Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-01-03]
Ведущий Сергей Сенинский
- Главные российские налоги - что изменилось с 1 января?
Сергей Сенинский: По традиции - уже восьмой раз подряд - мы открываем первый выпуск программы наступившего года одной темой: что изменилось в главных российских налогах с 1 января? На этот раз - 2003 года... Мы говорим только о тех налогах, которые затрагивают интересы либо вообще всех работающих жителей России, компаний и предприятий, либо, как минимум, подавляющее их большинство. Речь пойдет о подоходном налоге, налоге на прибыль, новых налогах на малый бизнес, едином социальном налоге, а также планах по части налога с продаж и налога на добавленную стоимость. Это интервью было записано буквально накануне нового года. Наш собеседник - автор российской налоговой реформы, ныне - первый заместитель министра финансов Сергей Шаталов. Первый вопрос - разумеется, о подоходном налоге. Его новая, единая ставка - 13% - действует в России уже два года. Как вы сами оцениваете эффект этого новшества - для бюджета и бизнеса? Сергей Шаталов: Наша оценка нового налога на доходы физических лиц не изменилась. По результатам 2001 года мы имели дополнительный объем поступлений в размере примерно 40%. В этом году мы получаем тоже дополнительно около 40%, окончательные результаты будут только по итогам года. С точки зрения бюджета, здесь - все в порядке. Думаю, что позитивный результат также проявляется в плане выхода заработной платы "из тени". Отмечу, что стало меньше схем, которые используются для уклонения от налогообложения. В частности, это связано с тем, что всевозможные страховые схемы стали менее выгодными... Сергей Сенинский: По подоходному налогу, то есть налогу на доходы физических лиц, меняется ли что-то с 1 января 2003 года? Сергей Шаталов: По подоходному налогу в 2003 году не планируется каких-нибудь существенных изменений. Весной будут обсуждаться вопросы, связанные с тем, чтобы создать дополнительные возможности для ипотечного кредитования. Но это, скорее, проблема уже 2004 года... Сергей Сенинский: В канун нового года был принят закон, отменяющий с 1 января 2003 года просуществовавший несколько лет налог на покупку иностранной валюты - по ставке 1%. Он совсем уходит в историю, или что-то от него все же остается? Сергей Шаталов: Он становится частью истории. Примерно 3 миллиарда рублей мы собрали в 2001 году по этому налогу. Но затраты на его администрирование весьма сравнимы с теми суммами, которые мы получаем по этому налогу. Поэтому было принято вполне естественное решение об отмене полностью этого налога. Сергей Сенинский: Теперь - о налоге на прибыль компаний и предприятий. Его новая, также единая ставка - 24% - действует в России ровно год. Каковы первые итоги? Сергей Шаталов: В этом году мы полностью реформировали налог на прибыль. Мы не только снизили ставку этого налога с 35% до 24%, но приняли еще целый ряд не менее важных решений, поскольку позволили бизнесу учитывать при определении налоговой базы практически все расходы, которые необходимы для деловой практики. Соответственно, как мы и предполагали, поступления по этому налогу снизились. В 2002 году они составляют примерно 90% от тех сумм, которые поступали в прошлом. Но это - эффект, на который мы рассчитывали. Одновременно у нас увеличились амортизационные отчисления. Причем даже в большей степени, чем мы предполагали. По нашим оценкам амортизационные отчисления должны были увеличиться на 25-30%, а на самом деле, по итогам первых 10 месяцев, мы имеем их увеличение более чем на 90%. А по некоторым отраслям - в 1,5 или даже в 2,5 раза. Сергей Сенинский: А что меняется в части уплаты налога на прибыль с 1 января 2003 года? Сергей Шаталов: С 1 января принципиальных изменений не будет, но некоторые изменения предприятия почувствуют хотя бы, потому что для большинства из них будет отменен своеобразный дополнительный налог. Он возникал при переходе на новый порядок налогообложения по старой дебиторской задолженности. Второй очень важный момент для предприятий: начиная с 1 января 2003 года, в России отменяется последний оборотный налог - налог на пользователей автомобильный дорог. Сергей Сенинский: Теперь - о налогах на малый бизнес. Здесь ведь тоже немалые перемены грядут... Сергей Шаталов: С первого января 2003 года принципиально меняется порядок налогообложения малого бизнеса. Несмотря на то, что формально сохраняются налоги с теми же самыми названиями. Это - упрощенная система налогообложения для малого бизнеса и единый налог на вмененный доход. Еще летом 2002 года были приняты соответствующие решения, и они вступают в силу с 1 января. Буквально в последние дни 2002 года были приняты небольшие уточнения. Сергей Сенинский: Как можно кратко выразить суть этих новшеств? Сергей Шаталов: Суть нового налогообложения состоит в следующем. Во-первых, выделяются несколько видов бизнеса, в отношении которых регионы вправе принять решение о переводе этого бизнеса на уплату налога на вмененный доход. Это касается розничной торговли, оказания бытовых услуг населению и еще целого ряда видов деятельности. В этом случае налогоплательщику предстоит уплачивать единый налог вместо совокупности налогов. Для них сохраняются взносы на обязательное пенсионное страхование. Но эти взносы будут приниматься к вычету при определении их обязательств по налогу на вмененный доход. Сергей Сенинский: Это - что касается единого налога на вмененный доход. А как меняется порядок налогообложения малого бизнеса в соответствии с так называемой "упрощенной системой"? Сергей Шаталов: По упрощенной системе налогообложения... ну, если это не очень крупный бизнес.... там есть некоторые ограничения, главное из которых состоит в том, что годовая выручка не должна быть больше 15 миллионов рублей (примерно 475 тысяч долларов). Для таких предприятий и индивидуальных предпринимателей предполагается тоже замена сразу пяти налогов (налога на прибыль, НДС, налога с продаж, налога на имущество и Единого социального налога) одним налогом. Причем налогоплательщик будет иметь возможность самостоятельно выбрать, какую налоговую базу он предпочтет: будет ли это прибыль, то есть доходы минус расходы, или валовая выручка. В первом случае, если он выбирает доходы минус расходы, ставка налога у него будет 15%. Если он выбирает второй вариант, то есть налог с выручки, то в этом случае налоговая ставка составит 6%. Взносы на обязательное пенсионное страхование тоже в этом случае сохраняются, однако и они принимаются к вычету при определении налогового обязательства. Сергей Сенинский: Если иметь в виду последствия для малого бизнеса от этих налоговых изменений, то какой эффект от них вы сами прогнозируете? Сергей Шаталов: По нашим оценкам, налоговая нагрузка для малого бизнеса снизится примерно в 2-2,5 раза. Сергей Сенинский: Еще раз вернемся к налогу на вмененный доход. Вы уже сказали, что теперь сами регионы смогут решать, какой именно бизнес можно переводить на этот налог, а какой - нет. Что еще меняется здесь с 1 января? Сергей Шаталов: В отношении вмененного налога, в самом конце года были введены уточнения, которые касаются прежде всего того, каким дополнительным критериям должны удовлетворять налогоплательщики, чтобы их можно было перевести на уплату вмененного налога. В частности, расширены возможности привлечения к уплате такого налога. Это и торговля, и общественное питание, обслуживание населения... В частности, площадь торгового зала увеличена с 70 до 150 квадратных метров. Сергей Сенинский: То есть, если раньше на упрощенную уплату налога могли перейти магазины площадью не более 75 квадратных метров, то теперь этот лимит увеличен вдвое - до 150 квадратных метров. А это - много или мало для России? Сергей Шаталов: 150 квадратных метров - это типовой магазин в сельской местности. Большинство таких магазинов или пунктов общественного питания, по старым, советским правилам, строились, исходя из этой площади. Сергей Сенинский: Единый социальный налог существует в России уже более двух лет. Он заменил собой сразу несколько прежних налогов, которые платили работодатели во внебюджетные фонды - в частности, в Пенсионный фонд, фонд обязательного медицинского страхования и фонд социального страхования. Что показал опыт первых двух - двух с половиной лет? Сергей Шаталов: Его главной идеей является то, что введена регрессивная шкала налогообложения. Чем больше получает работник, тем меньше за него должен платить работодатель в виде налога. По этому налогу уже с 2001 года мы имеем позитивные результаты. Объем поступлений увеличился примерно на 33%, и примерно такова же динамика в 2002 году. Это еще раз говорит о том, что было принято правильное решение. И еще раз это свидетельствует о том, что заработные платы постепенно выходят "из тени" и становятся более "открытыми". Сергей Сенинский: Что-то меняется в части уплаты единого социального налога с 1 января 2003 года или в ближайшие месяцы? Сергей Шаталов: С 1 января 2003 года у нас не происходит каких-либо больших изменений по этому налогу. Но хотелось бы отметить следующее.... Ни ставки этого налога, ни диапазоны применения этих ставок у нас не менялись в течение трех лет. И это само по себе в условиях инфляции, в условиях, когда заработная плата граждан растет достаточно быстро, приводит к тому, что "эффективная" ставка налога снижается на 1,5-2% ежегодно. Под "эффективной" ставкой понимается та ставка, по которой в среднем с заработной платы работников платят этот налог работодатели. Тем не менее, мы исходим из того, что "эффективную" ставку нужно снижать не менее чем на 5%. Но это - задача, скорее, 2005 года. Начиная с 2004 года, отменяется налог с продаж, а следующим этапом реформы будет как раз снижение единого социального налога. Сергей Сенинский: И - еще о двух всеобщих налогах - с продаж и на добавленную стоимость. О налоге с продаж - вы уже напомнили, что он будет отменен с 1 января, но следующего, 2004 года. Это решение - об отмене - окончательное? И как после отмены будут компенсироваться поступления от этого налога регионам - ведь они направляются сегодня в региональные бюджеты? Сергей Шаталов: Это решение в конце 2002 года подтверждено. Оно уже не подлежит пересмотру. Мы отменяем налог с продаж. Принято решение, что регионам эта сумма будет компенсирована в полном объеме, а снижение налоговой нагрузки возьмет на себя федеральный бюджет. Сергей Сенинский: С налогом с продаж - более или менее ясно. А что с НДС, налогом на добавленную стоимость? Сергей Шаталов: По налогу на добавленную стоимость вопрос пока еще находится в стадии обсуждения. Каких-либо серьезных изменений, по крайней мере, в начале 2003 года не предвидится. Но есть несколько проблем.... Вы, наверное, знаете о том, что есть проблемы, связанные с "лжеэкспортом". Есть проблемы с незаконным возмещением НДС. И эти проблемы сейчас достаточно остры, потому что около одной трети сумм поступлений по этому налогу идет на возмещение. Мы видим, что экспорт растет не так быстро, как происходит возмещение налога экспортерам. Поэтому весной 2003 года будут, по-видимому, пересматриваться некоторые правила, связанные с НДС. Скорее всего, это будет техническая правка. Не исключено, что она будет введена даже с середины 2003 года - как меры по борьбе со злоупотреблениями по этому налогу. А изменения самих ставок налога в ближайшее время не предвидится... Сергей Сенинский: В чем суть этих схем - "НДС и экспорт"? Сергей Шаталов: Схема "лжеэкспорта" достаточно проста и абсолютно криминальна. Она состоит в следующем: налогоплательщик продает свой товар на территории России, а налоговым органам представляет документы, которые свидетельствуют, что товар был вывезен из России. По тем правилам, которые существуют в налоговом законодательстве, уплаченные экспортером суммы НДС подлежат возмещению. Это те суммы, которые он получает из бюджета. Когда же налогоплательщик продает товар на территории России, то он не имеет право на возмещение суммы налога из бюджета. Там применяется другая схема. Соответственно, продекламировав его, как экспортируемый, он совершает налоговое преступление и, соответственно, подлежит привлечению к ответственности. Однако эти схемы сегодня достаточно широко развиты... Сергей Сенинский: Это вы описали схему так называемого "лжеэкспорта". А вторая из упомянутых схем? Сергей Шаталов: Вторая схема, опять-таки связанная чаще всего с экспортом, состоит в том, что налогоплательщик приобретает по завышенным ценам какой-то товар и декларирует, что этот товар поставляется на экспорт. Причем, как правило, такой экспорт уже действительно осуществляется. В этом случае налогоплательщику-экспортеру подлежит возмещению вся сумма НДС, которая была уплачена им при приобретении этого товара. Однако бывает так, что товар приобретается у родственной фирмы, которая и продает по завышенной цене, то есть у фирмы, которая создается для того, чтобы провести какую-то одну сделку. И фирма потом исчезает, не уплатив сумму НДС в бюджет. Таким образом, эти деньги, уплаченные в виде НДС экспортером - родственной компании, остаются практически у него, да еще точно такую же сумму этот экспортер требует у государства... Сергей Сенинский: Вернемся вновь к самому налогу. Вы уже сказали, что нынешние ставки НДС - общая - 20% и льготная - 10% - в ближайшее время меняться не будут. Но какие именно перемены в них вы сегодня обсуждаете? Сергей Шаталов: Здесь тоже есть несколько вариантов. Один из них состоит в том, чтобы отказаться от двух ставок, которые имеются сегодня и достаточно существенно снизить уже теперь единую ставку этого налога - до 16-17%. С точки зрения социальных последствий - непростое решение. Так как это будет означать, что должны будут увеличены ставки налога на продовольственные товары, на товары для детей, на средства массовой информации. Это - политически сложное решение. Поэтому я думаю, что, скорее всего, будет рассматриваться второй вариант, который предполагает, что сохраняется пониженная 10%-ая ставка, которая действует и сегодня, а верхняя ставка будет снижена, но уже в несколько меньших размерах... Сергей Сенинский: Спасибо, мы завершаем разговор об изменениях в основных российских налогах, которым мы по традиции открываем первый выпуск программы наступившего года. Напомню, на наши вопросы отвечал в Москве автор российской налоговой реформы, ныне - первый заместитель министра финансов России Сергей Шаталов. Обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 3 января. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: С момента своего появления новая европейская валюта, скорее, демонстрировала слабость. Её объясняли малыми темпами роста европейской экономики по сравнению с динамичной американской. И лишь в 2002 году курс евро к доллару повысился почти на 18%. Однако это повышение отнюдь не свидетельствует о том, что европейская экономика - на подъеме. По прогнозам, в 2003 году темпы экономического роста в Европе вновь будут значительно ниже, чем в США, пишет "Экономист". Рост курса евро объясняется в основном слабостью доллара - на фоне огромного платежного дефицита США и ситуацией вокруг Ирака. Кроме того, многие зарубежные инвесторы вдруг выяснили, что корпоративная Америка может быть и не столь прибыльной, как они полагали раньше. Тот экономический рост в Европе, который все же наблюдался в последние годы, определялся - прежде всего - мощным экспортом. Теперь, с повышением курса евро, полагают многие эксперт, экспорт сократится, что еще больше затормозит рост экономики. Но не следует забывать и о том, что "сильный" евро сдерживает рост цен, а значит - Европейский центральный банк имеет возможность и дальше снижать процентные ставки по кредитам - для оживления конъюнктуры. Кроме того, "сильный" евро может способствовать оживлению, наконец, внутреннего спроса в странах евро-зоны - за счет смягчения монетарной политики на фоне самых неотложных структурных реформ. Большой вопрос, однако, - решаться ли на это европейские политики, заключает "Экономист". Правительство Японии готовит новый план спасения многих национальных компаний. Весной здесь появится так называемая "Корпорация возрождения промышленности". Именно она будет решать, какие компании имеет смысл спасать за счет государства, хотя критерии такого отбора еще не разработаны. Судя по предварительным планам, Корпорация будет выкупать часть огромных долгов тех компаний, которым будет решено помочь. В первую очередь, - долгов банкам - крупнейшим кредиторам таких компаний. Хотя, пишет "Экономист", во многих случаях непродуманное кредитование именно этими банками и привело эти компании в нынешнее, плачевное состояние. Сомнений в эффективности такой помощи со стороны государства звучит в Японии немало. Говорят и о том, что выделяемых денег корпорации хватит лишь на работу с небольшими банками. И что слишком большую роль в принятии решений, кому помогать, будет играть обычная бюрократия. Наконец, один из ведущих политиков правящей партии замечает, что уже само название - "Корпорация возрождения промышленности" - предполагает, что правительство намерено "спасать" целые отрасли промышленности, вместо того, чтобы сосредоточиться лишь на тех, отдельных компаниях, которые решительно настроены на собственное обновление, пишет "Экономист". Сергей Сенинский: Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 3 января. "Место и время""Место и время". В этой рубрике сегодня - радиоочерк "Германия: первый год с евро". Его автор - наш корреспондент в Мюнхене Александр Соловьев. Напомню, с момента введения в 12 странах Западной Европы наличных евро минул ровно год... Александр Соловьев: Помнится, сколько опасений было в самый канун введения наличного евро! И, дескать, "не успеют везде развезти новую валюту по банкам и магазинам". И что, мол, население 12 европейских стран "не готово" к полному отказу от национальных валют... И, якобы, фальшивомонетчики только и ждут официального появления наличных евро, чтобы тут же заполонить бедную Европу своими новейшими подделками, причем главные их усилия будут сосредоточены, мол, на самых крупных купюрах - в 500 евро... И так далее, и тому подобное... Реальность первого года наличного евро, по обыкновению, оказалась куда прозаичнее... Примечательно, кстати, что и количество нападений на инкассаторов, и объем попадающих в оборот фальшивых денег в целом по Европе в минувшем году резко сократились. Да, проблемы - возникли, но - совсем иные. Первые сигналы поступили от немецких туристов, отправившихся еще в первые дни января 2002 года кататься на лыжах в соседнюю Австрию. Там, на горных курортах, выстроились очереди у общественных туалетов. В них лыжники зачастую не стеснялись в выражениях по поводу новых денег - местные автоматы упорно отказывались почему-то принимать привезенные ими новехонькие монеты. В чем дело? Выяснилось, что они на какую-то долю миллиметра, якобы, не соответствовали стандарту. Или сам стандарт был заложен в память автоматов, мягко говоря, не безукоризненно. Не обошлось без курьезов и в других странах Европейского союза. Например, в Италии отчеканили поначалу монету в один евро-цент, которая по размеру и своему дизайну - почему-то - больше напоминала ... новую монету в 2 цента! Вы не поверите, но теперь за этот 2 центовый "раритет" нумизматы готовы выложить более двух с половиной тысяч евро!!!... Но и это еще не все. Позже выяснилось, что у новых монет в 1 и 2 евро есть, оказывается, в мире чуть ли не двойники. Так, например, европейские автоматы не могли отличить таиландскую монету в 10 батов (то есть около 25 центов) от настоящей монеты в 2 евро. Да и на глаз ее не сразу отличишь от настоящего евро! Жертвой такого обмана как-то оказался и я сам... Весьма смахивает на 1 евро и бразильская монета достоинством в один реал - это примерно 30 центов. Кстати, уже в конце 2002 года Европейский центральный банк объявил о возможности появления в будущем купюр достоинством в 1 и 2 евро. Ну, а что же с прежними опасениями, что, мол, население не готово? Согласно недавним опросам, и сегодня, спустя год после введения наличного евро, почти 70% немцев, например, и около 80% французов, приходя в магазин, мысленно пересчитывают евро в прежние марки или франки. В этом я легко убедился, выйдя с микрофоном на улицы двух немецких городов - Мюнхена и Франкфурта-на-Майне. Моим первым собеседником оказался научный сотрудник корпорации Siemens Анастасиос Критикос, грек по происхождению: Анастасиос Критикос: Возможность расплачиваться в разных странах Европы единой валютой я считаю самым значимым аспектом введения евро. Где бы я ни был, это создает для меня некое ощущение уюта, ощущение, что я всюду нахожусь дома, как бы на родине. Кроме того, евро, на мой взгляд, стал для нас, европейцев, своего рода связующим звеном. Но, с другой стороны, я лично, к сожалению, по-прежнему прикидываю цены в старой валюте - будь то немецкие марки или греческие драхмы. Увы, с введением евро, как мне кажется, я утратил некое чувство ценности денег. Сегодня я трачу 10 евро так же, как раньше тратил 10 марок. И лишь заплатив за какой-то товар 10 евро, я вдруг спохватываюсь: ведь я потратил целых 20 марок, а это - не так уж мало. Александр Соловьев: Кстати, ведущая ежедневная газета Греции назвала новую европейскую валюту "персоной 2002 года". Моя следующая собеседница - во Франкфурте - назвалась Корнелией. Она - реставратор: Корнелия: Если я покупаю, скажем, туфли или платье, я умножаю в уме все на два, чтобы иметь представление, а сколько это стоило бы в марках? И неизменно прихожу к выводу, что обувь, одежда, продукты питания и предметы первой необходимости - все подорожало! Во всяком случае, сейчас мне уже нелегко "выкручиваться" с тем бюджетом, которого мне вполне хватало на жизнь еще два года назад. Александр Соловьев: Кстати, в канун недавнего Рождества руководство известной торговой компании C&A объявило, что в течение недели во всех её магазинах будут приниматься к оплате прежние немецкие марки. Вот что рассказал мне потом представитель дирекции C&A Торстен Рольфес: Торстен Рольфес: Эта акция превзошла все ожидания. В нашу кассу поступило более 10 миллионов марок!!! Большинство покупателей, пришедших с марками, были немцы, но немало оказалось и иностранцев, особенно из соседних стран. Многие занятно рассказывали, как находили немецкие марки, завалявшиеся в карманах одежды, при осмотре своего гардероба или случайно обнаруживали их в давно забытых укромных уголках своих домов. Как правило, покупатели приносили купюры малого достоинства - от 5 до 100 марок, но были и такие, которые расплачивались купюрами в 500 и даже 1000 марок! На удивление, люди приносили много металлических денег. Так, в городе Вайдене в наш магазин пришла семья с целым чемоданом монет самого разного достоинства, который весил ... целых 22 килограмма! Дружными усилиями мы насчитали в чемодане 520 марок! Александр Соловьев: Руководство компании C&A не исключает, кстати, что подобная акция может повториться вновь - через год. Дело в том, что прежняя валюта - немецкие марки - будет обмениваться в отделениях Bundesbank всегда, никаких крайних сроков не существует. Кроме того, стоит вспомнить и о коллекционерах. Многие прежние немецкие монеты, ставшие уже историей, стоят теперь немалых денег. Рекорд среди них держит монета всего в 2 пфеннига серии "G" чеканки 1967 года - в последнем каталоге её оценивают более чем в две тысячи евро. А буквально в канун 2003 года в городе Констанце вышла целая книга, посвященная новой валюте, объемом почти 450 страниц. Это своего рода "энциклопедия евро", наиболее полный справочник по европейской валюте. Здесь собрано все: от описания большинства имевших место курьезов - в связи с появлением в 12 странах Европы единой валюты - до ценной информации для коллекционеров. От микроэкономики - на уровне восприятия купюр или монет, пересчета новых цен в старые, каталогов коллекционеров и тому подобного - обратимся теперь к макроэкономике. Как эксперты оценивают первые итоги полного перехода к единой европейской валюте? Говорит старший экономист HypoVereinsbank, одного из крупнейших банков Германии, Мартин Хюфнер: Мартин Хюфнер: Введение единой валюты стало важнейшим событием 2002 года. Оно, безусловно, войдет в историю. И мы довольно быстро привыкли к наличному евро, хотя, увы, цены подскочили гораздо выше, чем мы предполагали.. Кроме того, в определенной мере, на мой взгляд, единая евровалюта предотвратила экономический хаос в Европе, который - теоретически - мог здесь возникнуть после американской трагедии 11сентября 2001 года. Страшно подумать, какими могли быть для Европы экономические последствия этого теракта, не будь у нас перспективы полного введения евро. В целом, теперь, год спустя, у нас есть все основания быть довольными новой евровалютой. Александр Соловьев: Тему продолжает Ханс-Вальтер Зинн, президент института IFO, одного из самых авторитетных научных центров Германии, занимающихся проблемами экономики: Ханс-Вальтер Зинн: Положительный аспект евро заключается в том, что именно благодаря его появлению возник единый европейский рынок капитала, на котором теперь - единый уровень процентных ставок по кредитам. Еще совсем недавно, в 90-ые годы, они существенно различались. Например, в Италии процентные ставки по банковским кредитам были на целых 6% выше, чем, скажем, в Германии или некоторых других странах Западной Европы. То есть один и тот же кредит в разных странах стоил по-разному. Теперь эти ставки - единые для всех стран евро-зоны. И это дает возможность компаниям из стран с более слабой экономикой получать банковские кредиты для своего развития на гораздо более льготных условиях, чем раньше. Поясню. То, что раньше, скажем, благодаря сильной "дойчмарке" было доступно лишь немецким компаниям, теперь могут позволить себе любые компании из 12 европейских стран, перешедших на единую валюту. Это будет способствовать экономическому росту в течение последующих 10 - 20 лет, что, в свою очередь, еще более сблизит уровни развития национальных экономик. Европейские страны с относительно менее развитой экономикой будут развиваться быстрее, чем до сих пор. И доходы на душу населения во всех странах Европейского союза лет через 20 будут находиться уже примерно на одинаково высоком уровне. Александр Соловьев: Процентные ставки по кредитам во всех 12 европейских странах, перешедших на единую валюту, теперь действительно единые и весьма низкие. Но у процесса есть и другая сторона - единые ставки далеко не всегда соответствуют реальной ситуации в экономике той или иной отдельной страны. Для одних, где темпы экономического роста и инфляции выше, нынешние ставки, не исключено, следовало бы, наоборот, повысить, а для других стран и нынешние ставки - недостаточно низкие для того, чтобы оживить экономическую конъюнктуру. Мартин Хюфнер, старший экономист HypoVereinsbank: Мартин Хюфнер: Вы, безусловно, правы. У нас сейчас - единая денежная политика для экономически совершенно разных стран. Как говорят по-английски - one fits for all. Но, увы, одной меркой всех не измерить... Например, для экономики Германии сегодня, конечно, было бы лучше иметь еще более низкие процентные ставки, чем даже нынешние. Да, это - большая проблема Европейского союза, которую нам еще предстоит решать. Но, с другой стороны, экономическая конъюнктура весьма отличается и в разных американских штатах. Как и у нас, в Германии - экономика земли Бавария резко отличается, скажем, от экономики Гамбурга или земли Баден - Вюртемберг. В будущем должно произойти постепенное выравнивание уровней экономического развития, хотя это - дело отнюдь не скорое. Я надеюсь, что факторы развития европейской экономики окажутся сильнее факторов, тормозящих это развитие. Сейчас, конечно, ситуация непростая: несмотря на общую валюту, в экономике европейских стран - явный разнобой. Например, если в Ирландии цены повышаются на 4% в год, а рост экономики составляет 3%, то у нас, в Германии, цены растут лишь на 1% в год, а темп роста экономики, по сути, "нулевой" Александр Соловьев: Наш следующий собеседник - Карстен-Патрик Майер, сотрудник исследовательского Института мировой экономики в городе Киле: Карстен-Патрик Майер: С появлением единой евровалюты отпала необходимость обменивать деньги, на внутреннем рынке мы теперь не зависим от колебаний валюты. Сократилась стоимость перевозок, отпали таможенные сборы, проверки и формальности, происходит объединение рынков капитала. Но есть и отрицательные эффекты. Так, например, денежная политика управляется теперь из единого центра, а не в зависимости от конкретной ситуации в той или иной стране, как это было раньше. И получается, что политика Европейского центрального банка идет сегодня больше на пользу таким малым странам, как, например, Ирландия. Нас же, немцев, выручает сейчас лишь то, что влияние Германии, как самой крупной экономики Европейского союза - почти треть всей экономики ЕС, по-прежнему весьма велико. И поэтому пока решения Европейского Центрального банка больше отражаются на Ирландии, с населением в 4 миллиона человек, чем на Германии. Александр Соловьев: Это был Карстен - Патрик Майер, сотрудник исследовательского Института мировой экономики в городе Киле. Если ведущая газета Греции назвала новую европейскую валюту "персоной 2002 года", то в средствах массовой информации Германии едва ли не самым популярным словом минувшего года стало "teuro". Это - производное от "евро" и немецкого слова "teuer", что означает "дорогой". И немудрено: не было в течение 2002 года в печати и на телевидении темы более популярной, чем подспудное - на фоне перехода к новой валюте - повышение розничных цен. Причем - не только в Германии, на улицах двух городов которой я опрашивал прохожих. И мнения - самые разные. Эта женщина - в Мюнхене - назвалась Ренатой. Она - программист: Рената: Для меня переход на евро не представлял никаких проблем. Ведь у нас было достаточно времени к этому подготовиться. Я не считаю, что с введением евро все подорожало. Да, когда, скажем, идешь с друзьями в ресторан или собираешься купить что-то из так называемых "предметов роскоши", то действительно замечаешь, что цены кое-где поднялись. Но в целом, я бы не сказала, что произошло повальное повышение цен. Александр Соловьев: С молодым человеком по имени Симон мы говорили на улице во Франкфурте. Он - студент местной консерватории: Симон: Да, цены преимущественно подскочили. К сожалению, билеты на концерты для студентов остались такими же дорогими, как и раньше. Тогда они стоили 20 марок, а теперь - 10 евро. Во всяком случае, если раньше кое-что из одежды можно было купить довольно дешево, то теперь и этого нет. На первых порах мне пришлось быть очень осторожным, я предпочитал покупать только самое необходимое. Потихоньку я привык, конечно, к новым ценам. Но нам, молодым людям, перестроиться, вероятно, гораздо легче, чем пожилым. И, знаете, дизайн нашей бывшей немецкой марки - с орлом - мне все же нравился больше. Александр Соловьев: Девушка по имени Тимеа приехала в Мюнхен из Венгрии. Она учится в Мюнхенском университете: Тимеа: На мой взгляд, за прошедший год все цены повысились, и мне это очень не нравится. Я мысленно перевожу все цены в прежние немецкие марки и вижу, что все стало дороже. Александр Соловьев: Спустя несколько минут на той же мюнхенской улице мы говорим с Бригиттой Нойбауэр. Она - из Австрии: Бригитта Нойбауэр: Я не думаю, что в связи с введением евро произошли какие-то большие перемены. Я сама из Австрии, но жила долго в разных странах с разной валютой, в том числе в Швейцарии. Так что к переменам я привыкла. И сейчас я просто сравниваю и вижу, что в одном магазине, скажем, понравившаяся мне блузка стоит 30 евро, а в другом - 35, то есть на 5 евро дороже. А пересчетами из одной валюты в другую я уже не занимаюсь. Александр Соловьев: Уже попрощавшись с Бригиттой, я вдруг вспомнил сообщения некоторых газет её родной Австрии - о том, что и очень многие австрийцы до сих пор, глядя на цены в евро, мысленно переводят их в прежние шиллинги. Более того, делают это весьма замысловато. Дело в том, что курс австрийского шиллинга многие годы был довольно прочно привязан к курсу немецкой марки. И потому сегодня многие австрийцы, судя по тем же газетным сообщениям, сначала умножают цену в евро на два, чтобы получить её же, но в бывших дойчмарках. А уже результат умножают на семь - то есть привычное соотношение австрийского шиллинга и немецкой марки. А теперь - вновь оценки экспертов. Мартин Хюфнер, старший экономист HypoVereinsbank: Мартин Хюфнер: Что касается "негласного" повышения цен с введением наличного евро, это - отнюдь не фантазии населения. Оно действительно имеет место. Я полагаю, мы все ощутили это на собственных кошельках. Это - в самом деле, досадное явление, не имеющее серьезной экономической подоплеки. Но, с другой стороны, это - и быстро проходящий феномен. Я не могу себе представить, что в перспективе цены в странах, перешедших на евро, станут расти быстрее, чем, скажем, в Германии. Мы, кстати, не должны забывать, что за 50 лет существования нашей любимой дойчмарки, цены в стране ежегодно повышались в среднем на 3%. А за время существования новой евровалюты цены повышались в среднем лишь на 1% в год. Александр Соловьев: Продолжает - Ханс-Вальтер Зинн, президент исследовательского института IFO: Ханс-Вальтер Зинн: От введения евро Германия в этом году мало что выиграла. По сути, подобный евро у нас был и раньше, только он назывался "дойчмарка". Все, что евро принес, а именно - стабильный рынок заемного капитала, то выгодные возможности финансирования и кредитования - все это у нас уже существовало, а вот у других - не было! Так что выгода - не на стороне Германии. Разговоры о том, что с введением евро в Германии, якобы, все подорожало, мне лично представляются не очень серьезными. Увы, скорее, наоборот: с появлением евро драматически понизился уровень инфляции в большинстве стран ЕС. В Германии вообще - в 2002 году цены повысились на 1,3%, а это, в принципе, практически ничего! В прошлые годы эти темпы были гораздо выше. Так что если нам и угрожает какая-то опасность, то это - скорее, падение цен. Мы уже сейчас подошли довольно близко к этому опасному рубежу. И в этих условиях для меня лично повышение цен более симпатично, чем их падение. Александр Соловьев: Здесь, видимо, - тот самый случай, когда специалист обращается к категориям макроэкономики, проявление которых невооруженным глазом - не заметить, в то время как миллионы потребителей больше озабочены категориями, куда для них более явными. Помнится, 1 июля 2002 года было объявлено и в Германии, и в некоторых других странах Европейского союза "днем бойкота евро" - в знак протеста именно против подорожания всего и вся. Общественные организации призвали потребителей в этот день не покупать вообще ничего. Впрочем, мои личные наблюдения и опросы продавцов свидетельствовали, скорее, о том, что инициатива такой уж массовой не стала. А вот в Греции, где подобный день протеста проводился в сентябре, его результаты, судя по сообщениям, оказались куда более впечатляющими... Во Франции один из журналов обществ потребителей, проведя собственное расследование, пришел к выводу, что розничные цены примерно на 50 наиболее ходовых продуктов питания повысились в среднем на 8,2%. Причем для половины из этих 50 продуктов рост цен составил от 12 до 35%. Лишь в конце года "официальное", если можно так сказать, признание роста цен в связи с введением евро сделал глава Европейского центрального банка, штаб-квартира которого находится в немецком Франкфурте-на-Майне - голландец Вим Дуйзенберг. Он, в частности, заявил - цитирую: "Раньше на автомобильной парковке возле главного вокзала во Франкфурте я платил одну марку за полчаса. А теперь за те же полчаса плачу один евро, то есть - две марки! Как председателя Центрального банка Европы, меня такие перемены не могут не удручать. Вместе с тем, продолжал Вим Дуйзенберг, многие товары - особенно электроника, а также многие услуги - например, сдача в наем - не только не подорожали, а наоборот, подешевели. А в целом сам по себе переход на наличные евро привел к росту цен в 2002 году лишь на 0,2%", - конец цитаты. В течение 2002 года курс единой европейской валюты значительно повысился. К американскому доллару, например, на целых 15%, превысив теперь даже уровень паритета двух валют. Валюта "слабая" и "сильная" - аргументы "за" и "против". Вновь обращаемся к нашим собеседникам - экспертам. Начинает Карстен-Патрик Майер, сотрудник Института мировой экономики в городе Киле: Карстен-Патрик Майер: Все зависит от того, что иметь в виду: оценки внутренние или внешние. Если инфляция в странах Европейского союза будет оставаться низкой, это обеспечит стабильность цен в экономике. Что, в свою очередь, даст предпринимателям больше возможностей для маневра. Другое дело - внешняя оценка евро. В самом деле, нынешний "сильный" евро значительно осложняет европейский экспорт и ослабляет наши конъюнктурные возможности. На данный момент наша экономика реально заинтересована в "слабом" евро, что могло бы пойти нам только на пользу. Так, в 2000 году существенный рост нашей экономики произошел именно благодаря "слабому" евро, пониженному его курсу по отношению к другим мировым валютам. Теперь же, начиная с мая 2002 года, евро "окреп", и это обстоятельство уже отрицательно сказывается на росте нашей экономики. Мартин Хюфнер, старший экономист HypoVereinsbank: Вспомним, в течение полувека мы всячески пытались не допустить валоризации нашей валюты - немецкой марки, то есть повышения её курса. Из-за этого экономика была в постоянном напряжении - ведь подорожание марки тут же отрицательно сказалось бы на нашем экспорте. И, тем не менее, это напряженность весьма благотворно отразилась на развитии нашей экономики. Другие европейские страны - например, Италия или Франция, каждый раз, когда ситуация в национальной экономике ухудшалась, просто девальвировали свою валюту. Но в итоге именно немецкая экономика и немецкая марка выиграли и укрепились, а другие - нет. Думаю это должно стать нам хорошим уроком. Я считаю, что "сильный" и стабильный евро для европейцев гораздо выгоднее, чем слабый. Обратимся к другому примеру - Соединенные Штаты. Власти этой страны в последние годы проводили политику "сильного" доллара, и американская экономика от этого отнюдь не пострадала. Наоборот, для нее это был своего рода положительный импульс. На мой взгляд, подобная политика - более правильная, чем та, которую предлагают сегодня сторонники "слабого" евро. Или, другими словами, все те, кто хотел бы "экспортировать" свои проблемы за счет "слабой" валюты... Александр Соловьев: В последние дни минувшего года в Германии не было недостатка в прогнозах относительно будущего курса евро к американскому доллару - теперь к концу 2003 года. Так, например, эксперты регионального отделения американского инвестиционного банка Goldman Sachs прогнозируют, что к концу наступившего года один евро будет стоить один доллар и 17 центов. Аналитики Bremer Landesbank в городе Бремене полагают, что курс составит один доллар и 15 центов за один евро. Прогнозы экспертов Deutsche Bank на конец 2003 года - один доллар и 10 центов за один евро. Есть, разумеется, и прямо противоположные прогнозы. Скажем, аналитики крупнейшего банка мира - американского Citibank - прогнозируют курс на уровне 93 американских центов за один евро. А в банке WestLB в Дюссельдорфе считают, что курс европейской валюты к концу года вновь значительно снизится - до уровня 85 американских центов за один евро. Вновь обращаемся к нашим собеседникам. Говорит Сильке Тобер, научный сотрудник Германского института проблем экономики, Берлин: Сильке Тобер: Безусловно, евро по-прежнему стоит дешевле, чем он заслуживает. Мой прогноз - евро будет постепенно ревальвироваться, то есть курс его по отношению другим ведущим мировым валютам будет повышаться. Стало быть, новая европейская приобретет солидный вес в мировой экономике и станет серьезным конкурентом доллару. Но сегодня основная проблема евро заключается в том, что у нас, в евро-зоне, отсутствует динамика собственного экономического развития. Александр Соловьев: Продолжает - Ханс-Вальтер Зинн, президент исследовательского института IFO, Мюнхен: Ханс-Вальтер Зинн: "Слабый" евро увеличивает, конечно, торговый оборот, но и прибавляет хлопот, так как товары приходится продавать дешевле. "Сильный" евро, со своей стороны, сокращает объемы экспорта, но зато дает возможность получить хорошую цену, и, кроме того, существенно удешевляет импорт. Так что где-то посередине и находится оптимальный курс единой европейской валюты. Я бы сказал, что такой оптимальный для нашей экономики курс евро - где-то между одним долларом и одним долларом и десятью центами за один евро. Все, что ниже, и все, что выше, было бы для нас невыгодно. Александр Соловьев: Мнение Мартина Хюфнера, старшего экономиста HypoVereinsbank, Мюнхен: Мартин Хюфнер: Я не думаю, что нас ждет острая борьба между долларом и евро. Будет, на мой взгляд, здоровая конкуренция на рынках сбыта, каждый будет присматриваться к другому, перенимать у него лучшее, будет стараться не повторять ошибок прошлого. А такие процессы всегда оживляют экономику, так как идут на пользу и потребителям, и мировой торговле. Александр Соловьев: Последние опросы, проведенные в странах евро - зоны, демонстрируют более чем весомую общественную поддержку введения новой валюты. Но одновременно девять из каждых десяти опрошенных уверены: введение наличных евро привело к существенному росту цен. Сергей Сенинский: Александр Соловьев, наш корреспондент в Мюнхене. Его радиоочерк "Германия: первый год с евро" прозвучал сегодня в рубрике "Место и время"... Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
