Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-06-02]
Ведущий Сергей Сенинский
- "Рыночный" статус экономики России.
Сергей Сенинский: Соединенные Штаты предоставили России - в том, что касается вопросов двусторонней торговли - статус страны с рыночной экономикой. В какой мере это решение можно считать политическим и в какой - экономическим? Наш вопрос к американским экспертам, участвующим в программе. Дэн Гризволд, научный сотрудник исследовательского института Cato в Вашингтоне: Дэн Гризволд: Думаю - и то, и другое. Но прежде всего это признание того факта, что Россия прошла долгий путь по пути экономических реформ. Прежде, чем принять это решение, министерство торговли США не спеша и детально изучало различные стороны российской экономики. А это - косвенное доказательство того, что решение не было чисто политическим, иначе о нем было бы объявлено ранее, во время недавнего визита президента Буша в Москву, то есть в наиболее подходящее время. Чарлз Мовит: Конечно, решение - чисто политическое. Это своего рода компенсация за ту позицию, которую Россия занимает в последнее время и вновь подтвердила во время недавней встречи Джорджа Буша и Владимира Путина в Москве. Этот статус предполагалось присвоить России еще до последней встречи на высшем уровне в Москве. Но тут возник конфликт по поводу экспорта американской курятины в Россию. Вмешались сенаторы и конгрессмены, представляющие штаты, где и сосредоточено в основном это производство, и дело затянулось. Сергей Сенинский: Как можно представить практическое значение этого решения министерства торговли США для российских компаний - скажем, металлургических? Дэн Гризволд: Практический результат заключается в том, что теперь антидемпинговые законы, действующие в США, будет труднее применять против компаний из России. Надо признать, что эти законы имеет слабое отношение к экономической реальности. Это просто - законодательный механизм, который - в ходе конкурентной борьбы - американские компании могут использовать против иностранных конкурентов. Да, некоторые наши производители, например, сталелитейные компании, будут не очень рады этому решению министерства торговли. Хотя они довольно эффективно используют антидемпинговые законы и против компаний из стран с рыночной экономикой, в том числе против Канады, Мексики, Японии, из европейских стран. Но сам закон так устроен, что его положения труднее использовать против компаний стран с рыночной экономикой. Поэтому присвоение России нового статуса - это хорошая новость и для свободной торговли вообще, и для российских компаний, которые стремятся конкурировать на мировом рынке. Чарлз Мовит: Чисто экономический результат присвоения России статуса страны с рыночной экономикой будет невелик. Дело в том, что обычно Соединенные Штаты заметно повышают тарифы не на те группы товаров, которые в основном производит и экспортирует Россия, а на изделия с более высокой добавленной стоимостью. Однако некоторую экономическую выгоду Россия получит, потому что теперь к российским компаниям будет труднее применить нормы американского антидемпингового законодательства. Обычно, если в стране нет свободного рынка, эти законы - в отношении продукции её компаний на американском рынке - применяются в США почти автоматически. Но если экономика страны уже признана рыночной, то потребуются весьма убедительные доказательства того, что американским производителям действительно нанесен серьезный ущерб. Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на вопросы нашей программы отвечали - в Вашингтоне - научный сотрудник исследовательского института Cato Дэн Гризволд и руководитель отдела исследовательской организации PlanEcon Чарлз Мовит. С ними беседовал наш корреспондент в Нью-Йорке Владимир Морозов. Пути развития российской банковской системы в ближайшие годы обсуждались на очередном ежегодном банковском конгрессе, состоявшемся на минувшей неделе в Санкт-Петербурге. Новый председатель Центрального банка России Сергей Игнатьев начал свое выступление с утверждения, что по основным показателям российская банковская система уже превзошла уровни первой половины 1998 года, то есть до кризиса: Сергей Игнатьев: ...Современное состояние банковской системы трудно признать удовлетворительным. Более того, по мнению ряда специалистов, состояние банковского сектора является одним из основных факторов, сдерживающих экономический рост. Я разделяю это мнение. Низкая степень доверия к банкам, низкая эффективность банковских механизмов в трансформации сбережений в инвестиции, без сомнения, являются серьезными ограничителями экономического развития. Эти проблемы тесным образом связаны с вопросами о повышении транспарентности кредитных организаций, перехода на международные стандарты финансовой отчетности, бухгалтерского учета и укрепления на этой основе банковского надзора... Сергей Сенинский: Как в целом можно представить нынешнюю структуру банковского сектора России? Участник конгресса - Александр Мурычев, президент Ассоциации региональных банков "Россия": Александр Мурычев: Российская банковская система представляет собой следующее: первое - это государственные банки ("Сбербанк", "Внешторгбанк" и другие два-три банка с государственным участием), которые пока и являются основным уровнем банковского сектора. Второй уровень - это крупные многофилиальные частные банки, которые концентрируют свой бизнес вокруг крупных финансово-промышленных групп. Третий уровень - это обычные универсальные банки, которые работают с многочисленной клиентурой и населением Российской Федерации. Вот такова сегодня структура у банковского сектора России. Эта структура произошла от советской экономики, где были только государственные банки. А в целом в этой системе примерно 60% вновь созданных коммерческих банков произошли из бывших специальных банков страны. В советское время это были "Промстройбанк", "Жилсоцбанк", "Агробанк" и т.д... Андрей Козлов: Российская банковская система может в ближайшее время столкнуться с паузой роста, связанной с необходимостью перегруппировки сил и выработки новых моделей поведения. Дальше есть три варианта развития ситуации. Первый вариант можно назвать "инерционно-государственным". Это сохранение доминирующего положения "Сбербанка" и "Внешторгбанка" и их холдингов при поддержке правительства. И при этом варианте к концу 2004 года активы банковской системы могут увеличиться до 39% ВВП (сейчас - 35,5%), а кредиты - до 18-19% (сейчас - 13,3%). Однако вероятность этого варианта довольно низкая. По причине того, что темпы роста этих двух банков в последнее время снизились. И, кроме того, само правительство ставит задачу разгосударствления этих и других банков с государственным участием. Поэтому вряд ли этот вариант будет основным... Сергей Игнатьев: Актуальной остается проблема повышения капитализации банковского сектора. При этом я имею в виду реальное увеличение капитала коммерческих банков, а не искусственная их накачка с помощью разного рода сомнительных схем. К сожалению, такие факты имеют место, они нам известны, и мы будет с ними тщательным образом разбираться... Сергей Сенинский: Одним из главных инструментов реструктуризации российских банков в ближайшие годы должен стать их перевод на международные стандарты финансовой отчетности - МСФО, как их называют для краткости банкиры. Говорит председатель Национального банка республики Алтай Юрий Мартьянов: Юрий Мартьянов: Что касается нашего региона, то, конечно, это очень больной вопрос, поскольку у наших кредитных организаций достаточно низкий уставный капитал. И я считаю, что единственный выход - это слияние этих банков или присоединение. Жить хочется всем, а помирать "просто так" - не хочется. Поэтому лучше объединиться с соседом, чем вообще потерять эту нишу... Сергей Сенинский: Эти слияния - неизбежны? Дмитрий Мизгулин, президент Ханты-Мансийского банка: Дмитрий Мизгулин: Конечно... Почему нет?! И мы, в свою очередь, ведем переговоры о слиянии с рядом местных банков, которые принадлежат частному капиталу. Александр Мурычев: Сам переход на МСФО - чрезвычайно важный шаг. И это касается всей экономики. Но если сейчас в банках об этом активно говорят и идет подготовка к этому, то в реальной экономике этого даже не происходит. В этом проблема, которая потом может перерасти во взрыв. Если банки перейдут, а реальная экономика не перейдет на новую систему финансовой отчетности, то - как дальше развивать кредитование этой реальной экономики? Однако переход на международные стандарты позволит сделать всю банковскую систему более прозрачной, понятной, прогнозируемой. А вот когда она станет более прозрачной и понятной, тогда и возникнет вопрос: кто есть кто в банковской системе? Ведь переход на МСФО - это проблема не только малых и средних банков, но проблема и крупных... Сергей Сенинский: Именно о крупнейших коммерческих банках говорил первый заместитель председателя Центрального банка России Андрей Козлов, когда представлял второй из возможных вариантов трансформации банковской системы страны: Андрей Козлов: Второй вариант я бы назвал так: вариант, заключающийся в предложениях Российского союза промышленников и предпринимателей. Он базируется на попытке создать крупные частные системообразующие структуры, не связанные с государством. Основная логика: "крупной российской промышленности нужны крупные российские банки". При этом предполагается административное вытеснение малых и средних банков за счет резкого увеличения минимального размера капитала, ограничение возможностей государственных банков для создания более благоприятных условий для крупных частных российских банков. При этом, естественно, будет происходить сужение конкуренции и концентрация финансов в некоторых крупных сетевых финансово-промышленных группах или холдингах. К 2005 году, при таком варианте развития ситуации, активы банковской системы могут увеличиться скромнее - до 37-38% ВВП, а кредиты - до 16-17% ВВП. Вероятность такого сценария высокая, если экономика и дальше будет продолжать развиваться как совокупность небольшого числа крупных финансово-промышленных групп с сохранением доминирования сырьевых отраслей... Сергей Сенинский: Кредитование малого и среднего бизнеса - сегодня и в ближайшей перспективе... Александр Мурычев: Этот вопрос очень важный... Потому что укрепление и поддержание небольшого банка как раз сейчас должно стать государственной политикой. Так как малый бизнес, кроме этих кредитных учреждений, больше никто не в состоянии кредитовать. Крупные банки - не для малых предприятий. Они этим и заниматься не будут. Поэтому государственная политика должна сейчас заключаться в том, чтобы не создавать каких-то "послаблений" для банков, а создавать какие-то стимулирующие условия для того, чтобы они расширяли это кредитование... Сергей Сенинский: Продолжает - председатель Национального банка республики Алтай Юрий Мартьянов Юрий Мартьянов: Я считаю, что кредитование малого и среднего бизнеса должно сохраниться как раз за небольшими банками. На сегодня это - довольно хлопотное дело, и не каждый крупный банк будет этим заниматься. Что можно "взять" с предпринимателя, когда он получает кредит на незначительную сумму - по понятиям крупного банка. Поэтому я считаю, что это, конечно, - перспектива для мелких и средних банков. Сергей Сенинский: И о третьем, с точки зрения нового руководства Центрального банка России, варианте трансформации российской банковской системы. Напомню, по первому - в стране по-прежнему доминируют банки с государственным участием, по второму - небольшая группа крупнейших коммерческих банков. Первый заместитель председателя Банка России Андрей Козлов Андрей Козлов: И третий вариант - назовем его "конкурентный". Он отражает компромисс между продолжающейся концентрацией капитала, что необходимо, одновременно с поощрением мотивации развития средних банков и конкуренции между ними. Причем - при снижении роли государственных банков путем их постепенного разгосударствления. При этом активы банковской системы к 2005 году могут увеличиться до 40-42% ВВП, а кредиты - до 18-20% ВВП. Вероятность этого варианта тоже достаточно высокая, если государство будет продолжать политику поддержки малого и среднего бизнеса, отраслей внутреннего спроса и импортозамещения. Как вы видите, будущее банковской системы лежит вне её. Она зависит от того, как будет определена государственная политика, и как будет развиваться российская экономика. Задачи государства в банковской отрасли я бы предложил свести к следующему: к поддержке "конкурентного" варианта развития банковской системы. А именно - к третьему варианту из перечисленных... Сергей Сенинский: И еще один вопрос к нашим собеседникам - участникам банковского конгресса в Санкт-Петербурге. Какие, на ваш взгляд, перемены в устройстве банковской системы неизбежны при вступлении России во Всемирную торговую организацию? Президент Ханты-Мансийского банка Дмитрий Мизгулин Дмитрий Мизгулин: Первое, что произойдет, - укрупнение банковского капитала. Это однозначно. Потому что многие мелкие банки с точки зрения международных стандартов станут еще мельче. Будет ограничен их круг операций и, соответственно, их конкурентоспособность. Это первое. И второе. Надо признать то, что многим российским банкам придется "подтянуться" именно в области высоких технологий. Я имею в виду программное обеспечение, Интернет-банкинг... Сегодня уже во всем мире можно работать с банковским счетом со своего удаленного рабочего места. Это будет большая проблема для банков... Александр Мурычев: Я думаю, ничего радикального не произойдет, если Россия вступит в ВТО на условиях, что в России не будут открываться филиалы зарубежных банков. Сейчас у нас практически самые либеральные условия для западного капитала. Но очереди на "перетекание" этого западного капитала в Россию нет... Значит, здесь срабатывают какие-то другие механизмы, и экономика чисто политического аспекта. Но я считаю, что открывать филиалы зарубежных банков в России пока нельзя. Для этого нужен срок не менее 10 лет. Чтобы укрепить собственную банковскую систему, чтобы она за это время капитализировалась и вышла с западным финансовым рынком примерно на один уровень... Юрий Мартьянов: Взгляд, как говориться, из нашего "таежного угла"... К нам они, наверное, и не придут. В первую очередь они пойдут в промышленно развитые регионы и крупные города. А до нас, по крайней мере, в ближайшем будущем они не дойдут. Это просто нерационально - тратить силы и средства для того, чтобы в каком-то небольшом регионе строить банковский бизнес... Сергей Сенинский: Спасибо всем нашим собеседникам - участникам ежегодного банковского конгресса в Санкт-Петербурге, с которыми беседовал наш корреспондент Дмитрий Казнин. Обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 7 июня. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: Курс американского доллара снизился за последние три месяца на 9% по отношению к евро. К японской иене он достиг самого низкого уровня за минувшие полгода. Доллар вполне может снизиться еще и в будущем году, пишет "Экономист". Проявляются два фактора. Во-первых, доллар по большинству показателей переоценен. Относительно корзины валют главных торговых партнеров США его курс - по-прежнему значительно выше средних значений за последние 20 лет. Во-вторых, немалый торговый дефицит США - он превышает уже 4% ВВП. До последнего времени этот дефицит вполне покрывали прямые иностранные инвестиции в США. По экспертным оценкам, еще в 1999 году они покрыли 91% американского торгового дефицита. В прошлом году - уже только 43%. В нынешнем, видимо, будет еще меньше. Большинство аналитиков предсказывают сегодня новое снижение курса доллара, однако в целом они сходятся в том, что снижение это будет плавным и относительно безболезненным. Такое развитие событий было бы благоприятным и для всей мировой экономики, чего нельзя сказать о резком падении курса доллара, случись такое. Это может привести к спаду на рынке акций американских компаний и росту процентов по облигациям, так как иностранцы начали бы выводить свои деньги с этих рынков. Иностранцам принадлежат сегодня 40% всех американских государственных облигаций, четверть облигаций корпоративных и 13% американских акций. Новый спад на фондовом рынке США замедлит экономический рост во всем мире. По оценкам экспертов банка Morgan Stanley, снижение курса доллара на 20% в течение шести месяцев приведет с сокращению темпов роста всей мировой экономики на 1% в последующие 12 месяцев, заключает "Экономист". Когда в 1900 году появилась первая в мире ручная фотокамера Kodak Brownie, её реклама гласила: "Вы нажимаете на кнопку, мы делаем все остальное!" И фотография быстро стала массовой. 100 лет спустя подобный прорыв ожидает цифровые камеры. На них уже приходится четверть всех продаж фотоаппаратов в мире, но массовыми цифровые камеры пока не стали, пишет "Экономист". Чтобы отпечатать цифровые снимки, нужно повозиться с компьютером, что не всех устраивает. Не устраивает настолько, что, по данным фирмы Kodak, 80% даже обладателей цифровых фотокамер более половины снимков делают обычными пленочными камерами. В мире сегодня ежегодно производится примерно 30 миллиардов цифровых снимков, но реально печатается - менее 20% из них. Тон в этом бизнесе задают сегодня производители цветных струйных принтеров со сменными картриджами. Можно вывести снимок из цифровой камеры напрямую в принтер, без компьютера. Но главный вопрос - куда девать снимки, когда память камеры уже переполнена? Можно печатать их дома, можно - в специальных лабораториях, можно - отправить их по Интернету. Однако у каждой из бизнес-моделей есть свои минусы, и потому ни одна из них пока не стала определяющей. Остаются и другие проблемы: цифровые снимки проще делать, но сложнее печатать; согласятся ли покупатели с тем, что снимки они будут теперь просматривать на экране телевизора или компьютера, а не на традиционной карточке? Наконец, что делать с триллионами старых фотографий, пылящихся в коробках из под обуви? Предложи цифровая фотография простое и дешевое решение для их воспроизведения, рынок оказался бы огромным. Ясно, однако, что пройдет какое-то время - прежде, чем в цифровой фотографии проявится оптимальная модель организации бизнеса, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 7 июня. "Место и время" "Место и время". В этой рубрике сегодня - о том, почему еще пару лет назад Ульяновскую область называли "заповедником социализма" - в радиоочерке "Ульяновский эксперимент" - нашего автора в этом городе Сергея Гогина. Сергей Гогин: Зайдите сегодня в любой продовольственный магазин Ульяновска...В молочном отделе увидите самые разные, красиво упакованные продукты из соседней Самары или Москвы. А местная промышленность представлена невзрачными пластиковыми пакетами с молоком и кефиром, которые берут потому, что они чуть дешевле. Всего пару лет назад привозная молочная продукция и вовсе доминировала на прилавках ульяновских магазинов, потому что местная промышленность почти ничего не производила - из-за нехватки сырья. К такому положению привела политика искусственного сдерживания цен, которую с начала 90-х годов проводило в области ее руководство во главе с теперь уже бывшим губернатором Юрием Горячевым. Сам он предпочитал называл ее политикой "мягкого вхождения в рынок". Горячев так гордился самой низкой в стране стоимостью потребительской корзины, но в итоге административное ограничение цен сделало совсем уж невыгодным местное производство и переработку сельхозпродукции. И ульяновский рынок спокойно заняли соседи. Таков был конец "ульяновского эксперимента", за которым с начала гайдаровских реформ не без интереса следили в других регионах России. Свой эксперимент губернатор Горячев (ранее - первый секретарь обкома комсомола, а потом - КПСС) проводил под флагом социальной защиты населения. Вспоминает историк, преподаватель Ульяновского государственного университета Дмитрий Точеный. Дмитрий Точеный: В 80-ые годы мы из Москвы везли продукты сюда. А в начале 90-ых поезда отсюда уже стали уходить, нагруженные продуктами. Это "чудо" мы связывали с назначением нового губернатора. Все было бы хорошо, но смущало, что нас последовательно зачисляли в один лагерь: Северная Корея, Куба и Ульяновская область - идут по социалистическому пути. Это смущало потому, что мы знали, что Куба - нищая страна, в Корее люди живут впроголодь. Мы задавали себе вопрос: чем же это кончится?.. Сергей Гогин: Кончилось это тем, что к середине 1996 года сахар по талонам оказался в области дороже, чем в свободной продаже. Тогда же, в июне 1996 года, Ульяновская область - кстати, последней из всех регионов России - отказалась от талонов на продукты питания, хотя дотации на хлеб и молоко сохранялись еще до конца 2000 года. Политика дотаций требовала значительных средств - либо из бюджета, либо за счет кредитов. В результате образовалась огромная задолженность областных структур банкам, энергетикам, госрезерву, предприятиям и акционерным обществам. На начало 2001 года эта задолженность оценивалась в 10 миллиардов рублей - почти втрое больше, чем весь бюджет области за год. Новый ульяновский губернатор - генерал Владимир Шаманов - публично признал, что область - банкрот. Здесь вспоминают, что все могло сложиться иначе. После августовского путча 1991 года местные демократы предложили президенту Ельцина назначить губернатором области директора завода "Контактор" Валентина Малофеева, который одним из первых внедрял на своем предприятии арендные отношения. Более того, в октябре 1991 года Ельцин подписал даже указ о его назначении. Но бывший первый секретарь обкома Юрий Горячев отказался добровольно сдать власть. Вспоминает предприниматель Исаак Гринберг - один из тех, кто пробивал назначение Малофеева и лично встречался тогда с Борисом Ельциным. Исаак Гринберг: В это время в Ульяновске были инициированы пикеты, шествия...Ельцин дрогнул и приостановил действие своего указа. Позже, в начале января 1992 года, будучи в Ульяновске на "Авиастаре", обращаясь к многотысячной аудитории, он спросил: ну что, назначим Горячева? Сергей Гогин: Этот зрелищный эпизод неоднократно показывали по областному телевидению. В кадре - президент Ельцин в сборочном цехе завода "Авиастар", рядом с новеньким лайнером ТУ-204. Рядом с президентом - Юрий Горячев, на его лице читается едва скрываемое удовлетворение "поддержкой народных масс". С высокого стапеля Борис Ельцин обращается к рабочим: Борис Ельцин: - Из всех регионов главы администраций не назначены только в Саратовской и Ульяновской областях... Голоса из толпы: - Горячева нам! Борис Ельцин: Поднимите руки, кто за Горячева! Аплодисменты, крики из толпы: - Вся область!.. Борис Ельцин: - Я сегодня же подпишу указ!.. Сергей Гогин: Так и определилась судьба Ульяновской области на целое десятилетие. Впрочем, несмотря на срежиссированные выступления в поддержку Горячева, он в то время действительно пользовался широкой народной поддержкой. На словах Юрий Горячев высказывался за радикальные реформы, но на деле не форсировал событий, предпочитая посмотреть, как пойдут дела в соседних областях. Ульяновский журналист Сергей Титов в начале 90-ых работал в газете "Симбирский курьер". Он припоминает одно из редких интервью Горячева: Сергей Титов: Он сказал: "Поймите, еще неизвестно, чем все это кончится. Мы - как последний вагон. Реформу двинули, потом все пойдет обратно, а у нас - все сохранилось!". Сергей Гогин: "Я должен кормить и поить людей", - любил говорить Юрий Горячев. Чтобы держать низкие цены и опекать неимущих, он учредил так называемый внебюджетный "Фонд стабилизации экономики". Фонд был настолько засекречен, что никому так и не удалось достоверно узнать, сколько средств в него поступало. Ректор ульяновского Института экономики и бизнеса Евгений Белый вспоминает, что фонд этот пополнялся в основном за счет средств предприятий. Евгений Белый: Внебюджетный фонд - это местное изобретение, которое имеет две стороны. С одной стороны, это позволило части населения перенести тяжелые годы. Но сегодня негативные процессы на предприятиях и в сельском хозяйстве - тоже последствия такой политики. Сергей Гогин: За время, что Юрий Горячев возглавлял администрацию Ульяновской области, посевные площади и поголовье скота здесь сократились вдвое. Жители села годами не получали зарплату. Половина промышленных предприятий области оказалась убыточной. Ульяновский автомобильный завод давал третью часть всех налоговых поступлений в областной бюджет, но, кроме того, регулярно платил своеобразный оброк своей продукцией. Вспоминает бывший генеральный директор УАЗа Павел Лежанкин. Павел Лежанкин: Обдираловка была, конечно, неприличная. Скажем, Горячев пишет: отдать 120 машин для закупки посевного зерна или солярки. У нас был специальный человек от него, который у нас работал, который бегал и каждую секунду докладывал, и каждую секунду от него "по мозгам" получали. Денег не давали... Говорили: в счет налогов у вас берем... Сергей Гогин: Поскольку областная администрация не спешила проводить такой налоговый зачет, налоговые органы начисляли многомиллионные пени. Павел Лежанкин: У нас и так не было оборотных средств, да мы еще машины собирали, уплатив деньги за комплектующие, и отдавали их "за так". А у нас оборотные средства все падали, падали... Сергей Гогин: Машины забирали только в счет налогов или был и "натуральный" оброк? Павел Лежанкин: В счет налогов... За исключением скажем, "госпиталь надо достраивать - отдайте сорок машин!" Отдавали. Еще что-то надо делать - отдавали двадцать машин. Небольшие такие партии. Это было без налога и без отдачи... Сергей Гогин: Госпиталь, который упомянул Павел Лежанкин, это ульяновский госпиталь ветеранов войн. Его новый корпус строился так называемым методом "народной стройки", то есть на добровольно-принудительные пожертвования предпринимателей, на средства организаций и граждан. Так же достраивалась детская многопрофильная больница - одна из лучших в стране по оснащенности, так же реставрировался областной кукольный театр. Списки тех, кто давал деньги, публиковались в официальной областной прессе. По сути, это был перечень предприятий, руководители которых предпочли лояльности областной власти. Нелояльных, как вспоминает журналист Сергей Титов, ждали неприятности. Сергей Титов: Мы общались с руководителями предприятий, они жаловались: да, выкручивают руки. Были интересные совпадения, директор высказывает несогласие с курсом, после этого к нему почему-то приезжает налоговая полиция, инспекция, дальше остается или склонить голову, или продолжать бороться. Сергей Гогин: Несмотря на политическую стабильность, Ульяновская область оказалась непривлекательной для каких-либо инвестиций. Бизнес начал перебираться в другие места. Председатель совета Ульяновского объединения предпринимателей Хамза Ямбаев: Хамза Ямбаев: Есть предприниматели, которые просто уехали, не сумев состояться здесь как предприниматели, не сумев развиться. А есть предприниматели, которые перевели даже заработанные здесь капиталы... Сергей Гогин: Хамза Ямбаев вспоминает, что частный бизнес в Ульяновске начал сворачиваться уже к 1993-1994 году, и в этом отношении ульяновский регион - не уникален. Но здесь стремление уехать в регионы с лучшими инвестиционными возможностями подогревалось еще и политическим нажимом. Хамза Ямбаев: Тут постоянно культивировалась ненависть ко всему частному, к предпринимательству, считалось, что это не общественная необходимость, а зло неизбежное, с которым нужно бороться. Если губернатор уничижительно относился к предпринимательству, то это уничижение многократно усиливалось каждым постовым милиционером, который, проходя мимо киоска, походя, тут же "желал" его проверить или оштрафовать. Отсюда - миграция бизнеса. Есть миграция в каждом регионе, но в нашем регионе она напоминала бегство... Сергей Гогин: Низкие цены всегда повышают рейтинг действующей власти среди определенной части населения. Но в экономике, напоминает декан факультета экономики Ульяновского госуниверситета Сергей Капканщиков, тактический выигрыш оборачивается проигрышем в стратегии. Сергей Капканщиков: ... ульяновская ситуация - это классический пример противоречия между краткосрочной выгодой и долгосрочными потерями. За счет чего - низкий прожиточный минимум? За счет субсидий. Они идут из бюджета, куда все предприятия платят налоги. Когда налоги повышаются, бизнес бежит из региона. Происходит не только утечка капиталов, но и утечка специалистов, мы же знаем, где работают наши студенты: в Москве, в Самаре и даже за пределами страны. Сергей Гогин: Сравнение с соседней Самарской областью, которой до сих руководит экономический либерал Константин Титов, было постоянным козырем в руках местных демократов. В частности, средняя зарплата в Самаре была вдвое выше, чем в Ульяновске. Хотя, как вспоминает руководитель Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа Петр Щедровицкий, стартовые условия у обеих областей были приблизительно одинаковы и еще в середине 80-х годов Ульяновская область была динамично развивающимся регионом. В декабре 2000 года на очередных губернаторских выборах Юрий Горячев потерпел сокрушительное поражение. Бывший командир 58 армии Северокавказского военного округа, участник второй чеченской войны генерал Владимир Шаманов победил Горячева с более чем убедительным перевесом в 33% голосов избирателей. Директор Центра политологии и духовной культуры областной администрации Нина Дергунова считает, что администрация Горячева потерпела поражение еще и потому, что в ней даже не подразумевались какие-либо дискуссии: Нина Дергунова: Не было возможности обсуждать экономические проблемы, обсуждать, насколько возможен социализм в "отдельно взятом регионе". У нас долго не существовало второй ветви власти - даже в "ручном" виде. Законодательное собрание, которое потом возникло, находилось под полным контролем администрации. Не обсуждались отдаленные последствия той политики, которую проводила администрация. Авторитарные методы накладывали отпечаток и на жизнь СМИ, те, кто осмеливался критиковать, испытывали на себе давление власти. Демократии, как свободы выбора, у нас до конца 90-х годов не было... Сергей Гогин: В переходный период нужны руководители нового типа, напоминает заведующий кафедрой философии Ульяновского госуниверситета Валентин Бажанов. Валентин Бажанов: "Пришли другие времена, должны взойти другие имена". Но имена остались прежние. Первый секретарь обкома стал губернатором. Это значит, что они сохранили старые стереотипы мышления, они применяли к новой ситуации старые методы управления, связи сохранились прежние, то есть эти люди не были готовы к радикальному переходу, связанному с рыночной экономикой. Во многом мы расхлебываем то, что в Советском Союзе не был принят закон о люстрации. У нас пошли не по тому пути, по которому пошла Европа, где сменилось до 90% управленцев... Сергей Гогин: Поэтому, видимо, в Ульяновской области и социальная защита трактовалась по-социалистически: всем понемногу, зато - поровну. Политолог Нина Дергунова: Нина Дергунова: Для реформ нужна политическая стабильность. А для этого нужна политика социальной защиты населения. Другое дело, как понимают соцзащиту... На Западе - адресная помощь. У нас же произошла социалистическая трактовка соцзащиты. Но такая помощь, которая является только средством для политической стабильности, в результате превратилась из средства в цель. Причем помощь осуществлялась не "адресно", талонами пользовались все - и кто успел заняться бизнесом, и работники акционерных обществ, приватизированных предприятий. Мы помним, что на автозаводе в то время зарплата уборщицы была больше зарплаты профессора. Но получали талоны все! Социальная поддержка перешла в форму социального паразитизма, когда население привыкло, что государство о нем заботится, дает то, другое, третье... На себя надеяться оказалось как бы не нужно... Сергей Гогин: Действительно, "выживание" было едва ли не любимым выражением Юрия Горячева. Он и область ориентировал не на жизнь, а на выживание. Однако ульяновские избиратели, переизбрав Горячева в 1996 году на новый губернаторский срок, сделали, таким образом свой выбор. Впрочем, спустя четыре года они сделали уже другой выбор. Победа на губернаторских выборах 2000-го года далась генералу Владимиру Шаманову легко, но вместе с ней - и крайне проблемная область. Председатель совета Ульяновского объединения предпринимателей Хамза Ямбаев вспоминает: Хамза Ямбаев: Люди поняли, что за Юрием Фроловичем будущего нет, и поэтому при крайне скудном выборе 2000 года ставку сделали на генерала Шаманова, который, как у нас говорят, - харизматическая личность. Вот эту харизму и выбрали. Так что не произошла у нас смена модели или концепции менеджмента, просто кто бы ни был, Юрия Фроловича в 2000 году не выбрали бы даже с испугу... Сергей Гогин: Сам Горячев, помнится, ничуть не сомневался тогда в своей победе. В его предвыборном штабе уже заготовили ящики с шампанским, чтобы её отпраздновать. А недавно Юрий Горячев заявил о намерении вернуться в политику... Сергей Сенинский: Сергей Гогин, наш автор в Ульяновске. Его радиоочерк "Ульяновский эксперимент" прозвучал в рубрике "Место и время". "Меняющийся мир: страны и рынки" Александра Финкельштейн: Несколько лет назад немецкие банки попытались дополнить уже привычные кредитные карты - новыми пластиковыми расчетными карточками, которые, по замыслу, должны были окончательно вытеснить наличные деньги. Такая карточка снабжена специальным чипом, подобно телефонной, и автомат считывает с нее при покупке необходимую сумму. Однако идея таких "электронных кошельков"- провалилась. Почему? Этому посвящена недавняя публикация в немецкой газете Welt. В 1997 году появление карточки сопровождалось эйфорией. Авторам затеи казалось, что уже в скором времени поиск мелочи в кошельках или карманах останется в прошлом. Но и пять лет спустя о такой "новой эре" не может быть и речи. В теории, вроде, все разумно: вставив на секунду карточку в автомат, заплатить за пирожок в кафе или проезд в автобусе - гораздо быстрее и удобнее. Однако на деле население не проявило к новой возможности особого интереса. В 2001 году с помощью традиционных кредитных карт в Германии было оплачено почти в 15 раз больше товаров и услуг, чем - из "электронных кошельков". В чем же дело? Частично - в менталитете немцев. Монетам и банкнотам люди по-прежнему доверяют больше, чем электронике, опасаясь мошенничества. И потом наличность - анонимна: покупка за наличные остается незамеченной налоговой инспекцией. В целом структура такова: сегодня в розничной торговле Германии 73% всех покупок совершается за наличные деньги. С помощью "электронных" кошельков - менее одного процента, остальные - с помощью кредитных карт и банковских чеков. Другая причина - мелкие торговцы сочли работу с "электронными кошельками" слишком сложной и невыгодной для себя - особенно при продаже всяких мелочей: надо ставить в магазинчике дополнительный аппарат, следить за ним. А банк, между прочим, взимает при такой электронной покупке три десятых процента комиссионных, но в любом случае не менее одного цента за каждый электронный платеж. И теперь крупные немецкие банки сами отказываются от распространения "электронных кошельков". HypoVereinsbank их уже не предлагает. Dresdner Bank и Commerzbank - только по желанию самого клиента. Тем не менее, определенные перспективы у расчетных карточек все же есть. Надежда - на новые торговые автоматы. Например, немецкая почта уже переделала - в расчете на электронные платежные карточки - тысячи автоматов по продаже почтовых марок. Ее примеру следуют теперь железные дороги. Еще один шанс "электронные кошельки" могут получить в 2006 году. Тогда в Германии вступает в силу закон, по которому автоматы по продаже сигарет должны стать недоступными для малолетних покупателей. А на электронную платежную карточку легко можно занести информацию и о возрасте ее обладателя" - пишет немецкая газета Welt. Андрей Шароградский: О перспективах объединения Северной и Южной Кореи пишет французская газета Figaro. "Технология Юга плюс рабочая сила Севера" - это выражение популярно в Южной Корее, где считается хорошим тоном поддерживать политику президента Ким Де Чжуна, стремящегося нормализовать отношения с КНДР. Но пока 38 параллель по-прежнему разделяет континент на два мира. По площади Северная Корея - чуть больше Южной, а население - 48 миллионов на Юге и 22,5 миллиона - на севере. Доля ВВП на душу населения в КНДР - менее 700 долларов в год, против 9 тысяч на Юге. Жители Северной Кореи не смогут увидеть трансляции матчей чемпионата мира по футболу, так как в Пхеньяне электроэнергия подается только на два часа в сутки, а в провинции - фактически не подается вообще. Из-за этого заводы в стране закрываются один за другим, а еще не закрывшиеся работают на 20% мощности. Вся промышленность контролируется армией. Интернет в КНДР запрещен, хотя... В прошлом году "великий полководец" Ким Чен Ир побывал в Китае, где был покорен возможностями современных телекоммуникаций, и решил теперь развивать "новую" экономику. Один южнокорейский бизнесмен уже потратил миллион 200 тысяч долларов на сооружение для этих нужд оптоволоконного кабеля. Но дальше, однако, дело не пошло. США разблокировали 95 миллионов долларов, выделенных Пхеньяну как кредит на строительство двух атомных электростанций - для преодоления энергетического кризиса. Однако в Вашингтоне северокорейский режим по-прежнему считают потенциально опасным и поддерживающим международный терроризм. Власти КНДР не согласны. Они изо всех сил стараются привлечь в страну туристов, которым - под строжайшим контролем - показывают "потемкинские" деревни, в то время как жители страны пытаются бежать от нищеты в соседний Китай. Символом сближения Севера и Юга Кореи должна была стать железная дорога Сеул-Пхеньян, которую потом можно было бы соединить с Транссибирской магистралью в России. Но, увы, северокорейские военные и слышать не хотят о необходимом - для строительства этой дороги - разминировании участка приграничной зоны. Тем временем в Южной Корее все больше граждан задаются вопросом: когда объединение полуострова все-таки состоится, сколько оно будет стоить и кто за это заплатит?" - пишет французская газета Figaro. Сергей Сенинский: Меняющийся мир: страны и рынки... Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
