Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-08-01]
Ведущий Сергей Сенинский См. также: Программы РС, посвященные 10-летию событий августа 91-го
- "Точка невозврата". К 10-летию августовского путча в СССР Сергей Сенинский: 10 лет прошло с августовского путча... У авиаторов есть такое понятие - "точка возврата". Это когда на маршруте топлива в самолете остаётся только на то, чтобы вернуться домой... Любопытно, что в английском этот же термин имеет другое значение: "точка невозврата". К августу 1991-го года экономика СССР и международной социалистической системы - прошла ли точку "возврата" или "невозврата"?.. В специальном выпуске программе сегодня участвуют только эксперты по экономике бывших социалистических стран - из России, Германии и Соединенных Штатов. Представим их: из Берлина - Ольга Александрова, научный сотрудник Фонда науки и политик; из США - профессор Михаил Бернштам, сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университет; из Москвы - директор Института проблем глобализации Михаил Делягин, который и начинает: Михаил Делягин: Давайте вспомним, чем был августовский путч?.. Это была последняя агония полностью прогнившего механизма управления советской системой. Можно говорить о том, как именно все это происходило, но августовский путч кончился полным уничтожением Советского Союза, его распадом... Все, что могло сгнить, сгнило и развалилось... Люди устроили переворот, чтобы, условно говоря, провести пресс-конференцию! Я думаю, что они расскажут еще много интересного о том, как это было на самом деле, но очень мало в истории было таких моментов, когда переворот заканчивался распадом государства! Причем - "мирным" распадом... Михаил Бернштам, Стэнфордский университет: Путч совпал с распадом экономической системы, с ускоренным её распадом, который происходил с 1987 по 1991 год. Возможно, он был ответом, или одним из ответов, на распад экономической системы. Такого рода "ответы", военные перевороты периодически происходили во многих странах - в Аргентине, Греции, в Турции - многократно, в Пакистане - сравнительно недавно... Но сам по себе военный переворот или путч не дают того или иного ориентира, ведь любые экономические последствия путча зависят от того, какая экономическая политика будет выбрана... Экономическая политика может быть "выбрана" и без путча. Путч не является ни необходимым, ни достаточным условием смены экономической политики. Любые экономические последствия путча были экономического порядка: через распад СССР, через смену политической власти. Реформы, которые прошли в 1992 году могли бы пройти и без путча. Так что нет аналогий ни в этом, ни - экономического спада 90-ых годов в России и других постсоветских странах. Просто - нет в истории человечества! Несколько лет назад об этом писал нобелевский лауреат Роберт Манделл. Такой колоссальный экономический спад, который произошел в 90-ые годы, - беспрецедентен! Россия и её соседи создали "новую", уникальную экономическую систему!.. Михаил Делягин: Для России это имело чудовищные последствия - в течение трех лет экономическое производство сократилось в два раза! Примеры такого падения производства трудно подобрать... Скажем, Германия, которая проиграла Вторую мировую войну, Япония, которая была разбомблена "в пыль", Америка времен Великой депрессии... Ни один из этих трех примеров не подходит в качестве аналогии!.. Михаил Бернштам: Давайте сравним три системы: плановую экономику, рыночную экономику и ту "реформенную" экономику, которая существует сейчас в России. Возьмем показатели 1928 года, до начала плановой экономики, 1991 года - конец СССР, путч, конец плановой экономики, и - 2001 года, сегодня. В 1928 году показатель валового национального продукта (ВНП) на душу населения составлял в СССР 1/5 от тогдашнего показателя в США. И в 1991 году - ту же самую одну пятую часть! То есть СССР отставал тогда от темпов экономического роста, скажем, Японии или "азиатских тигров", но что касается Америки - сохранялось то отставание, которое и было раньше. Сегодня - 1/10!!! То есть показатель ВНП на душу населения в России составляет лишь одну десятую от нынешнего показателя в США. Получется, что нынешняя, "пореформенная" система в России оказалась еще менее эффективной, чем даже та плановая, которая была, а плановая экономика была эффективной, чем рыночная экономика! Сергей Сенинский: Как вы, например, определяете, когда именно экономика СССР, по сути, перестала расти? Михаил Бернштам: Экономика СССР перестала расти с конца 70-ых годов. Была стагнация, но стагнация означает, что сохранялся одинаковый уровень жизни, без падения. Экономика не росла по системным причинам: исчерпались источники экстенсивного роста, не "росла" рабочая сила, особенно в европейской части СССР, без роста рабочей силы открывалось мало новых предприятий. А технический прогресс был только на новых предприятиях, старые - саботировали техническое обновление. Поэтому экстенсивный рост исчерпал себя, когда прекратился рост рабочей силы. Но система могла "стагнировать" очень долго... Сергей Сенинский: Масса мнений существует и по поводу того, с чего именно начался распад экономической системы... Ваша версия?... Михаил Бернштам: Система тогда еще не была разрушена. Систему разрушила, как это ни парадоксально, реформа Николая Ивановича Рыжкова, 1987 года - "самостоятельность" предприятий. Итак, прибыль теперь оставалась у предприятий, государственный бюджет "рухнул". Предприятия "переводили" прибыль в зарплату. При фиксированных ценах это вело к тотальному дефициту товаров. Затем - либерализация внешней торговли в 1989 году: государство потеряло ренту от экспорта нефти и других ресурсов. В 1991 году СССР обанкротился по "внешним" платежам. Итак, вполне устойчивая стагнация до 1987 года. Затем - системный распад в ходе реформ 1988-1991 годов. И затем - беспрецедентный экономический спад - на 45% - в 1992-1998 годах. Урок? - Нельзя "либерализировать" социалистическую систему! Её надо полностью "убирать". "Либеральный социализм" - как рыжковский, так и 90-ых годов - оказывается хуже социализма "нелиберального". Парадоксально, но факт! Сергей Сенинский: То, что раньше называлось "социалистической экономической интеграцией" - в рамках Совета экономической взаимопомощи, прежде всего, ушло ли в прошлое? Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации: То, что называлось "социалистической экономической интеграцией", было связано со структурой производства и технологическим уровнем. Это то, что не меняется быстро и очень слабо меняется в среднесрочной перспективе, несмотря на все усилия. Все, что могло "переориентироваться" на Запад - и в Восточной Европе, и в России, - конечно, переориентировалось: ведь Запад платит полноценной валютой. Очень многое - и там, и здесь - просто "погибло". В первую очередь, это относится к ВПК и высокотехнологичным производствам. Если мне не изменяет память, единственное высокотехнологичное производство, которое "выжило" в ГДР, это Carl Zeiss Jena, производитель оптики. И это - в ГДР, самой развитой социалистической стране! Но - огромная часть производственных связей сохранилась. Ориентированных на Россию, а в России - на Восточную Европу. Для России бывшие социалистические страны Восточной Европы - это 15% всего объема внешней торговли. Это - "второе место" после Европейского Союза, на который приходится 35%! То есть это - второй по величине торговый партнер... Сергей Сенинский: Трансформация связей между предприятиями - в рамках СЭВа. Ольга Александрова, Фонд науки и политики, Берлин: Ольга Александрова: Проблема заключалась в том, что к августу 1991 года в Польше, Венгрии, Чехословакии уже были начаты реформы, которые достаточно к этому времени продвинулись. Во-вторых, следует говорить и о чисто субъективном факторе: во всех этих странах и население, и предприниматели, и политики совершенно не желали продолжать связи с Советским Союзом. Одним из главных лозунгов уже стало для них "Назад, в Европу!" Поэтому представить себе возможность восстановления этих связей довольно трудно...Конечно, каким-то отдельным предприятиям это могло быть выгодно, они таким образом могли еще продержаться "на плаву"... Но нельзя забывать, что таковыми были прежде всего государственные предприятия. Между тем, в Венгрии, Польше и Чехословакии уже довольно далеко зашла приватизация к августу 1991 года... Михаил Бернштам: Совет экономической взаимопомощи распался всего за один год - 1991-ый. Еще в 1990 году СССР экспортировал в страны СЭВ товаров на 36 миллиардов долларов, импортировал на 40 миллиардов долларов. В 1991-ом году экспорт и импорт уже упали до 11 миллиардов долларов, в 1992 году - до 7 миллиардов долларов. То есть СЭВ, как торговая зона, исчез за год... Скрытые субсидии СССР - за счет искусственно заниженных цен на экспортируемые энергоносители и другие природные ресурсы и завышенных цен на импортируемые из стран СЭВ промышленные товары - составляли в 80-ые годы не менее 30 миллиардов долларов ежегодно! Это были колоссальные субсидии странам СЭВ за счет России и СССР!.. В распаде СЭВ с экономической точки зрения была заинтересована только Россия... Страны Восточной Европы в этом не были заинтересованы. СЭВ распался по политическим причинам в 1991 году. Но даже если бы он сохранился тогда, он все равно бы исчез в 1992-ом, когда Россия окончательно либерализовала свою внешнюю торговлю. Поэтому такая организация, как СЭВ, глубоко субсидируемая, оказывается просто нежизнеспособной в условиях, которые складывались как в Восточной Европе, так и в России в начале 90-ых годов. Сергей Сенинский: То есть продавали свою нефть дешево, а покупали для себя товары - дорого. Отсюда - многомиллиардные долги СССР бывшим социалистическим странам Европы, с которыми Россия до сих не может разобраться?... Михаил Бернштам: Был так называемый "переводный рубль"... И по тем условным ценам, которые тогда существовали, импорт в СССР из стран Восточной Европы превышал экспорт. Проводись эти расчеты по мировым ценам, было бы, разумеется, наоборот! И тогда у России был бы "избыток" капитала... А так получалось, что - по тем условным ценам - у России постоянно возникал дефицит во торговле с этими странами...примерно по 5 миллиардов долларов в год, если перевести все эти расчеты по обменному курсу в доллары... И этот долг постепенно накапливался. Это - чисто "бумажный" долг. Надо, конечно, было договориться о том, что долг этот нелеп и не имеет экономического содержания... Но - не договорились!.. Михаил Делягин: Конечно, когда страны Восточной Европы вступят в Европейский Союз, между нами опустится "железный занавес", мы должны это понимать. Мы лишимся доступа в Восточную Европу не только на уровне виз, но и на уровне экономического сотрудничества. Однако пока экономические связи с Восточной Европой очень сильны. И, скажем, значительная часть прироста российского импорта, который наблюдался в прошлом году и который наблюдается в этом году, - это не только страны СНГ (хотя они, конечно, в первую очередь, обеспечивают прирост российского импорта, особенно - импорта оборудования), но также и страны Восточной Европы. Так что пока говорить о конце социалистической экономической интеграции не стоит, эта интеграция только по форме была социалистической, а на самом деле она была экономической. И экономики этих стран - на уровне технологий - изменились с тех пор очень мало... Ольга Александрова: Очень важный момент также - когда были начаты реформы... Первой в Восточной Европе начала реформы Венгрия, причем еще в социалистические времена. В 1988 году там началась приватизация, и именно Венгрия из трех этих стран - Венгрия, Польша и Чехословакия - сумела в максимальной степени привлечь иностранных инвесторов именно для приватизации государственных предприятий. До такой степени, что в 1991-ом году уже 85% всех капиталовложений приватизированных предприятий было сделано уже иностранными инвесторами. В Польше все началось несколько позже. Она последовательно начала с "шоковой терапии", а потом приступила к приватизации, применив смешанную её модель. Если в Венгрии, главным образом, формировались акционерные общества, то в Польше была и ваучерная система, то есть сами занятые на предприятии могли широко участвовать в приватизации. И, конечно, Польша также активно привлекала иностранный капитал. Чехословакия также начала реформы несколько позже, чем, особенно, Венгрия. Здесь огромную роль играла ваучерная приватизация. Я думаю, что Чубайс в свое время кое-что позаимствовал из этого чехословацкого опыта. Так вот процесс приватизации в этих странах уже начался: в Венгрии - в 198 году, в Польше - в 1989-ом, в Чехословакии - в 1990-1991-ом. И к моменту начала реформ в России, в 1992-ом году - в этих восточноевропейских странах уже были сделаны крупные иностранные инвестиции. Уже было ясно зарубежным инвесторам, что "процесс пошел", как говорил Михаил Горбачев. И позже в какой-то момент стало ясно, что этот процесс здесь - необратим!.. Сергей Сенинский: От производственных связей в рамках СЭВ - к кооперации внутри бывшего СССР... Михаил Бернштам: Распад Советского Союза тоже был "политическим" явлением... Торговля России с республиками бывшего СССР не сократилась в 90-ые годы, вопреки многим представлениям. Она даже увеличилась. Экспорт из России в страны СНГ составлял 11 миллиардов долларов в 1991 году, а в 1998 году - 16 миллиардов. Импорт вырос еще больше: с 8 миллиардов долларов в 1991 году до 14 миллиардов в 1998-ом. Как это ни парадоксально, так как никакого СНГ, по сути, нет, политические связи рушатся, а торговля - выросла. Ведь экономические связи остаются довольно сильными, и в целом это - взаимовыгодное мероприятие... Михаил Делягин: Если экономики Польши, Чехии, Венгрии, восточной Германии, даже Болгарии - во многом формировались сами по себе и только потом "адаптировались" к советской экономике, то экономики Украины, Белоруссии, я уже не говорю о других республиках, с самого начала формировались как часть единого советского народнохозяйственного комплекса. И понятно, почему основная часть нынешнего прироста российского импорта оборудования, например, - импорт из этих стран. Здесь надо понимать также, что экономика России разомкнута, это - не единый комплекс. Её нельзя рассматривать отдельно от экономик Украины, Белоруссии и Казахстана, как минимум. Эта интеграция, она остается при любых условиях. И восстановление экономики России невозможно без восстановления этих хозяйственных связей. Сергей Сенинский: Но нельзя не признать, что такая - как прежде - ориентация друг на друга лишь усиливает изоляцию тех же предприятий от остального мира? Михаил Делягин: Конечно, легко говорить: то, что белорусский "МАЗ" продает свои грузовики в Россию, "тормозит" технологическое перевооружение "МАЗа". Это - логичное заявление. Но это - неполное заявление. Если бы МАЗ не продавал свои грузовики в Россию, он вообще не смог бы работать, ему некуда было бы продавать свои грузовики, и он перестал бы существовать. Это же относится к очень большому числу предприятий всего, скажем так, постсоветского пространства. Для того, чтобы завод мог осуществить технологическое перевооружение, он в первую очередь должен существовать. Это две разных задачи: задача выживания и задача модернизации. Невозможно модернизация без выживания. Когда у вас вместо завода - 100 тысяч озлобленных людей, никакая модернизация невозможна, существует крайняя степень социально-политической напряженности. Постсоветская интеграция, на её нынешнем, уродливом, унаследованном от прошлого уровне, является необходимым условием выживания. На её основе можно разворачивать программу модернизации. Невозжно разворачивать программу модернизации без сохранения старых кооперационных связей. Сергей Сенинский: "Точка невозврата"... К 10-летию августовского путча. Последний вопрос нашим собеседникам. И 10 лет назад, в августе 1991-го, и сегодня часто вспоминают о том, что организаторы путча выступали за проведение экономических реформ, но - при сохранении "руководящей и направляющей". Невольно напрашивается аналогия с "китайским" вариантом: рыночные реформы при сохранении ведущей роли Коммунистической партии. Михаил Бернштам, Стэнфордский университет, США: Россия могла пойти по "китайскому" пути и до путча, и без путча, и в случае удачи путча, и в случае неудачи путча!.. Это - вопрос выбора экономической политики. Выбор экономической политики не нуждается в путче! Выбор экономической политики нуждается в "светлых" головах, которые заботятся об экономическом росте, а не о каких-то схемах и догмах... Выбор "китайского" варианта экономической политики - вопреки всем мифам - не требует политической диктатуры! Он требует экономического контроля за государственными предприятиями. Но государство, как собственник, в любом случае должно контролировать свои предприятия, - и так оно и делает в Западной Европе, а не отдавать прибыль или ренту государственных предприятий частным "хищникам"! Это - народное достояние, и его надо либо продать по рыночным ценам, либо собирать его прибыль и природную ренту. "Китайский" вариант требует экономической независимости для новых местных предприятий. Они создаются заново и не участвуют в системе неплатежей, которую "развивают" старые предприятия. Они не являются частью субсидируемой перераспределительной системы государственных и приватизированных предприятий. В России как раз господствует такая перераспределительная система - через систему неплатежей. Ольга Александрова, Фонд науки и политики, Берлин: Еще одно немаловажное обстоятельство, как мне кажется, заключается в том, что западные инвесторы знали, что из России вывозятся огромные капиталы. Точной суммы никто не знает, оценки - 20-25 миллиардов долларов в год, и это происходит по сегодняшний день. И, конечно, у каждого "нормального" капиталиста возникает законный вопрос: а почему, собственно, я должен рисковать своим капиталом, если сами русские не желают рисковать своими? Ведь, по идее, они должны были бы в первую очередь инвестировать... Стало быть, это невыгодно, это ничего не приносит, кроме хлопот и неприятностей. Михаил Делягин, Институт проблем глобализации, Москва: "Китайский" вариант развития событий был возможен для нашей страны в начале 70-ых годов. Когда еще не было нефтедолларов от "большой" нефти, когда было очевидным для руководства страны "торможение" экономического развития. И когда была предпринята серьезная попытка - она официально называлась "возврат к ленинским нормам управления", на самом деле это была попытка передать реальную власть Совету министров - от Коммунистической партии. Это была вторая попытка "косыгинских" реформ... В этом случае мы могли бы пойти по "китайскому" пути развития. Тогда наша система управления была еще отчасти дееспособной. Но 20 лет нефтедолларов развратили управлющую систему до такой степени, что она перестала быть дееспособной!!! Ведь что такое "китайская система реформ"? Это - адекватная реакция коммунистической системы управления на вызов, который бросают рыночные силы. Это - управляемый переход к рынку. Эта система требует, в первую очередь, "вменяемости" и эффективности системы управления. Того, чего к началу 90-ых годов уже не было! Поэтому "китайский" путь был невозможен в конце 80-ых - начале 90-ых, в эру Горбачева. Он был возможен в эру "раннего" Брежнева. Но тогда нам не "позволили" идти по этому пути нефтедоллары!.. Михаил Бернштам: В России создан "либеральный негосударственный социализм". В Китае создана "рыночная экономика под государственным контролем". Обе системы - уникальны в человеческой истории... "Китайская" система не идеальна...Но она повысила уровень жизни в Китае в 7 раз за последние 20 лет!!! Китай почти догнал Россию по уровню жизни, хотя был страшно отсталой страной. Сейчас по уровню ВВП на душу населения (4000 долларов в год) Китай догоняет Россию - 4200 долларов. Это - в мировых ценах, по паритету покупательной способности. Городское население Китая уже перегнало Россию по уровню жизни. "Китайская" система не идеальна, но была бы значительным улучшением. Это - не единственный вариант для Россию Есть лучше. Но это - хороший вариант. Его еще не поздно попробовать. Более того, я не исключаю, что новое руководство России к нему еще перейдет. Путч здесь - не при чем!!! Сергей Сенинский: Спасибо всем нашим собеседникам. В специальном выпуске программы к 10-летию августовского путча участвовали: из Берлина - Ольга Александрова, сотрудник Фонда науки и политики; из Калифорнии - профессор Михаил Бернштам, сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университета; из Москвы - Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации. Наша постоянная рубрика - обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 17 августа. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: Курс американского доллара к евро опустился за последние недели до самого низкого уровня за минувшие пять месяцев, однако совершенно неочевидно, что дешевый доллар будет лучшим выходом для корпоративной Америки, пишет "Экономист". Среди компаний, обвинявших "дорогой" доллар в снижении своих финансовых показателей, оказались и General Motors, и Gillette, и крупнейшая химическая компания мира DuPont. Действительно, дешевеющий доллар стимулирует рост экспорта. Но есть немало факторов для корпоративной Америки в пользу наоборот, дорогого "доллара". Например, за последние четверть века акции американских компаний дорожали быстрее акций зарубежных конкурентов именно в периоды "сильного" доллара. А это означает, что акционеры той же General Motors, ратующей, вроде, за снижение курса американской валюты, будут, по меньшей мере, не в восторге. Чем хорош "сильный" доллар для корпоративной Америки? Удерживая низкие цены на импортные товары, он сдерживает в целом темпы инфляции в США. Это особенно проявилось в последние три года. Кроме того, "сильный" доллар побуждает компании к повышению эффективности, давая им такие конкурентные преимущества, которые перевешивают любые неудобства от меняющихся обменных курсов. Переоцененная валюта может, конечно, загубить и динамично развивающийся бизнес, однако доллар сегодня весьма далек от того, насколько он оказался переоценен в середине 80-ых годов. И, хотя многие экономисты полагают, что доллар сегодня - дороговат по отношению к евро, он может быть наоборот, недооценен по отношению к японской йене. Дешевеющий доллар может лишь подтолкнуть экономики как Евросоюза, так и Японии глубже в трясину. Экспорт в Соединенные Штаты был и остается для них одним из главных факторов роста. Политика "слабого" доллара, предпринятая в середине 80-ых, привела к падению его курса на 40% в течение двух лет. Многие экономисты именно этим объясняют последовавшие за этим экономические потрясения в США, включая и биржевой кризис 1987 года. Корпоративная Америка должна очень четко осознавать, чего именно она сегодня добивается. Ведь это может и осуществиться, заключает "Экономист". Объем промышленного производства в Соединенных Штатах в июле вновь сократился, уже десятый месяц подряд - самый длительный такой период с 1983 года. Впрочем, Америка - не одинока, промышленное производство сокращается во всем мире, пишет "Экономист". Положение экономик стран еврозоны также неустойчиво. В Германии, например, Бундесбанк прогнозирует сокращение объемов ВВП второй квартал подряд. В Италии объем национальной экономики уже сократился - в пересчете на год - на полпроцента. В Японии по итогам второго квартала почти наверняка будет зафиксировано значительное падение ВВП - на фоне сокращения промышленного производства - также в пересчете на год - на 15%. Не исключено, что в целом объем экономики наиболее развитых стран мира - по итогам второго квартала - сократится, впервые с 1990-го года. Но тогда значительные темпы роста сохранялись в развивающихся странах, стимулируя тем самым экспорт из более развитых. Сегодня и в развивающихся странах - проблемы: например, в некоторых странах Восточной Азии объемы промышленного производства сократились в прошлом году на 10 и более процентов. У специальной комиссии Национального банка США, которая в ближайший вторник, 21 августа, будет решать вопрос о банковских процентных ставках в Соединенных Штатах, - гораздо больше поводов для беспокойства, чем просто состояние американской экономики, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 17 августа. Министр энергетики России Игорь Юсуфов сообщил на минувшей неделе о готовящемся президентском указе об основах энергетической политики России для реализации энергетической стратегии. Одну из её составляющих можно описать так: "Для электроэнергетики - меньше газа, больше угля!" Известно, однако, что во всем мире наблюдается обратная тенденция. Так это что - принципиальные различия или - только региональные? Наш собеседник в Москве - аналитик по нефти и газу инвестиционной группы "АТОН" Стивен Дашевский: Стивен Дашевский: Действительно в России доля газа в общем потреблении энергоресурсов достаточно велика по сравнению с другими странами. Она составляет примерно 50-55%. В Англии - 40%, во многих других европейских странах и в США - 25-35%. Но каждая страна, формируя свой энергобаланс, должна исходить из экономической целесообразности разработки тех или иных видов топлива. Европа в целом является нетто-импортером газа, и понятно, почему здесь стремятся сократить зависимость от импортных источников. Россия наоборот, является одним из крупнейших в мире производителей и экспортеров газа. И вполне логично, что в этой стране доля газа может быть выше, чем других видов топлива. И при нынешних ценах на газ в России вполне вероятно, что имеет смысл стране в целом потреблять больше угля (который может оказаться дешевле - как для производителей электроэнергии, так и для её потребителей), чем газа, в который при нынешних ценах на российском рынке вкладывать деньги не очень выгодно. Сергей Сенинский: Но можно ведь ставить вопрос и так: конкурентоспособность, какая есть, российской экономики во многом базируется на сверхдешевой - по сравнению с другими странами - электроэнергии. А газ в России - еще дешевле, чем электроэнергию. Но повышение тарифов неизбежно. А раз так, то замещение в топливном балансе части газа на уголь делает для правительства необходимость повышения тарифов на электроэнергию менее критичной. Ваше мнение... Стивен Дашевский: Думаю, да. С точки зрения генерации электроэнергии, если у вас есть возможность работать на более дешевом топливе, это дает вам естественный стимул не искать путей резкого повышения тарифов. Поэтому в принципе переход на более дешевые виды топлива естественным образом благоприятно скажется на динамике тарифов, что, в свою очередь, поможет сдерживать темпы инфляции в стране. Сергей Сенинский: Известно, что примерно 70% всего российского газа добываются всего на двух крупных месторождениях, которые - закономерно - уже входят в фазу интенсивного истощения... Стивен Дашевский: Действительно, сегодня примерно 70% всей добычи "Газпрома" приходится на два крупных месторождения - Ямбургское и Уренгойское, которые уже вступили в фазу естественного истощения. И добыча на этих месторождениях в ближайшие годы будет неуклонно падать. Поэтому вполне логично стремление российского правительства скорректировать структуру энергопотребления в стране "в сторону" угля. Государство пытается "предупредить" и каким-то образом "закрыть" тот разрыв, который может образоваться между объемами добычи газа "Газпромом" и теми минимальными объемами газа, которые уже "законтрактованы" на экспорт. Сергей Сенинский: Спасибо, на наши вопросы отвечал в Москве аналитик по нефти и газу инвестиционной группы "АТОН" Стивен Дашевский. В конце прошлой недели на собрании акционеров международного консорциума Mustcom, владеющего четвертью всех акций российской компании "Связьинвест", контролирующей, по сути, все региональные компании обычной телефонной связи в России, было принято решение о сохранении консорциума. Еще на несколько лет. Самыми известными акционерами здесь являются американский финансист Джордж Сорос и глава российской финансово-промышленной группы "Интеррос" Владимир Потанин. А продажа этому консорциума блокирующего пакета акций "Связьинвест" в 1997 году и по сей день остается самой крупной приватизационной сделкой в новейшей истории России. Однако результаты всего лишь предыдущего собрания акционеров консорциума Mustcom (в июне этого года) трактовались - по одной из версий - как попытка оттеснить структуры, контролируемые Джорджем Соросом, от участия в реструктуризации отрасли телефонной связи. Наш собеседник в Москве - аналитик инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" Андрей Брагинский: Андрей Брагинский: Действительно, на июньском собрании акционеров Mustcom ряд акционеров, в частности, Владимир Потанин, проголосовали против продления существования консорциума, против предложения Джорджа Сороса - в перспективе - конвертировать акции Mustcom в "Связьинвесте" в акции межрегиональных операторов электросвязи, когда они будут созданы, "Ростелекома"... Существовало несколько версий, почему это могло произойти. Одна из версий заключалась в том, что Потанин, мол, действует от имени правительства, которое не заинтересовано в том, чтобы у миноритарных акционеров "Связьинвеста" сохранялась некая "консолидированная" позиция. Ведь как только "блокирующий" пакет акций Mustcom в "Связьинвесте" (25% плюс одна акция) разбивается на 40 и более отдельных пакетов, принадлежащих разным инвестиционным фондам, возможность влияния Mustcom на процесс реструктуризации отрасли и на судьбу "Связьинвест" сразу резко уменьшается. Поэтому существовало мнение, что правительство было явно заинтересовано в том, чтобы Mustcom прекратил свое существование. Существовало и другое мнение: Владимир Потанин ведет переговоры с Джорджем Соросом о продаже ему своего пакета в Mustcom. И голосование "против" инициатив Сороса, мол, объяснилось тем, что Потанин просто хотел "выторговать" большую цену своего пакета... Сергей Сенинский: Что меняется теперь, после очередного собрания акционеров консорциума? Андрей Брагинский: На последнем собрании акционеров консорциума Mustcom большинство акционеров (в том числе, видимо, и Владимир Потанин) поддержали все инициативы Сороса. Прежде всего - сохранить Mustcom еще на 4 года, а также - в будущем обменять акции консорциума в "Связьинвест" на акции межрегиональных компаний электросвязи в России. То, что Потанин теперь поддержал эти инициативы, может означать и то, что, на самом-то деле, он уже договорился с Соросом о продаже ему своего пакета. Или, возможно, продажа уже состоялась. Но ведь это может быть не просто продажа за деньги, но и обмен на какие-то другие активы, которые у Сороса есть в России и которые Соросу могут "менее интересны", чем г-ну Потанину... По крайней мере, в российской прессе появлялись сообщения о том, что такая "продажа" могла иметь место... Сергей Сенинский: То, что у консорциума Mustcom сохраняется блокирующий пакет "Связьинвест" - 25% +одна акция, сколь значимо для его роли в реструктуризации отрасли? Андрей Брагинский: Многие акционеры Mustcom считают, что сохранение за ними "блокирующего" пакета акций "Связьинвест" принципиально важно, поскольку дает им хоть какую-то возможность влиять на процесс принятия решений в ходе реструктуризации отрасли. Но надо иметь в виду, что даже это влияние - довольно призрачно. За те четыре года, что Mustcom владеет "блокирующим" пакетом акций "Связьинвест", консорциуму не удалось остановить никакие процессы, связанные с "выводом" активов из Связьинвест", его дочерних предприятий. В основном, речь идет о выводе ценных активов региональных компаний - "долей" участия в операторах сотовой связи, альтернативных операторах связи... Сергей Сенинский: Если я правильно понимаю, Mustcom - даже с блокирующим пакетом акций - не смог противостоять процессу выводу ценных активов, который, стало быть, мог осуществляться с ведома главного акционера "Связьинвест" - государства, у которого - 75% минус одна акция? Андрей Брагинский: Я думаю, что многие решения - по выводу активов региональных компаний электросвязи - вообще не "выносились" на заседания совета директоров или собрания акционеров "Связьинвест". Поэтому у Mustcom просто не было возможности - технически - влиять на процесс вывода активов, который мы наблюдали в отрасли в течение последних лет. Акционеры Mustcom действительно хотели бы сохранить свое влияние на процесс реструктуризации отрасли, хотя оно и довольно условно. Но если бы пакет акций консорциума в "Связьинвест" оказался бы раздроблен, то любое влияние пропало бы вообще... Сергей Сенинский: Но ведь поддержали теперь предложение Сороса о конвертации - в перспективе - акций консорциума в "Связьинвест" в акции межрегиональных компаний электросвязи и "Ростелекома"?... Андрей Брагинский: Поддержка акционерами Mustcom этой инициативы Сороса дает ему теперь больше оснований вести переговоры с правительством о том, чтобы такая конвертация действительно состоялась. Г-н Сорос справедливо считает, что акции межрегиональных компаний и "Ростелекома" - принципиально более ценная и ликвидная "инвестиция", чем пакет акций в холдинговой компании "Связьинвест"... Сергей Сенинский: На вопросы нашей программы отвечал в Москве аналитик инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" Андрей Брагинский. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
