Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-10-01]
Незаконные рубки в лесах России - Дальний ВостокВедущая Марина Катыс Считается, что Россия - самая богатая лесами страна. Запасы ее лесов составляют около 22 процентов. При этом власти страны постоянно подчеркивают, что в России ежегодно вырубается лишь 23 процента расчетной лесосеки. Всемирный фонд дикой природы - крупнейшая в мире неправительственная природоохранная организация - уже более трех лет занимается целенаправленной борьбой с незаконными рубками леса на Дальнем Востоке. Для этого в составе государственной специализированной инспекции "Тигр" была создана группа "Кедр", деятельность которой поддерживается WWF в рамках лесных проектов. Вывод неутешительный: нелегальная заготовка древесины на территории Приморского края достигла огромных масштабов и сопоставима с объемами легальной рубки. По данным WWF, в Приморском крае ежегодно нелегально заготавливается до 2 миллионов кубометров ценных пород древесины, что составляет от 50 до 70 процентов от легальных рубок. Слово руководителю проекта Всемирного фонда дикой природы кандидату биологических наук Анатолию Котлобаю. Анатолий Котлобай: При официальном уровне заготовки в Приморье древесины в прошлом году порядка 3 миллионов кубометров, по нашим оценкам, нелегальная заготовка древесины составляет сверх легального количества от полутора до двух миллионов кубометров. Марина Катыс: С такой оценкой объемов незаконных рубок не согласны в Министерстве природных ресурсов России. Вот что говорит по этому поводу заместитель начальника отдела охраны лесного фонда МПР Российской Федерации Александр Алхимчиков. Александр Алхимчиков: По нашим сведениям, за 2000 год кубомасса незаконно заготовленной древесины составила 732 000 кубометров. То есть ущерб лесному хозяйству составил порядка 500 миллионов рублей. Цифры доказывают, что все-таки наши отчеты - пусть это не стопроцентная достоверность - но, тем не менее, они ближе к реальному положению, чем то, что публикуется в печати. Марина Катыс: По оценке экспертов Всемирного фонда дикой природы, незаконные рубки в первую очередь угрожают запасам особо ценных реликтовых пород. Практически вся нелегально заготавливаемая древесина продается за границу. При этом выручка расходится по ограниченному количеству частных карманов, а основная часть доходов оседает за границей, не принося никакой пользы экономике края. Говорит руководитель проекта Всемирного фонда дикой природы Анатолий Котлобай. Анатолий Котлобай: В итоге эта древесина легализуется, то есть - тем или иным образом на нее оформляются документы, поскольку основная ее масса пересекает границу, уже как легальная. Хотя достаточно большой процент нелегальной древесины уходит за границу и прямым контрабандным путем, то есть - вообще без документов. На китайской границе на сухопутных переходах на зафиксированы случаи пересечения лесовозами границы вообще без документов - просто за взятки таможенникам. То же самое происходит и на море. По крайней мере, в прошлые годы мы фиксировали факты нелегального контрабандного вывоза древесины в Японию, в Корею и в тот же Китай морским путем. На восточном побережье Приморья сохранилось достаточное количество небольших бывших военных портов, многие из которых сейчас как бы бесхозные, поскольку военные от них отказались. Но техника осталась: там есть краны, есть причалы. Небольшие суда подходят, загружаются древесиной и уходят в море безо всякого таможенного досмотра. Марина Катыс: По полученным данным, многие лесоторговые компании и лесные биржи, за исключением незначительного числа крупных лесозаготовительных компаний, либо непосредственно, либо через подставных лиц принадлежат гражданам Китая и отчасти - Кореи. Причем, в сферу их интересов входят именно ценные породы древесины. Продолжает Анатолий Котлобай. Анатолий Котлобай: Это твердолиственная древесина, в первую очередь - дуб, ясень, ильм. Последние год-два мы отмечаем тревожную тенденцию: в промышленных масштабах в Приморье стали вырубаться деревья, вообще запрещенные к рубке. Это такие, как деморфант, манчжурский орех, липа. У них ценная древесина с красивой текстурой, которая используется для производства очень дорогой, эксклюзивной мебели. Но в достаточно большом количестве нелегально заготавливается и хвойная древесина. В том числе - кедр, который тоже запрещен к рубке в Приморье. Марина Катыс: Какую сумму приблизительно теряет Россия ежегодно в результате нелегального вывоза древесины? Анатолий Котлобай: В масштабах всей России речь идет о миллиарде - полутора миллиардах долларов. В Приморье, по внутренней рыночной стоимости, это не менее 150 миллионов долларов. А если говорить о мировых ценах - то это порядка 300-400 миллионов долларов. Для сравнения могу сказать, что весь бюджет Приморского края - это 300 миллионов долларов в год. Марина Катыс: Как вы думаете, кто заинтересован в таком положении вещей? Ведь не может же быть, чтобы местные власти не знали о том, что творится в их лесах. Анатолий Котлобай: К сожалению, структуры, которые занимаются нелегальной заготовкой, (а я должен сказать, что это, в основном, криминальные сообщества), они, к сожалению, простирают свое влияние до уровня краевых властей. Мне известны такие факты. Например, местные милицейские начальники часто покрывают лесных браконьеров, кладут под сукно заведенные уголовные дела или просто не фиксируют эти нарушения. Чиновники, в том числе - и на уровне районных администраций, часто оказываются вовлечены в этот бизнес. Мне известны эти факты, я знаю - каким образом они получают свою долю от этого нелегального лесного бизнеса. Марина Катыс: В незаконные рубки леса вовлечено практически все не городское население Приморского края. Это объясняется несколькими причинами, но главная - низкий жизненный уровень местного населения. Рассказывает Анатолий Котлобай. Анатолий Котлобай: Рубщиками выступает местное население. И не только потому, что на этом, действительно, можно заработать по местным меркам достаточно приличные деньги, а еще и потому, что больше заработать денег негде. В сельских районах Приморского края - массовая безработица, даже у тех, у кого есть работа, зарплата минимальная. Часто бывали ситуации, когда зарплата людям выплачивалась буханками хлеба, а денег - нет. За десять лет произошла трансформация массового сознания людей, и них сложилась психология временщиков. Очень многие просто отучились нормально работать. Они не хотят работать в поле, вкладывать труд, собирать урожай, ждать его. Гораздо проще пойти в тайгу и срубить дерево. За хорошее бревно можно получить сотню долларов. Китайские перекупщики на китайских складах платят - в зависимости от качества и от сорта - за твердолиственную древесину от 50 до 250 долларов за кубометр. Причем, это как минимум в два - три раза меньше, чем то, что они получают потом, перепродавая эту древесину за границу. Марина Катыс: Рубщики фактически не несут никакой ответственности за незаконную рубку древесины. Впрочем, по закону ответственность за подобные деяния предусмотрена, и даже - уголовная. Слово заместителю начальника отдела охраны лесного фонда Министерства природных ресурсов России Александру Алхимчикову. Александр Алхимчиков: Последний документ был принят постановлением правительства в начале июня 2001 года, и там предусматривается штраф за незаконную порубку в размере пятидесятикратной таксовой стоимости. Но мы обязаны только зафиксировать сам факт лесонарушения и передать материалы в следственные органы. Марина Катыс: А если поймали лесовоз на дороге, который вывозит древесину - какова ответственность? Александр Алхимчиков: У водителя или представителя, который с ним едет, должны быть определенные документы, их перечень обозначен. Марина Катыс: А если нет документов? Александр Алхимчиков: Здесь, конечно, возникает проблема. Если он сознается, что он самовольно вырубил деревья и покажет место, это - одно. Если он не сознается.... Как правило, говорят, что древесина найдена. За найденную древесину тоже установлено наказание в размере 25-кратной ее стоимости. То есть, в любом случае, он не уйдет от ответственности. Марина Катыс: Однако, на самом деле, большинство рубщиков именно уходят от ответственности за нелегальную добычу древесины. Рассказывает Анатолий Котлобай. Анатолий Котлобай: Очень трудно доказать, например, поймав браконьера в лесу, что он свалил 50 деревьев, а не то одно, возле которого его поймали с пилой. Поэтому он отделывается штрафом за одно сваленное дерево, и ущерб не доходит до порогового уровня, с которого начинается уголовная ответственность. Если, например, останавливают лесовоз с браконьерской древесиной на трассе, водитель отделывается смешным штрафом в 50 рублей за перевозку груза без документов. Он говорит: "А я вот эти бревна нашел буквально вот здесь, возле дороги". И - все. Доказать ничего невозможно. Груз изымается (ситуация известная, это очень часто бывает) и может быть потом перепродан тому же браконьеру. Причем - за копейки. Более того, нередки случаи, когда для того, чтобы легализовать древесину, браконьеры сами, привлекая милицию, сдавали ее на штрафплощадку или в лесхоз, а потом оформляли документы на эту же древесину, выкупали ее за копейки как третий сорт, но при этом у них на руках уже были полностью оформленные документы. Все. Древесина легализована. К сожалению, положения и Уголовного кодекса, и Гражданского законодательства таковы, что они практически не работают в отношении лесных браконьеров. Марина Катыс: Факты конфискации древесины при перевозке ее без документов и последующей перепродажи ее тем же браконьерам за символические деньги не отрицает и Александр Алхимчиков. Александр Алхимчиков: Я тоже слышал об этом и в Приморском крае, и в Хабаровском. В этом году мы были в командировке в Краснодаре - там рассказывали нам то же самое. Нами представлен проект изменения в Административный кодекс на увеличение штрафных санкций, нами представлены предложения в Уголовный кодекс по ужесточению наказаний. Все документы находятся в Государственной Думе и в правительстве. В этом отношении ведется работа. Ведется работа по улучшению законодательной базы, но ведь этот бум с незаконными рубками и заготовками древесины начался буквально в последние 5 лет. А так быстро (за 5 лет) изменить все статьи законодательства - практически невозможно. Марина Катыс: По данным Министерства природных ресурсов, в Приморском крае происходят не хищнические рубки ценных пород деревьев, а наоборот - край не способен освоить плановые рубки леса. Говорит заместитель начальника отдела охраны лесного фонда Министерства природных ресурсов России Александр Алхимчиков. Александр Алхимчиков: В последние годы расчетная лесосека вырубается лишь на 40 процентов. Мы сейчас занимаемся тем, чтобы привлечь лесопромышленников и леспромхозы. Лес выращивается и охраняется нами не для того, чтобы он стоял и гнил на корню. Лес выращивается для того, чтобы им пользовались. То есть - о катастрофе пока еще говорить рано. Марина Катыс: У экспертов WWF совершенно другие данные и прогнозы. По их мнению, в крае идет массированное уничтожение лесных ландшафтов как среды обитания не только диких животных, но и человека. Уничтожаемые в первую очередь кедрово-широколиственные леса, сформировавшиеся в третичном периоде, в современных климатических условиях не возобновляются естественным путем. Эта уникальная по биоразнообразию формация будет потеряна для последующих поколений. Слово руководителю проекта Всемирного фонда дикой природы Анатолию Котлобаю. Анатолий Котлобай: Если подобными темпами - хищнически - будет продолжаться вырубка Приморской тайги, то буквально через 5-10 лет начнутся необратимые процессы трансформации ландшафтов и изменения местного климата. За примером далеко ходить не надо. Через границу - Манчжурия: еще 100 лет назад такой же лесной край, как наше Приморье. Сейчас пыльные бури, которые зарождаются на ее просторах, докатываются до Комсомольска-на-Амуре. Нас ждет то же самое. Даже сейчас уже в Приморье заметна тенденция к появлению и удлинению засушливых периодов. Паводки стали более мощными, наводнения более продолжительными. Вырубка лесов приводит к тому, что изменяется гидрологический режим. В Приморье муссонный климат, там много дождей. Голые горы не могут держать влагу. Она моментально скатывается вниз, приводя к наводнениям, а потом - наступает засуха. Чем больше будут вырубать, тем сильнее будут эти процессы развиваться. И все это может привести к экологической катастрофе регионального уровня. А это за собой потянет и социальную катастрофу. Марина Катыс: По мнению независимых экспертов, краевые структуры лесного департамента МПР демонстрируют полную неспособность противостоять этому процессу, несмотря на большую, свыше полутора тысяч человек, численность Государственной лесной охраны края. Возможно, это объясняется главной проблемой всех российских ведомств - недостаточным финансированием. Слово заместителю начальника отдела охраны лесного фонда Министерства природных ресурсов России Александру Алхимчикову. Александр Алхимчиков: На одного лесника в том же Приморье приходится площадь обхода около 15 миллионов гектар. Эта та площадь, которую он должен охранять. Представляете: 15 миллионов гектар - ее даже обойти-то трудно. И техника давно пережила себя - и морально, и физически. И радиосредства тоже. Обеспеченность оружием - процентов на 60, в лучшем случае. Марина Катыс: То есть - 40 процентов лесников не имеют оружия? Александр Алхимчиков: Да. Около 40 процентов - вообще не имеют. Все это, конечно, влияет на качество охраны, и не всегда она так эффективно проводится, как нам этого хотелось бы. Марина Катыс: При этом люди, желающие незаконным образом срубить древесину, имеют джипы, карабины и все необходимые им средства связи. Что может лесник против браконьеров? Кстати, какой у него оклад? Александр Алхимчиков: Средний - около тысячи рублей. В Комитете природных ресурсов по Приморскому краю работает 800 лесников. Площадь лесного фонда составляет 12 миллионов гектар. Но это - чисто лесников. Там еще есть мастера леса, помощники лесничих, лесничие. Вот эти 800 лесников должны заниматься охраной лесного фонда от всего. И плюс - плановые работы: рубки ухода, восстановления и так далее. Марина Катыс: Но это - нормально? Такие площади - на одного человека? Александр Алхимчиков: Конечно, не нормально. Даже работники милиции в городе ходят, как минимум, по два человека. В прошлом году мы были в командировке в Хабаровске, и начальник Управления лесами Хабаровска сказал тогда замечательную фразу. "Знаете, - говорит, - мне нужно вырубить гектар леса, чтобы дать леснику форму, оружие, посадить его на технику, дать ему сухой паек, - чтобы он потом выехал и этот гектар леса начал охранять". Мы сейчас поставлены в такие условия. Недофинансирование приводит к тому, что мы вынуждены зарабатывать деньги на охрану государственного леса. Вот это, пожалуй, самое страшное. Марина Катыс: По оценкам экспертов, даже легально заготовленная древесина на стадиях ее перепродажи и экспорта вовлекается в незаконный оборот. Оперативные данные говорят о том, что лесной сектор экономики Приморского края все более включается в процесс финансовой поддержки всероссийского "общака". Говорит эксперт Социально-экологического союза Алексей Григорьев. Алексей Григорьев: В докладе Котлобая открытым текстом, конкретно, называются главы районных администраций, имеющие вполне определенные клички, и чем реально занимаются наши органы внутренних дел, ФСБ, налоговые органы, таможенники и иже с ними. Огромное количество людей. Марина Катыс: Но все то, что вы перечисляете, определяется одним словом "коррупция" - когда криминальные структуры сливаются с властными структурами и вместе ведут какой-то определенный, условно говоря, бизнес. Неужели федеральные власти не заинтересованы в том, чтобы прекратить нелегальный экспорт древесины? Алексей Григорьев: Это модель местной экономики, которая сложилась в Приморском крае. Своровали этот ясень, продали. Соответственно, милиция местная обеспечена? - Обеспечена. ГАИшники местные обеспечены? - Обеспечены. Местная администрация у этих местных "мафиози", которые занимаются этим бизнесом, в какой-нибудь фонд "Поддержания правоохранительных органов" (или - тех же местных учителей) деньги с них получила? - Получила. Дом он построил? - Построил. Материалы, скорее всего, местные же. Работяги - местные же работали. К сожалению, Приморский край стремительно бежит туда, куда уже пришел Китай. А Китай уже движется в прямо противоположном направлении. В Китае сейчас - очень жесткие ограничения на рубку леса. В Китае - мощнейшая программа лесовосстановления. И отчасти одно из последствий того, что Китай занялся своими лесами и своими землями то, что Китай - первратился в огромную воронку, в которую без остатка утекает российский лес. Марина Катыс: Что можно сделать? Только что - ждать, когда в лесах края закончатся ценные породы древесины? Алексей Григорьев: Скорее всего, так и получится. Там есть определенные крупные серьезные структуры, которые заинтересованы в долговременных проектах. Если эти структуры понимают эту ситуацию, понимают необходимость заботиться о неистощимости лесопользования, то вполне могут найтись здоровые элементы и среди этой всей публики. То, что государство теряет миллиарды - может, оно и неплохо. Зато люди получают. Государство и люди в России связаны весьма замысловатым образом. Марина Катыс: По данным Всемирного фонда дикой природы, продолжающийся вывоз капитала за рубеж приведет российский Дальний Восток к экономической и, как результат, политической зависимости, в первую очередь, от Китая. Кроме того, если не остановить расхищение лесных ресурсов края и, как следствие, трансформацию ландшафтов, это приведет к региональной экологической и экономической катастрофе и потере края для России. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
