Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-03-03]
Ведущая Кристина Горелик "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. В этом выпуске: - Референдум в Чечне - Повлияет ли назначение председателем Верховного суда Чечни Зиявди Заурбекова на восстановление законности в республике? Главная тема российских новостей последних дней - референдум в Чечне - оттеснил на второй план другие события, произошедшие в республике. А между тем на прошлой неделе президент России Владимир Путин подписал указы о назначении судей районных судов Чечни и о назначении председателем Верховного суда Чечни Зиявди Заурбекова. Повлияют ли эти назначения на восстановление законности в республике? Ведь многие чеченцы, не имея возможности отстоять свои права в судах Чечни, обращаются за помощью к правозащитным организациям. Центр "Мемориал" уже направил в Европейский суд по правам человека в Страсбурге тридцать две жалобы, касающиеся событий вооруженного конфликта в Чечне. Шесть жалоб Страсбургским судом уже признаны приемлемыми. Обо всем этом сейчас, в прямом эфире программы "Человек имеет право". Рядом со мной в московской студии Радио Свобода - председатель Совета правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов и юрист Кирилл Коротеев. Подробнее о формировании судебной системы в Чечне - в репортаже из Северного Кавказа Мусы Хасанова. Муса Хасанов: В здании Шалинского районного суда, расположенного по улице Ленина в городе Шали, 25 марта состоялось расширенное заседание сотрудников республиканской судебной системы, рассказал сегодня информированный источник из администрации Чечни. По его словам, вел совещание назначенный 22 марта указом президента России председатель Верховного суда Чеченской республики Зиявди Заурбеков, приехавший вместе с министром юстиции республики Бекой Басановым из чеченской столицы для ознакомления работников фемиды с указом президента России о назначении на постоянной основе федеральных судей, председателей 9 районных и городских судей Чечни, опубликованным 21 марта. В своем выступлении Заурбеков сказал, что на фоне конституционного референдума, прошедшего в минувшее воскресенье, жители Чечни не придали особого значения немаловажному в деле будущей стабильности в республике указу Путина. "А между тем, он позволит нам в полном объеме войти в правовое поле России, формируя одну из трех ветвей власти на территории республики", - подчеркнул руководитель Верховного суда Чечни. До сих пор в республике действуют назначенные сроком на один год судьи, командированные в Чечню из различных регионов России, рассказал главный судебный пристав Шалинского райсуда Вадиш Тепкаев. Эти временные судебные структуры, не полностью укомплектованные по штатному расписанию судебного корпуса республики, по его словам, слабо выполняют свою работу. Уголовные дела, которые предусматривают наказание сроком более 5 лет, направляются для судебного рассмотрения в другие субъекты Российской Федерации, входящие в Южный федеральный округ. Помимо всего, большое количество жалоб поступает и от жителей населенных пунктов Чечни, не имеющих на сегодняшний день возможности обратиться в суд из-за того, что в некоторых районах республики формально существующие на бумаге суды фактически не работают. В ближайшем будущем в Чечне завершится укомплектование постоянно действующего судебного корпуса. По данным Зиявди Заурбекова, в начале апреля завершится полное кадровое укомплектование Верховного суда Чеченской республики, и будут утверждены федеральные судьи районного звена. Всего в Чечне будут работать 73 судьи различного уровня. Большинство из них, по предварительным данным, будут уроженцами Чечни. Кристина Горелик: Это был репортаж Мусы Хасанова из Северного Кавказа. В Верховном суде Чечни, куда я позвонила перед нашим эфиром, мне сообщили, что на сегодняшний момент в республике действуют 13 из 15 городских и районных судов. Дела двух районов - Шелковского и Шатоевского - рассматривают близлежащие суды. Сегодня чеченские суды рассматривают гражданские дела, а также преступления любой тяжести, совершенные на территории республики, сообщили мне в Верховном суде Чечни. Попытаемся разобраться со всем этим. Действительно, данные достаточно противоречивые. Однако о чем можно с уверенностью говорить, так это о том, что началось активное формирование судебного института в республике. Об этом также говорят и указы президента России, о которых мы упоминали. Будет ли эта работа в ближайшее время способствовать восстановлению законности в республике? С этим вопросом я обращаюсь к одному из руководителей правозащитного центра "Мемориал" Олегу Орлову. Олег, пожалуйста. Олег Орлов: Добрый день. В принципе, конечно, становление судебной системы может укреплять правопорядок в республике, направлено, в целом, на улучшение ситуации, на защиту прав человека. И это можно только приветствовать. Другое дело - насколько эта проводимая работа сможет исправить ту вопиющую ситуацию, которая сложилась в области прав человека в Чеченской республике, покажет ближайшее будущее. Кристина Горелик: Спасибо. У нас звонок, давайте послушаем. Добрый вечер. - Здравствуйте. Вам звонит Пантюхов Николай Николаевич, город Ленинград. Майор запаса. Я хотел бы выразить свое сомнение по поводу того, что в Чечне, чеченской республике будет существовать правовая система, система судей, и так далее. Хотя бы по одной простой причине, что она создается по такому же образу и подобию, которое существует в России. В России сейчас, как вы знаете, идет кризис правовой системы и судебной. Защищается только элита, понимаете? Люди простые защититься не могут, и вы об этом прекрасно знаете. И теперь - следующее. Я хочу сказать, что война в Чечне закончится только в том случае, если, в первую очередь, отдадут под суд первого виновника, это - Ельцина, который попрал права народа, запретил референдум, самый основной закон народа, страны! Запретил референдум. О чем можно говорить?! Кристина Горелик: Спасибо. Я хочу обратиться к юристу Кириллу Коротееву. Кирилл, вот вы разделяете сомнения нашего слушателя по поводу невозможности защитить свои права в судах, в данном случае, Чечни? Кирилл Коротеев: Здравствуйте. Ну, я не предсказатель. Я не знаю, что будет твориться там дальше в судах. Пока я могу сказать, что те суды, которые действуют (это и некоторое количество районных судов, и Верховный суд), пока они еще не предпринимают никаких шагов по защите прав граждан, обращающихся за защитой в суд. И, в общем, их решения по искам, по уголовным делам, далеко не всегда поддаются, вообще говоря, объяснению. Кристина Горелик: Спасибо. Олег, а вот по вашей оценке, много ли в судах сейчас находится обращений от жителей, которые жалуются на действия федеральных сил, на действия правоохранительных органов республики? Олег Орлов: Дело в том, что в реальности суды на территории Чеченской республики дела, уголовные дела, по которым обвиняются представители федеральных сил, вообще не рассматривают. Нет ни одного такого дела, которое бы рассмотрел суд на территории Чечни. Рассматривают эти дела либо военные суды, которые работают за пределами Чеченской республики, либо суды близлежащих субъектов Федерации (если речь идет о милиционерах). В Чечне эти дела просто не рассматриваются. Кристина Горелик: А как же быть с заявлением из Верховного суда Чечни, его представитель сказал мне по телефону, что суды рассматривают все дела, которые произошли на территории Чеченской республики? Этот вопрос - к юристу. Кирилл, пожалуйста. Кирилл Коротеев: Ну, во-первых, насколько я понимаю, далеко не всегда в судах Чечни можно обеспечить коллегиальный состав судей. А по ходатайству подсудимого при рассмотрении дел, где наказание составляет более пяти лет лишения свободы, должен это дело рассматривать коллегиальный состав из трех судей. Поэтому уже здесь есть сомнения, насколько это возможно. Ну, и потом: до нас не доходят решения, мы не знаем ни об одном решении, вынесенном, допустим, по обвинению кого-то из представителей федеральных Вооруженных Сил. Кристина Горелик: Спасибо. У нас звонок, добрый вечер. - Добрый вечер. Я хочу спросить: когда будут одинаково судить бандформирования, которые без суда, без следствия людей воруют, уничтожают, и федеральные войска, которые это же самое делают? А делают это потому, что они на бронетранспортерах. Это сразу видно - их почерк, и даже вот Политковская пишет в этой газете за понедельник. Когда будут суды? Олег Орлов: Я бы тоже хотел задать этот вопрос. "Когда это будет?" Потому что да, сейчас будет создана полноценная (представим себе, да?) судебная система на территории Чеченской республики. Замечательно. Но вот в том-то и дело - возникают сомнения: а будут ли на территории Чечни судиться преступления? Хорошо - не военных. Пускай - милиционеров, которые совершают преступления против мирных граждан. Дело в том, что в целом наша юриспруденция позволяет не доводить до суда, скажем, расследование преступления. Ведь у нас статистика наша показывает, что абсолютное большинство (90 процентов) преступлений против мирных граждан, которые совершают представители федеральных сил, не доводятся до суда. Расследование этих уголовных дел приостанавливается прокуратурой на стадии следствия за невозможностью найти лиц, подлежащих обвинению. Ну, понимаете, вот приехал на БТР, номер БТР известен, известно, какая часть производила зачистку, увезли людей, они исчезли. Но невозможно все равно найти. Поэтому суд ни в коем случае не является панацеей. Должна работать вся система - и прокуратура, и МВД, и суд вместе. И все это может работать только при наличии политической воли. Конечно, суд - это независимая от исполнительной власти система, должна быть отдельная ветвь власти, безусловно. И, тем не менее, наличие политической воли у руководства России к расследованию, наказанию виновных, к тому, чтобы происходило одинаковое отношение к жителям Чечни, к федеральным силам, к жителям близлежащих российских регионов. Чтобы преступники, независимо от того, кто совершил преступление, наказывались. Вот если будет такое наличие воли во всех ветвях власти, только тогда эта вся система заработает. А так все равно она может оказаться неработающей системой. Кристина Горелик: Давайте послушаем еще один звонок. Добрый вечер. - Алло. Добрый вечер. Будет ли когда-нибудь "Мемориал" защищать кроме чеченцев еще и обычных, других людей? Знаете, в чем дело? Вот они все время говорят, что истребляют чеченцев, геноцид чеченцев. Так вроде бы переживают они, их защищают. Но как так получится, если их население стало в два раза больше? Это что, от плохой жизни? Да, по-моему, еще не родился человек, который мог обидеть чеченца. Только чеченцы всех обижают, понимаете? Кристина Горелик: Спасибо вам за ваш звонок. Я не соглашусь с вами в том, что "чеченцы всех обижают". Это, на самом деле, весьма спорное ваше утверждение. Что касается переписи населения, то мы много на волнах Радио Свобода говорили об этих цифрах, и в том числе, кстати, Олег Орлов тоже выступал у нас в связи с этой странной ситуацией: когда за 10 лет войны население Чечни фактически превысило в два раза показатели 1989 года, если я не ошибаюсь. И все-таки, Олег, ответьте на вопрос нашей слушательницы о том, когда "Мемориал" начнет защищать права "обычных", как сказала наша слушательница, граждан? Олег Орлов: Спасибо за очень хороший вопрос. Что значит "обычных граждан"? Вы имеете в виду - что? По этническому признаку? Когда мы начнем защищать людей и иных этнических групп, кроме чеченцев? Там мы этим и заняты. Мы защищаем людей независимо от их этнической принадлежности. В частности, вас, наверное, интересует, что мы делаем, как защищаем, например, то русскоязычное население, которое было вынуждено бежать из Чечни - и при Дудаеве, и при Масхадове, и во время первой, и теперь во время второй войны. У нас более чем в пятидесяти регионах России действуют специальные бесплатные юридические приемные для консультаций беженцам и вынужденным переселенцам. И основная масса этих вынужденных переселенцев - это, кстати, русскоязычное население, которое либо из Чечни, либо из Средней Азии, либо из Казахстана бежало в нашу Россию, и тут живет в ужасных условиях. Чиновники ими не желают заниматься и, вообще, не выполняют свой долг. И мы вынуждены помогать этим людям добиваться их прав. Вот вам этот пример. Можно приводить много аналогичных примеров. Кристина Горелик: Спасибо. Это был представитель правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов. А мы еще один звонок послушаем. Здравствуйте. - Алло? Здравствуйте. Николай, Москва. Вы знаете, у нас действительно огромное количество проблем и с расторопностью и честностью наших властей, и с эффективностью, так сказать, органов правопорядка. Но вот я хотел задать вопрос относительно роли правозащитников. Я не сомневаюсь в том, что защищать права человека нужно. Но реальная деятельность правозащитных организаций возбуждает сомнения: интересуют их права реальных людей или решение некоторых политических задач, ну, не совсем (скажем так) нашего государства и оправдывание тех зарубежных грантов, на которые они существуют? Мне кажется, что реально они дискредитируют правозащитную деятельность как таковую, и, в частности, занимая политическую позицию, например, отстаивая законность сепаратистского чеченского руководства, они просто лишают свою позицию нейтральности и подрывают к себе доверие. Спасибо. Кристина Горелик: Спасибо вам за ваше мнение. Наверное, это не столько вопрос, сколько высказывание, тем не менее, Олег, ответите? Олег Орлов: Это имеет право быть, такая точка зрения. И к ней надо относиться уважительно, как и к другим точкам зрения. Другое дело, что я с ней не согласен. Что значит "мы занимаемся политическими вопросами"? Да, мы вынуждены выходить на уровень политического решения тех или иных вопросов. Ну, например, без взаимодействия с политиками, без взаимодействия с политическими силами мы не можем помочь пройти в Думе тем или иным хорошим, нормальным законам или попытаться остановить законы, которые каждому (каждому - подчеркиваю) из граждан России могут нанести ущерб. Например, возвращаясь к теме нашей дискуссии (все-таки мы о судах говорили), вот сейчас в Думе рассматривался (он отложен, не рассмотрен, но, вполне возможно, еще будет рассматриваться) вопрос об ограничении судопроизводства в условиях контртеррористической операции. Наверное, кто-то скажет: "Хорошо, замечательно. Надо ограничивать права". Давайте посмотрим. В условиях контртеррористической операции (это такое "резиновое", так сказать, понятие - видите, можно на республику, а можно на две, на всю страну растянуть), так вот, в этих условиях, во-первых, арест по этому законопроекту, возможно, будет осуществляться не решением суда, а снова, как и раньше было, решением прокуратуры. И второе: изменять подсудность дела, то есть, преступление совершено на определенной территории, но судить преступника будут за пределами этой территории. На наш взгляд, это крайне опасная мера. Это драконовские меры, направленные на ужесточение режима чрезвычайного положения, которое на каждом из граждан скажется. Вот это пример, как мы пытаемся защищать каждого из граждан. Мы можем остановить этот законопроект, только выходя на уровень взаимодействия с политическими силами. Политиканство это? Нет. Это мы действительно пытаемся при помощи политических средств защищать права человека. Кристина Горелик: Спасибо. Давайте мы послушаем еще один звонок. Добрый вечер. - Добрый вечер. Зоя Игнатьевна. Вы знаете, я очень горжусь чеченским народом. Какие они выдержанные, умные! Вы смотрите, над ними, как будто над кроликами какими-то подопытными, проводят опыт. Вот прислали Кадырова. Скажите, ну кого ужаснее можно назначить на эту должность? Ведь специально все направлено, чтобы чеченцы начали гражданскую войну между собой. Немножко, конечно, удалось. Но, в принципе, народ-то все-таки не прореагировал так, как хотелось бы Путину. Я считаю, политика Кремля в отношении Чечни чисто циничная. Циничнее некуда. Их не считают за людей. Вот видите, выступила мадам, что "вот, только чеченцев:". А сколько они испытали! Нужно быть ненормальным человеком, чтобы поверить, что в таких условиях могло чеченцев стать в два раза больше. Кристина Горелик: Спасибо вам за ваш звонок. Давайте возвратимся к формированию судебной системы в Чечне. В начале этого года было официально объявлено, что Европейский суд по правам человека признал приемлемыми шесть жалоб от чеченских жителей. Кирилл, вы представляете интересы заявителей. Немножко поподробнее, пожалуйста, о том, что содержится в этих жалобах. Кирилл Коротеев: Эти шесть жалоб касаются 3 эпизодов конца 1999 - начала 2000 годов, то есть начала так называемой второй войны. Первое дело - это убийство мирного населения в Старопромысловском районе города Грозного, когда 20 января 2000 года там были сначала задержаны, а потом расстреляны пять мирных жителей. Второе дело касается бомбардировки колонны беженцев около села Шаами-Юрт 29 октября 1999 года. Это была очень длинная колонна, колонна беженцев из Чечни, которых должны были выпустить в Ингушетию. Но через блокпост "Кавказ-1" их в тот день не пропустили и потребовали возвращаться назад в Грозный. И когда машины стали поворачивать обратно, по ним был нанесен удар с самолетов, в результате которого многие погибли, в частности, родственники наших заявителей. И третье дело касается бомбардировки Катыр-Юрт 4 и 5 февраля 2000 года: Кристина Горелик: Олег Орлов хотел что-то добавить. Олег Орлов: В это село вполне сознательно были, можно сказать, заманены федералами боевики. Проводилась федеральным командованием так называемая операция "Охота на волков", был открыт якобы свободный коридор для боевиков. На этом коридоре их начали уничтожать. Коридор шел, в том числе и через села, в том числе и через Катыр-Юрт, где вместе с мирным населением они начали уничтожать боевиков. Вот что было. Кирилл Коротеев: Обстрел производился оружием явно не избирательным. В результате этого опять же погибло много людей, в том числе и родственники нашей заявительницы. Более того, из Катыр-Юрта их долгое время не выпускали, чтобы хотя бы получить первую медицинскую помощь. Путь на выход из Катыр-Юрта как раз преграждали федеральные войска. Вот после этих событий наши заявители обращались и в правоохранительные органы Чеченской республики, которые тогда уже начинали функционировать, и, поскольку многие из них оказались вскоре после этих событий в Ингушетии, то и в суды Ингушетии: допустим, с заявлениями об установлении факта смерти. Но поскольку уголовные дела по вот этим эпизодам первоначально даже не были возбуждены, и далеко не всегда заявители имели возможность обжаловать решение прокурора, в частности, потому что им не был предоставлен статус потерпевшего, и они не могли обжаловать решение прокурора, они обратились в Страсбург. В августе 2000 года об этих делах было информировано правительство Российской Федерации, и представителю от России в Европейском суде было предложено представить свои замечания. Потом эти замечания были переданы нам, и мы предоставили свой ответ. Соответственно, это произошло к началу 2001 года. Дальше суд неоднократно запрашивал представителя России о том, как расследуются эти дела на национальном уровне. И сообщения представителя правительства России заключались в следующем. Вот уголовное дело, связанное с убийством мирного населения в Старопромысловском районе, было приостановлено за необнаружением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. А бомбардировка колонны беженцев у Шаами-Юрта - там было обнаружено отсутствие состава преступления, поскольку якобы пилоты самолетов не ставили перед собой цели убить мирных жителей, хотя, в общем, бомбардировка производилась с очень низкой высоты, и можно было отчетливо разглядеть, по кому производились выстрелы. Ну, и в отношении бомбардировки Катыр-Юрта, дело так же было закрыто за отсутствием состава преступления, причем здесь было указано, что смерть родственников заявительницы произошла в связи с абсолютно необходимым применением вооруженной силы. Кристина Горелик: Кирилл, поскольку сейчас начинают функционировать чеченские суды, значит ли это, что жители Чечни не смогут напрямую обратиться в Европейский суд по правам человека, поскольку по закону они должны исчерпать все средства национальной защиты? Кирилл Коротеев: Раньше просто этих средств не было. Они обращались в прокуратуру, допустим, в суды по месту жительства и потом в Страсбург. Ну, если судебная система будет функционировать, она начинает функционировать, значит, мы будем обращаться в Страсбург. Мы будем представлять их интересы после того, как их дела будут рассмотрены судами в Чечне. Кристина Горелик: Осложнит ли это процесс защиты их прав, по вашему мнению? Кирилл Коротеев: Не осложнит. Пока, например, это никак не сказывается. То есть суды даже по существу не рассматривают ни гражданские иски, ни уголовные дела, вот. Так что пока еще ситуация сильно не изменилась. Кристина Горелик: Спасибо. Это был юрист Кирилл Коротеев. Тем не менее, сегодня быть в Чечне судьей опасно. Подготовлен проект приказа министра внутренних дел о создании спецподразделения, которое должно будет обеспечить охрану зданий судов, этапирование и доставку подсудимых, а также личную охрану судей и членов их семей. Причем появится возможность в личную охрану набирать родственников судей или доверенных людей. Но еще опаснее, по моему мнению, быть в Чечне мирным жителем, поскольку, с одной стороны, он может стать жертвой чеченских боевиков, с другой - федеральных сил, а отстоять свои права, особенно если речь идет о серьезных нарушениях со стороны федеральных сил, в суде пока не многим удается. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
