров и услуг в 5 раз меньше, чем Китай; в 3 раза меньше, чем Испания; в 2 раза меньше, чем Нидерланды или Индия; в полтора раза меньше, чем Тайвань. Объем внутреннего долга правительства по отношению к объему ВВП. Россия - 22, между Швейцарией и США. По объему инвестиций в научно-исследовательские работы Россия - 21, между Австрией и Израилем. Интересный показатель - плотность автомобильных дорог на один квадратный километр: Россия - на 31 месте из 47, между Новой Зеландией и Южной Африкой. Соединенные Штаты в этом рейтинге - 25. Наконец, один из важнейших показателей эффективности - производительность труда. Он рассчитывался как доля ВВП на одного работающего. По этому показателю группа лидеров выглядит так: Люксембург, Бельгия, США, Италия, Ирландия, Франция, Норвегия, Германия. Россия здесь - на 42 месте, между Бразилией и Венесуэлой. Среди 47 исследуемых стран, уровень производительности ниже, чем в России, лишь в Венесуэле, Таиланде, на Филиппинах, в Индонезии и Индии. Напомню, рейтинг конкурентоспособности экономик 47 стран мира, с некоторыми данными из исследования которой мы только что вас познакомили, ежегодно составляется расположенным в Лозанне Международным институтом менеджмента. В конце прошлой недели только что назначенный экономическим советником президента России известный российский экономист Андрей Илларионов провел первую свою пресс-конференцию в новой должности. Он заявил, в частности, что для достижения максимальных темпов экономического роста оптимальным будет объем государственных расходов на уровне 17-20% от объема валового внутреннего продукта. И Россия, по словам Андрея Илларионова, сегодня перед выбором из трех моделей экономических реформ: латиноамериканской, восточноазиатской и североафриканской. И мы решили создать периодическую рубрику, в которой только специалисты говорили бы о том, как проводились в течение последних 15-20 лет экономические реформы в отдельных странах трех указанных регионов мира. И первый такой опыт - сегодня. Рубрику открывает Пол-Крэг Робертс, сотрудник находящегося в Калифорнии Независимого института, автор книги "Капиталистическая революция в Латинской Америке": Пол-Крэг Робертс: В Чили, в период с 1973 по 1978 год, объем государственных расходов по отношению к объему ВВП сократился вдвое. Это в немалой степени способствовало сокращению бюджетного дефицита. Скажем, в 1973 году дефицит бюджета в Чили составлял 24% от объема ВВП, а в 1978 - всего 0,8%. Но я хочу особо подчеркнуть, что сам по себе объем правительственных расходов - не самое главное. Гораздо важнее, на что именно эти средства расходуются. Например, в Мексике, в процессе экономических реформ объем государственных расходов по отношению к ВВП мало изменился. Но в корне изменилось то, как эти средства расходуются! До приватизации огромные суммы правительство тратило на поддержку предприятий, принадлежащих государству. До проведения реформ в Мексике почти вся экономика находилась в руках государства. Оно владело банками, телефонными компаниями, почти всем. Когда все эти предприятия перешли в частное владение, бюджетные средства пошли на развитие системы образования, строительство дорог, совершенствование коммунальной инфраструктуры. Позже почти вся экономика обеих стран перешла в частное владение. Под государственным контролем остаются только нефтяная промышленность в Мексике и медная промышленность в Чили - своего рода "священные коровы", которых пока не трогают. Одной из самых значимых в Чили стала реформа системы социального и пенсионного обеспечения. На попечении бюджета остались только самые неимущие. Все остальные сами откладывают себе на будущую пенсию - пока работают - в частные пенсионные фонды и просто в банки. В результате объемы частных сбережений в Чили резко выросли и составляют примерно 26% от объема ВВП страны. Это в немалой степени обеспечило нынешнее развитие Чили и ее лидерство в экономических реформах стран Латинской Америки. Сергей Сенинский: Тему продолжает Стив Джонсон, научный сотрудник расположенного в Вашингтоне института "Heritage Foundation": Стив Джонсон: В Аргентине, в 80-е годы, то есть во времена правления военных, правительственные расходы составляли до 50% от ВВП. Сегодня эта доля сократилась до 12%. Подобный процесс идет в Бразилии, Мексике или Урагвае, который, кстати, на протяжении всего 20 века являлся этаким латиноамериканским лидером в попытках создания социалистической экономики. И потому реформы даются уругвайцам трудно. Это очень медленный процесс. Многие уругвайцы все еще лелеют мечту о том, что государство будет заботиться о них от рождения до самой смерти, и верят, что правительство способно каким-то волшебным способом достать на все это деньги. Еще примеры. Еще в 80-е годы все банки Колумбии принадлежали государству. Теперь государственная доля в этом секторе - около 3%. В Мексике, на рубеже 90-ых годов, банки были национализированы. В 1994 году разразился финансовый кризис, для преодоления которого большинство банков вновь было передано в частное владение, а в отношении остальных был отменен жесткий правительственный контроль. Сергей Сенинский: Конечно, это лишь начало разговора о реформах в странах Латинской Америки. Как и о реформах в странах Восточной Азии, который открывает Артур Александер, директор расположенного в Вашингтоне Института японской экономики. Артур Александер: Еще сравнительно недавно бюджетные расходы в Южной Корее или на Тайване были весьма значительными, так как государство субсидировало промышленные предприятия. И Южная Корея, и Тайвань в свое время попытались идти путем, подобным советскому, когда государство активно определяет экономическое развитие страны. Когда стало ясно, что неудачный эксперимент обходиться слишком дорого, большинство промышленных предприятий и банков были приватизированы. Хотя, например, в Южной Корее многие частные банки, по тому, как они работают, все еще больше напоминают государственные. В целом в обеих странах реформы были успешными, шли они разными путями. Южная Корея старательно копировала опыт Японии, доводя его порой до крайности. Скажем, в Японии существуют "кейрецу" - огромные промышленные конгломераты, которые во многом тормозят вывод страны из нынешней рецессии. В Южной Корее подобные конгломераты стали еще более могущественными, но, одновременно, и еще более неповоротливыми, что наглядно продемонстрировал финансовый кризис. С другой стороны, на Тайване - огромное количество относительно небольших компаний, что и обеспечивает очень высокий уровень конкуренции. Сергей Сенинский: Продолжает Питер Бек, научный сотрудник "Korea Economic Institute of America": Питер Бек: Экономические реформы в Южной Корее в основном были направлены не на изменение объемов бюджетных расходов или доли предприятий государственного сектора в объеме ВВП, а на изменение роли государства в экономике вообще. В течение последних лет правительство Южной Кореи постепенно отказывается от активного вмешательства в экономику в пользу исполнения лишь отдельных функций по ее регулированию, контроля за исполнением законодательства. В Южной Корее банки были приватизированы еще в начале 80-х годов. В 90-ых - интенсивно приватизировались промышленные предприятия. Сейчас правительству принадлежат менее 30% акций в двух крупнейших энергетических и сталелитейных компаниях, хотя все они еще считаются государственными. А, например, южнокорейские автомобильные компании - все частные. Процесс либерализации экономики шел сложно. Так, после экономического кризиса 1998 года правительство снова стало контролировать два из пяти крупнейших южнокорейских банков, предоставляло субсидии некоторым другим и в определенной степени координировало их деятельность. Однако это краткосрочные меры, и правительство намерено теперь полностью уйти из финансового и банковского сектора. Сергей Сенинский: Спасибо всем нашим собеседникам. Обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", с которым вас познакомит Дмитрий Волчек: Дмитрий Волчек: Протестующих в Вашингтоне оказалось так много, что делегатам очередной сессии Международного валютного фонда и Всемирного банка предложили не собираться вовсе. "Встреча прошла как обычно нормально", - заявил министр финансов Великобритании Гордон Браун. Он мог бы добавить, что и результат был, как обычно: то есть почти минимальный, пишет "Экономист". Говорили, как и раньше, о том, что и частные инвесторы должны взять на себя часть расходов для преодоления последствий финансовых кризисов, о необходимости соблюдения международных стандартов или большей прозрачности национальных экономик. Шел разговор о списании безнадежных долгов беднейших стран мира, о финансировании международных программ борьбы со СПИДом. Общее число зараженных в мире оценивается сегодня в 50 миллионов человек, 95% из них живут в развивающихся странах. Конечно, говорили на сессии и международной торговле. В итоговом документе, например, отмечается, что промышленно развитые страны мира уже немало сделали для расширения экспорта на свои рынки продукции менее развитых стран, особенно продукции сельского хозяйства и текстильной промышленности. Однако рынки эти открываются так медленно, что протест с которым столкнулись в Вашингтоне делегаты сессии МВФ и Всемирного банка, почти заслужен, заключает "Экономист". Чтобы понять, что происходит сегодня со многими Интернет-компаниями, не обязательно следить за американским индексом NASDAQ, достаточно примера Японии, пишет "Экономист". Акции - еще недавно - двух лидеров среди японских Интернет-компаний - Softbank и Hikari Tsushin - подешевели - соответственно - в 4 и в 10 раз. Поползли слухи о крупных убытках Hikari Tsushin и о том, что ее основатель может оказаться под следствием. А основателя Softbank уже не называют "японским ответом Билу Гейтсу". Впрочем, волна прокатилась по многим рынкам, от Бомбея до Сеула. В Европе акции некоторых интернет-компаний потеряли за последние дни две трети своей стоимости. Но, в конечном счете, судьба акций технологических компаний по всему миру зависит теперь от дальнейших событий на американской бирже NASDAQ, заключает "Экономист". Темпы экономического роста в Китае, несмотря на постоянное снижение в последние годы, продолжают оставаться на уровне 7-8% в год, пишет "Экономист". Однако частично это объясняется продолжающимся выпуском товаров, которые не пользуются спросом. Исследования показывают, что в тех секторах экономики, где конкуренция наиболее сильна, например, в производстве потребительских товаров, перепроизводство минимально. А в сталелитейной промышленности или производстве цемента - наоборот. Но именно в такие отрасли, где доминируют крупные государственные предприятия, попадает львиная доля государственных субсидий. Лучше бы эти деньги напрямую передать покупателям, чтобы они, а не власти, определяли, какие предприятия этих средств действительно заслуживают, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Дмитрий Волчек познакомил вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". События последних недель на американском фондовом рынке. В качестве послесловия к ним предлагаем вам мнения комментаторов нескольких международных экономических изданий: Елена Коломийченко: Это - конвергенция, которая пойдет только на пользу рынку, пишет американский еженедельник BusinessWeek. За последние полтора года фондовый рынок стал рынком крайностей: с одной стороны, неимоверно завышенные котировки акций компаний "новой экономики", а с другой - чрезмерно заниженные акции "традиционных" компаний. То, что происходило на рынке в последние недели, можно определить как корректировку обеих крайностей. За этими внешними проявлениями - существенный сдвиг в психологии инвесторов и переоценка ценности тех компаний, которые пока, кроме грандиозных идей и весомого потенциала, по сути, не располагают больше ничем. И наоборот, инвесторы вновь обратились к крупнейшим компаниям "традиционной" экономики. Но наиболее важным фактором в пользу того, речь идет о коррекции рынка, являются данные о реальной прибыли ведущих американских корпораций. За три первых месяца нынешнего года она возросла почти на треть - по сравнению с объемами первого квартала прошлого года. А в целом рост прибыли до конца года 500 ведущих корпораций США, включенных в биржевой индекс "Standard&Poor's - 500", прогнозируется на уровне почти 18%. Пока нет гарантий, что коррекция рынка приведет в ближайшем будущем к новому взлету на нем. Но, по крайней мере, любой новый рост стоимости акций будет гораздо более обоснован, чем ранее, пишет американский еженедельник BusinessWeek. Тенгиз Гудава: Акции многих Интернет-компаний упали на 70-80% от своих максимальных котировок и могут подешеветь еще больше, пишет американский еженедельник Newsweek. Обвал не обошел стороной даже "китов" индустрии высоких технологий. Акции компании Cisco Systems, которая совсем недавно стала самой дорогостоящей компанией в мире, обойдя лидера последних лет - Microsoft, даже они потеряли за неделю почти четверть своей стоимости. Но, по сути, это - та же солидная компания, которая просто стала дешевле. Более того, на фоне крутого падения акций новых Интернет-компаний, которые, по сути, еще не вышли из зоны интересов лишь венчурного капитала, акции Cisco Systems представляются многим инвесторам почти столь же надежными, сколь и облигации казначейства США. Сегодня еще слишком рано говорить о том, что постоянно растущий рынок акций утратил свое былое магическое влияние на инвесторов. Однако то, что происходило в последние дни, более чем наглядно демонстрирует, насколько хрупким этот рынок может оказаться. И сколь недальновидно полагать, что он может расти бесконечно, пишет американский еженедельник Newsweek. Игорь Таборский: Последние события на фондовых рынках стали хорошей новостью. Рынок отнюдь не рухнул, но все происшедшее на нем, это то, что необходимо и американской, и мировой экономике, пишет британская газета Financial Times. Во-первых, события напомнили всем, что вложения в акции всегда являются рискованным делом. Во-вторых, они продемонстрировали, что даже "новейшая" экономика может оказаться "перегретой". В-третьих, коррекция на фондовом рынке будет способствовать замедлению темпов роста внутреннего спроса в США, которое назрело, и это очевидно. То, что уже произошло на фондовом рынке в последние недели, - лишь начало. Пока падение котировок акций всего лишь отчасти компенсировало их рост только с начала нынешнего года. Еще более очевидное теперь ужесточение денежной политики в США отразится и на фондовом рынке. Сейчас - идеальное время для такой коррекции, так как мировая экономика все более наглядно демонстрирует ускорение темпов роста. Поэтому можно лишь приветствовать последние события на фондовых рынках и надеяться, что его коррекция продолжится, пишет британская газета Financial Times. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
