Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-10-04]
Человек имеет правоВедущий Карэн Агамиров "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. Карэн Агамиров: К 10-летию первой, и 5-летию второй и продолжающейся войны в Чечне - такова наша сегодняшняя тема. Участники передачи: ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России Валентина Мельникова; исполнительный директор общероссийского движения "За права человека" Лев Пономарев; социолог Таира Каберова; адвокат Михаил Федоров и беженка из Чечни Павлина Филиппова. Мы говорили и будем говорить о Чечне. Но вы, Валентина Дмитриевна, до передачи мне говорили, что есть журнал, где даже само слово "Чечня" запрещено. Валентина Мельникова: Сейчас не только в журналах, но и в газетах, к сожалению, слова "Чечня" и "чеченская война" практически не употребляются. Если и упоминается Чеченская республика, то только в связи с какими-то официальными людьми, с премьер-министром. Лев Пономарев: Поездки Путина туда: Валентина Мельникова: Да, с выборами Алу Алханова. И вот ко мне обратился один очень уважаемый журнал, который просил сформулировать мои пожелания для семьи, для страны и для мира. Естественно, пожелания мои все касались прекращения войны, но нам пришлось вместе с журналистом и редактором обойти чеченскую войну. Я, конечно, была огорчена. Карэн Агамиров: А что за журнал-то? Валентина Мельникова: Ну, такой очень милый журнал "Домашний очаг", очень семейный. Но это касается не только его. Пресса наложила для себя запрет на чеченскую войну. Карэн Агамиров: Лев Александрович, а вы, как исполнительный директор крупнейшего в стране движения "За права человека", ощущаете то, что вы не можете где-то официально выступить на эту тему? Лев Пономарев: Это бесспорно. Дело в том, что если раньше хотя бы канал НТВ был нам открыт, нас приглашали, открывали эти темы, и информационные сообщения шли из Чечни, то сейчас канал НТВ полностью закрыт для этой темы. Карэн Агамиров: Михаил, а в Воронеже у вас тему Чечни можно свободно обсудить в местной прессе, на телевидении? Михаил Федоров: Это у нас тоже большая проблема, но я и другую сторону могу затронуть. Дело в том, что мне приходится участвовать сейчас в процессах, когда даже государство не защищает тех лиц, которые исполняли долг так называемый. У меня сейчас есть решение суда, Поповец вынес в Центральном суде. 1995 год, подполковник ехал руководителем колонны, и при переезде из Моздока в Грозный они попали под обстрел; пробито колесо было в первом "Урале". Он, естественно, как руководитель, спускается, потому что первую машина заблокировал проезд, чтобы заменить колесо. И, может быть, либо пробит был трос или что-то, но падает колесо на него, и он получает тяжелейшую травму. Карэн Агамиров: Российский военнослужащий? Михаил Федоров: Да, военнослужащий. Его увольняют по состоянию здоровья. И сейчас я столкнулся с таким делом. Дело в том, что у нас есть такое понятие "военная травма", и четко закон говорит: военная травма - увечье, полученное при исполнении служебных обязанностей. Представляете, я читаю протокол судебного заседания, когда вступил в дело, и представитель ГУВД говорит: "А это, извините, бытовая травма". Понимаете, как человека опустили! Сейчас мы обжалуем с точки зрения областного суда в кассационной инстанции. Получается, и та сторона тоже, те, кто исполнял долг, совсем не защищены. Этого подполковника сейчас выкинули и, соответственно не хотят платить. Другая вещь, возьмем так называемые "боевые". Еще одно дело было из моей практики - о взыскании этих средств. Получается, что воронежские суды не могут рассмотреть военное дело, потому что надо запросить сведения об участии конкретно, что именно были боевые действия, а эти сведения засекречены. И получается, что не могут вынести решение. Валентина Мельникова: Передача называется "Человек имеет право". Я хотела бы сказать, что отказ судей обычных районных судов принимать дела по выплатам военнослужащим - это является грубым нарушением закона. Это гражданское дело, никаких секретных данных в этом нет. Хотя деньги, конечно, этически не бесспорные и даже, будем говорить честно, кровавые, но с другой стороны, мы не можем допускать, чтобы государство обманывало людей. Поэтому суды тоже обманывают. По нашим оценкам, Министерство внутренних дел, Министерство обороны задолжало своим военнослужащим, солдатам и офицерам, порядка 30 миллиардов рублей. И бюджет не покрывает эти деньги. Лев Пономарев: Получается, что одни граждане России убивают других граждан России во имя непонятно каких целей, и государство не поддерживает даже тех людей, которых посылает туда убивать других граждан, которые сами там погибают. Значит, вывод какой? Эта война народу российскому, гражданам России не нужна, эту войну надо остановить. И как мы видим, власть ее не останавливает. Власть сама имеет контакты с противоположной стороной и все время поддерживает эту войну. То есть две "партии войны" - как среди сепаратистов, отвязных, которые совершают теракты, так и у нас тоже есть "партия войны", которая заинтересована в том, чтобы эта война продолжалась. И вот эти две "партии войны", собственно, и рулят всеми событиями, которые происходят на Кавказе. Карэн Агамиров: У нас звонок есть. Георгий, слушаем вас. Слушатель: Поскольку в последнее время, похоже, к моему удовольствию, уже доказано, что это не местный терроризм, а международный, а с международным терроризмом, как я предполагаю, около 20 стран связаны прямо или косвенно, то эта война в том виде, который она приобрела сейчас, не может закончиться. Это будет такой "уголек", который должен во что-то перейти. Валентина Мельникова: Легкомысленно полагать, что то, что происходит в России, взрывы, убийства, захваты, - это международный терроризм. Это очень соблазнительная идея: у нас внутри все хорошо, но все равно: Карэн Агамиров: Президент на этом настаивает. Валентина Мельникова: Да, у нас все хорошо, а это - внешние враги. И начинается бешеный поиск врагов. Лев Пономарев: Из того, что мы говорим, совершенно очевидно, что корни этой войны российские, что воспроизводство террористов происходит в России. Процесс только углубляется. То есть если дальше война будет продолжаться, она будет приобретать все более и более международный характер. Если сейчас мы ее остановим, то она не перерастет в международную. Карэн Агамиров: Мы подняли сегодня, Михаил начал об этом говорить, очень важный правовой аспект - это тема компенсаций военнослужащим российской армии, которые выполняли свой служебный долг в Чечне. Кстати, Лев Александрович, вопрос к вам. Как вы относитесь к солдатам, которые выполняли там свой долг, кто они для вас? Лев Пономарев: Жертвы! Жертвы этой преступной политики государства. Карэн Агамиров: Председатель правления Фонда "Право матери" Вероника Марченко обратилась к президенту Путину: "И в первую, и во вторую чеченскую войну государство меньше всего беспокоилось о семьях погибших солдат. Их детей, еще живых, зачастую обманом отправляли на бойню. Родителей медленно убивали неизвестностью, не сообщая месяцами о судьбе их сыновей, часто уже убитых, обрекая затем на самостоятельные поиски тел, на горе и страдания. Мы призываем президента Путина сделать единственное, чего ждут от него все семьи, потерявшие своих сыновей в Чечне, - остановить поток армейских смертей. Только так власть может искупить свою вину перед семьями погибших. Потому что купить себе прощение оно не сможет ни за какие деньги". Марченко поднимает тему, что даже эти вот компенсации, которые не выплачиваются, они все равно не заменят: Валентина Мельникова: Более того, вот этот чудовищный закон, который перевернул все наше законодательство, который условно называется "о монетизации льгот", забыл про родителей, у которых дети погибли в армии в мирное время. Это достаточно большое количество семей, и несмотря на то, что мы обращались и к уполномоченному по правам человека все, и писали в Думу, в правительство, эти семьи так и остались без тех маленьких льгот, которые они имели до сих пор. Я даже не знаю, это не только жестокость, а это просто какое-то чисто человеческое свинство! Впишите! Ведь, в конце концов, есть бюджет, и в любой закон можно внести поправки. Лев Пономарев: Нет, это не случайно. Просто есть ощущение, что власть отгородилась от проблем населения, народа и живет сама по себе, а народ живет сам по себе. Карэн Агамиров: Председатель правления Фонда "Право матери" Вероника Марченко обратилась к президенту с требованием остановить поток армейских смертей в Чечне, имея в виду российских солдат. Вы, Валентина Дмитриевна, как один из руководителей Комитета солдатских матерей России, обратились к командирам чеченских вооруженных формирований, вот выдержка из вашего обращения: "Мы знаем страшную цену десятилетия вооруженного насилия в Чечне. Это огромные, невосполнимые потери чеченского народа, сотни тысяч убитых, пропавших без вести, беженцы, руины на месте городов и сел. Это гибель тысяч наших сыновей, солдат и офицеров. Десять лет войны не принесли желаемых результатов ни для вас, ни для федеральных властей. По-прежнему из чеченского тупика нет выхода. Террор порождает антитеррор, и наоборот. Ни в Чечне, ни в России народ не чувствует себя в безопасности. Господа командиры чеченских вооруженных формирований, вы будете убивать или вас будут убивать, и это без конца. Вы ничего не сможете изменить, пока вас не признают субъектом переговоров. Солдатские матери обращаются к тем из вас, кто действительно хочет добра чеченскому народу, с предложением начать переговоры. Выступая в качестве инициаторов переговоров, мы приложим все необходимые усилия, чтобы вовлечь в переговорный процесс представителей руководства Чеченской республики, администрации президента России, межправительственных и миротворческих организаций, а также влиятельных и уважаемых общественных деятелей. Начало переговоров поможет разорвать порочный круг и открыть перспективы возрождения нормальной жизни для вас и для нас". Валентина Мельникова: Да, мы очень долго пребывали в таком вот тяжелом, депрессивном состоянии, потому что "заклинания" нашего президента Путина - никаких переговоров, ничего, всех уничтожать, убивать, международный терроризм - они не давали нам никакого шанса. Если российская сторона внутреннего конфликта не желает идти ни на какие политические переговоры, гибель Кадырова ничему не научила российские власти, мы попытались сделать свой шаг. Ведь в первую войну - все присутствующие знают - именно организации солдатских матерей были первой, кто начал практически официально контактировать с чеченскими отрядами, и благодаря этому и доброй воле Дудаева и Масхадова мы смогли спасти тысячи солдат и офицеров, которые попали в плен, поскольку командиры отдавали детей матерям без звука, без всяких условий. Может быть, мы и сейчас можем сделать какой-то малый шаг. Потому что, безусловно, рано или поздно боевые действия должны прекратиться, но если одна сторона - российская - если говорить медицинским термином, акцентуализирована на продолжении войны, на уничтожении противника, может быть, тогда вторая сторона конфликта может предложить какие-то свои условия компромисса, свои условия для начала переговоров, или никаких условий. Карэн Агамиров: Пока отклика нет на это ваше заявление? Валентина Мельникова: Пока отклика нет, но ведь это вторая война, в эту войну у нас выхода на чеченские отряды нет. И наша надежда только на журналистов. Карэн Агамиров: Послушаем звонок сейчас. Нам звонит Мария, она бывшая грозненка, живет сейчас в Омске. Слушатель: День добрый. Дело в том, что для каждого человека есть малая родина и большая. Грозный был особенным городом, и все грозненцы, которые сейчас по "злой палочке судьбы" расселились по России, - Россия нас не ждет. И вот когда мы собираемся в Ватутинках, и мы ставим этот вопрос перед господином Пономаревым: как смотрят правозащитники на положение вынужденных переселенцев, которые оказались, как говорят, в положении ниже, чем нищие, в нашем обществе? Карэн Агамиров: У нас сидит тут Павлина Филиппова, она с 1991 года беженка из Чечни. Прежде чем продолжить эту тему, я хочу прочитать сообщение на пейджер, и у нас звонок есть. Это адресовано к вам Валентина Дмитриевна. Вы говорили о том, что вы спасли очень многих российских солдат, но вот вам сообщение: "Комитет солдатских матерей - пособник чеченских бандитов, агенты сионизма. Вами должно заинтересоваться ФСБ. Олег из Москвы". Валентина Мельникова: С ФСБ у нас, на самом деле, постоянные контакты. У нас есть две ведущие темы: одна тема - это военнослужащие по призыву, которые служат в частях, где тоже, на самом деле, много неуставщины и жестокости, и вторая тема - это взятки, которые берут сотрудники военкоматов. Вот мы даже договор подписали с подразделениями Службы безопасности по борьбе с взятками. Поэтому я такие сообщения на осенний сезон и на ухудшение здоровья абонента, так сказать, списываю. Карэн Агамиров: Да, вы пользуетесь сегодня популярностью. Вот еще одно сообщение: "Агамирову. Госпожа Мельникова, не имея никакого отношения к солдатским матерям, на западные деньги занимается разрушением российской армии. А господин Пономарев, сыгравший в свое время в разрушении СССР большую роль, сегодня пытается повторить то же самое с Россией, тоже на западные деньги. Профессор Исаков". Лев Пономарев: Политика, которую проводит президент Путин, ведет к разрушению России. И я могу это доказать, если будет предоставлена возможность. Карэн Агамиров: И вы сделали заявление на днях, и так как вам больше негде оглашать его, я вам даю возможность это заявление огласить. Лев Пономарев: В связи с такими датами - 5-летие второй чеченской войны, 10-летие первой - общественные организации, прежде всего "Комитет антивоенных действий", "Движение российских радикалов", движение "За права человека", выступили с инициативой проведения митинга протеста против войны в Чечне. Кроме нас, населения России, которое там гибнет с двух сторон, остановить эту войну никто не сможет, потому что власть, как мы видим, в этом не заинтересована. Митинг этот сейчас разрешен, и он будет в субботу, 23-го, в 16 часов на Пушкинской площади. И вот наше обращение поддержал Комитет-2008 и другие, не только входящие в этот комитет, известные общественные деятели. И они подписали обращение к гражданам России, для того чтобы привлечь их на этот митинг. Я хочу зачитать несколько тезисов: "Дорогие сограждане, гости и жители Москвы! Начатая 10 лет назад война с Чечней пришла в Россию. Здесь нет линии фронта, уличных боев и ракетных обстрелов. Мы гибнем во взорванных домах и самолетах, нас и наших детей берут в заложники в театрах, школах, бомбы взрываются на улицах в праздники и в будни. Каждый из нас может стать жертвой террора, которым обернулась попытка наших властей восстановить так называемый конституционный порядок в Чечне. Наше общество погружается в атмосферу страха и отчаяния. Правительство и президент демонстрируют свою полную несостоятельность в решении российско-чеченского конфликта и совершенную незаинтересованность в безопасности рядовых российских граждан, тех людей, которые не ездят в бронированных автомобилях, кого не охраняют сотрудники спецслужб, тех, кто менее всего ответственен за продолжение безнадежной и кровопролитной войны на Северном Кавказе. Под предлогом борьбы с международным терроризмом ударными темпами происходит ликвидация свободы слова, народовластия и федерализма, полным ходом идет разрушение демократических основ конституционного строя. Время требует от нашего общества решительности и ясных требований, обращенных к власти. Мы говорим "нет" политике президента Путина, который не может или не хочет искать мирный путь политического урегулирования конфликта в Чеченской республике, не может или не хочет укреплять демократические институты и защищать условия политической свободы, которые возникли в нашей стране в августе 1991 года. Нет войне в Чечне! Нет террору в России! Нет политике президента Путина!" Вот это обращение подписали Владимир Буковский, Владимир Кара-Мурза, Борис Надеждин, Борис Немцов, Владимир Рыжков, Артемий Троицкий, Анна Политковская, Ирина Хакамада, Виктор Шендерович. Карэн Агамиров: Послушаем звонки. Дмитрий: Слушатель: Такой вопрос: как можно окончить вторую войну, не рассмотрев внимательно ее исток? Ведь был договор, и он был нарушен в одностороннем порядке. Ведь Масхадов отказался от вылазки Басаева - значит, государственное преступление было за центром, за нами. И вина ложится на нашего президента и парламент. И с кем, к примеру, вести переговоры? С агрессором Масхадовым? Но он не признает за собой агрессию. Лев Пономарев: Много правоты в том, что вы говорите. И именно поэтому российская власть не начинает эти переговоры, уклоняется от них. Но с другой стороны, все равно надо прекращать эту войну, и Масхадов готов как раз: Здесь обратная сторона, то есть именно Масхадов готов к переговорам, и в этом смысле он, учитывая, что агрессию начала федеральная сторона, тем не менее, готов к переговорам без всяких предварительных условий. Карэн Агамиров: Дмитрий Алексеевич, слушаем вас. Слушатель: Президент поставил задачу - убить Масхадова и Басаева. Это официально было озвучено. И в то же время совершенно очевидно, что их могут убить, но никто этого делать не собирается, то есть этот приказ президента саботируется именно потому, что для нашей, российской "партии войны" и Масхадов и Басаев - это "кормильцы", за счет которых можно получать значительные именно финансовые выгоды. Это один момент. И второй момент. Допустим, война прекращена, в Чечне настал мир, в независимой Чечне. Но независимая Чечня без нас, без паразитирования на экономике России и без русских рабов существовать не сможет, и это объективно. Не будет ли этот мир слишком дорог именно не для российской власти, а для российского народа? Спасибо. Карэн Агамиров: Пусть Таира ответит на этот вопрос, социолог. Таира Каберова: С моей точки зрения, отсутствие статуса война как таковой мешает продвижению вперед. И вообще мы говорим о статусе беженцев, я считаю, что статуирование крайне важно. И я бы хотела, чтобы наши законодатели обратили на это внимание. В наших законах даже понятия "жертвы" как такового нет, мы можем говорить только как бы о пострадавших. Лев Пономарев: Простого выхода из этой ситуации нет, поэтому в чем слушатель прав - что будут новые проблемы. Но давайте взвесим те проблемы, которые есть в состоянии войны со всеми ее последствиями, жертвами для России, и те проблемы, которые возникнут, да, действительно, с криминализацией, может быть, независимой Чечни. Эти проблемы тоже надо будет решать, и, конечно, они будут сложными, но я думаю, что здесь принципиально важно, что решать это должна не только одна Россия, но и международное сообщество. Валентина Мельникова: Тезис о том, что Чечня не сможет самостоятельно существовать, - это повторение того, что было в конце 80-х годов по поводу Советского Союза. Тогда мы тоже слышали очень много соображений, что Средняя Азия, Закавказье, отсталые, не смогут, их Российская Федерация всех кормит. Все, на самом деле, совсем по-другому. И мудрая политика по отношению к предоставлению полномочий могла привести к тому, что не было бы и войны в Чечне. Карэн Агамиров: Виталий Валентинович, слушаем вас. Слушатель: С большим удовольствием слушаю вас, как всегда. Я в прошлом офицер, и как нас учили, как учит история, война не оканчивается ничем, она заканчивается или победой одной стороны, или поражением. Чечня, я полагаю, никогда не будет независимой, поскольку не для того Россия ее завоевывала, чтобы так вот просто отдать, это первое. Второе, продолжающаяся там бойня никогда не кончится. Очень длительно и постепенно будут уничтожаться все чечены, поскольку они заложники собственных диких людоедских адептов. Поскольку война эта продолжается, это свидетельствует о том, что в этом виноват наш самый главный "сортирный мочильщик". В любом случае Чечня хоть постепенно, но будет уничтожаться. Спасибо за внимание. Карэн Агамиров: Погибают и чеченцы, и русские. Доклад Международного Института стратегических исследований в Лондоне: за последний год федеральные силы в Чечне потеряли убитыми больше военнослужащих, чем за любой из годов с момента возобновления второй войны. Валентина Мельникова: По нашей оценке, две войны чеченские унесли больше 25 тысяч солдат и офицеров, милиционеров, и порядка 60 тысяч получили травмы и увечья, стали инвалидами. Карэн Агамиров: В стороне стоит также власть и от вынужденных переселенцев. И вот одна из них - Павлина Филиппова - у нас в гостях. 14 лет вы мыкаетесь и ничего не можете добиться. Расскажите. Павлина Филиппова: Да, я прибыла в 1991 году, еще до боевых действий. У меня была изнасилована несовершеннолетняя дочка, и по защите ее приехали родственники по тейпу, разбили мне двери. И мою самооборону поставили мне в вину, якобы это я сделала нарушение в общественном месте, за это меня преследовали. Но у меня проблемы возникли и со статусом вынужденного переселенца в Москве. До сегодняшнего дня я не могу получить, несмотря на то, что внесены в закон поправки, по Конституции нет ограничений, в Москве я не могу получить ни под каким предлогом. Выиграла процесс в 1996 году, но вмешался сам мэр Лужков со своей кассационной жалобой и, обойдя законы, заочной кассацией обязал городской суд принять решение, вынести постановление по его распоряжению, а не по закону федеральному и не по Конституции. Даже заместитель генерального прокурора России ответил, что мне статус, как русской в России, по закону, по 1-ой статье, не положен, несмотря на то, что мы там преследовались. Преследование надо доказывать в суде. Хотя в законе не оговорено, не нужно его доказывать, не нужно указывать родственные связи. Мне из-за этого не дают регистрацию, что у меня нет статуса. Из-за этого я не могу встать на очередь, не могу землю получить, для того чтобы где-то здесь обосноваться. Не могу за свое, захваченное властями местной национальности, жилье получить ссуду. В таком положении оказалась я ни одна, а все люди, которые приехали в 1991, в 1992 году. Было единственное постановление, 762-е, по которому должны были давать ссуды, но опять же при наличии статуса. Если у вас его нет, то больше никаких документов нет. Я обращалась лично к Путину, письменно, много раз, просила внести поправки в закон, который сейчас принимали, по ссудам, но реакции никакой нет. Поэтому у меня обращение к Путину. Владимир Владимирович, Ельцин нам дал свободу, чтобы нас там похоронить, а вы продолжаете эту политику. Неужели такая тяжесть большая - обратиться вам в Конституционный суд или в Верховный и внести поправку через ваш юридический отдел в законы для граждан России? Почему вы из нас, из русских, делаете врагов народа с выездом за кордон? А потом обижаетесь, что мы, видите ли, портим политику России, портим ваше достоинство. Это одно. Второе, мне хотелось бы обратиться к мэру Юрию Лужкову. Почему мэр Лужков обходит российские законы и Конституцию и старается из нас сделать врагов народа? Сколько он на этом зарабатывает! Иностранцев он принимает, а своих, русских, делает изгоями - на каком основании? Карэн Агамиров: Павлина, скажите, пожалуйста, а что с вашей семьей, детьми? Павлина Филиппова: Дочку одну убили, выбросили с пятого этажа, а вторую сделали инвалидом второй группы. Карэн Агамиров: Кто убил? Павлина Филиппова: Откуда мы знаем? Мы ничего не знаем. Карэн Агамиров: В Грозном? Павлина Филиппова: Да. Соседи видели труп дочки младшей. Карэн Агамиров: А как это произошло? Павлина Филиппова: Не знаю. Говорят, что выброшена с пятого этажа и лежала дочка убитая. Карэн Агамиров: А квартирой завладели какие-то посторонние люди? Павлина Филиппова: А квартирой завладели. Я писала, запрашивала документы, мне сказали, что она не занята. А наши корреспонденты, правозащитники ездили - мою квартиру и соседнюю, с учительницей там мать жила, соединили, и живут там люди. Дочь моя скитается, ее изуродовали, она калека. Я не могу ей сейчас деньги послать ни на питание, ни на лечение, ни на консультации врача, так как есть какое-то указание или распоряжение Путина, с 2003 года, деньги в Чечню не передавать. В Ингушетию тоже не могу - в связи с Бесланом запрещено деньги передавать. Осталась Осетия, в Осетию мы послали - она приехала, а получить не может, так как нет прописки. А куда же она должна прописаться, как и я? Мы должны прописаться на воздухе! Пожалуйста, товарищ Путин, президент, Владимир Владимирович, помогите беженцам из Чечни, которые приехали в Россию и не хотят возвращаться! Дайте нам зарабатывать кусок хлеба. Из-за этой регистрации нас на работу не берут, нигде не ставят на очередь. Просто издеваются! До каких это пор будет продолжаться в России? Лев Пономарев: Вот вчера я буквально послал телеграмму в Осетию о том, чтобы выдали деньги, потому что это, конечно, грубейшее нарушение. Павлина Филиппова: Это моей дочери. Лев Пономарев: Да. Во-первых, все это абсолютно противозаконно. И на что я хочу обратить внимание, несмотря на весь этот патриотический кураж, который есть у нашей власти - защитим русских и так далее, - на самом деле делается все наоборот. Именно при Путине ухудшилось все законодательство, которое касается мигрантов, вынужденных переселенцев и всех остальных. Тезис только один: прекратить войну только мы можем с вами, только тогда, когда сотни тысяч людей выйдут на улицы Москвы и эту власть заставят. Власть можно только заставить, иначе война будет продолжаться до бесконечности. Карэн Агамиров: Виктор из Ленинградской области, здравствуйте. Слушаем вас. Слушатель: То мнение, которое бытует, что у нас существует международный терроризм в России, оно ошибочно. Просто идет та война, которую Россия ведет в Чечне. Валентина Мельникова: Ни политики, ни военные, ни общество не хотят, не могут и не умеют прекратить эту войну. Лев Пономарев: Как я уже говорил, есть "партия войны" и там и там, с двух сторон этого фронта. Но самое страшное, что к "партии войны" в России принадлежит главный и единственный человек, который мог бы остановить войну, - это президент Владимир Путин. Павлина Филиппова: Владимир Владимирович, я бы очень вас просила: не бросьте нас, россиян, на произвол, не делайте из нас врагов народа! Таира Каберова: На территории России с начала прошлого века выбивали мужчин, и продолжают это делать. Карэн Агамиров: А я хочу завершить выдержкой из обращения председателя правления Фонда "Право матери" Вероники Марченко к президенту России: "Страшнее всего, господин президент, по-прежнему получать из армии гробы с телами мертвых 18-летних мальчишек": Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
