Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-03-00]
Взаимоотношения между властью и СМИПрограмму ведет Ефим Фиштейн. В ней участвуют корреспондент Радио Свобода в Будапеште Золтан Виг, корреспондент Радио Свобода в Белграде Айя Куге и Олег Панфилов - директор Московского Центра экстремальной журналистики. Ефим Фиштейн: 14 марта в Будапеште состоялась очень шумная демонстрация у здания венгерского радио. Оппозиционные партии, но не только они, протестовали против растущего, по их мнению, правительственного контроля над СМИ. Эту тему взаимоотношений между властью и СМИ мы и будем нынче обсуждать. Первый вопрос Золтану Вигу в Будапешт - именно там имело место событие, ставшее "информационным поводом" для передачи. Золтан Виг, что собственно у вас происходит? Разве Венгрия не числится уже в "первых учениках" среди восточноевропейских демократий? Золтан Виг: Этот вопрос актуален сегодня сразу по двум причинам. Во-первых, 15 марта - национальный праздник Венгрии, годовщина венгерской революции 1848-го года, к этому поводу был приурочен и вчерашний митинг. В этот день тогдашний кумир венгерской молодежи поэт Шандор Петефи во главе многотысячной толпы захватил типографию в Будапеште и без разрешения цензора напечатал там манифест революционеров. 15 марта поэтому и праздник свободы печати в Венгрии, но это уже история. Сегодня мы можем наблюдать не совсем однозначные явления вокруг венгерских СМИ, а именно: острую полемику относительно судьбы государственных теле и радио каналов. Политическое противостояние между правоцентристским правительством и левыми партиями оппозиции повлекло за собой весьма неприятные международные последствия. Ситуация такова: 4 года назад владельцем государственных СМИ стал парламент и, следовательно, политические партии, имеющие фракции в Национальном собрании. В случае общественного телевидения закон гласит, что и партии, входящие в правительство, и оппозиционные партии выбирают четырех так называемых "кураторов", чтобы контролировать деятельность телевидения. В принципе все хорошо, но на самом деле получается иначе: крайне правую партию Иштвана Чурки этот закон считает оппозиционной. Ясно, что она не входит в состав коалиции, но Чурка все время говорит, что во всем согласен с правительством. Левые социалисты вместе с либералами протестуют, ибо их представители таким образом всегда будут в ходе голосования в меньшинстве, и правительство, как они считают, может бесконтрольно господствовать над центральным и самым важным СМИ - государственным телевидением. Ефим Фиштейн: Может, но имеет ли это место на самом деле. Неужели такой жесткий контроль осуществляет партия, которая всего лишь временно на 4 года находится у власти в Венгрии? Золтан Виг: Мне кажется, что новые венгерские политики очень напоминают Бурбонов после Наполеона - "ничего не забыли, но ничему не научились". Есть, по-моему, очень сильный соблазн быть всегда в новостях и диктовать там свою позицию. Было бы не совсем честно делать вид, что оппозиция играет по другим правилам. Поэтому политики Венгрии, и нынешние правительственные фигуры в том числе, не могут противостоять соблазну иметь больше всех влияния на СМИ. Ефим Фиштейн: Золтан, точно так же, как революция 1848-го года была отнюдь не только венгерской, так и проблема отношений между властью и СМИ отнюдь не специфически венгерская. Продвинемся по карте несколько южнее. Инерция мышления такова, что от Белграда почти никто ничего кроме неприятностей не ожидает. И верно - в последние дни поступают огорчительные сообщения о преследованиях неугодных властям журналистов. закрытии радио и телестанций, попавших в опалу. Айя Куге, как обстоит дело со СМИ в Югославии ? Айя Куге: Интересно, что еще совсем недавно многие иностранные наблюдатели удивлялись, что при недемократическом режиме Слободана Милошевича в Сербии существует огромное число СМИ, которые власти не контролируют. Теперь они очевидно начали эту ситуацию менять. В течение последних десяти дней уже закрыты три независимых телеканала и три радиостанции. Повод для закрытия - утверждения правительства, что они, якобы, работают противозаконно, не оплачивая пользование эфиром. Характерным примером этой актуальной ситуации является белградский телеканал "Студия Б", контролируемый муниципальными властями, то есть - оппозицией. Во время информационных передач этот канал подвергается глушению. В феврале была похищена вся аппаратура этого канала на телебашне в окрестностях Белграда. В феврале в телецентр ворвались вооруженные люди, избили рабочих и унесли технику. На редакцию был наложен огромный штраф из-за заявления одного из гостей передачи "Круглый Стол", которая шла в прямом эфире. Вчера канал выплатил за пользование эфиром 250 тысяч американских долларов, хотя в контракте о пользовании средствами коммуникации, подписанном семь лет назад, это не предусмотрено. В Сербии существует большая сеть маленьких местных независимых радиостанций, которые очень популярны. Они, многие из них, тоже находятся под угрозой закрытия - репрессивный Закон о СМИ, принятый полтора года назад в Сербии, предусматривает, что на редакции и редакторов накладываются огромные штрафы, если власти считают, что они распространяли ложную информацию и даже просто ту, которая могла бы встревожить общественность. Ефим Фиштейн: Но, все-таки, мы слышим в новостях о том, как, скажем, "президент Черногории выступил по независимому телевидению". Значит ли это, что какие-то каналы еще остаются независимыми? Айя Куге: В Сербии действительно существует огромное количество разных радиостанций, и можно сказать, что многие из них независимые. Они есть в городах и даже деревнях. Есть и условно говоря независимая печать, и пока еще нельзя утверждать, что граждане Сербии плохо информированы, не все закрыто, это только начало, но все опасаются. Ефим Фиштейн: Олег Панфилов, вы директор Московского Центра экстремальной журналистики. Как я понимаю, имеются в виду варианты журналистской работы, заниматься которой приходиться в условиях войны, стихийных бедствий и прочих неприятностей. Вот вопрос - не становится ли нынче вся российская журналистика по своему экстремальной? Не чувствуете ли вы на себе растущего давления со стороны властей? Олег Панфилов: Я чувствую некоторую иронию, когда мне задают вопросы по поводу того, почему именно так называется центр. Конечно, если подходить с формальной точки зрения, то можно говорить о том, что в России пока еще нет свободы печати, и вся пресса, которая пытается называть себя свободной, до сих пор работает в условиях "гласности", когда власть не обращает особого внимания на то, что пишется в газетах, говорится по радио или телевидению. На самом деле, то, что происходит сейчас в российской прессе. я бы назвал "откатом". Еще некоторое время назад я бы назвал это "трагедией", и это так и есть. Трагедия российской прессы заключается, на мой взгляд, в том, что она становится все более государственной, то есть отражает точку зрения правительства, власти, и это очень хорошо видно по тому, как сейчас ведется предвыборная кампания, когда, в основном, эфир основных телекомпаний, основные газетные площади отдаются "основному", как пишется и говорится по телевидению, кандидату - Владимиру Путину. Так вот, я думаю, что еще одна довольно важная деталь во взаимоотношениях журналистов и власти, а точнее - журналистов между собой: к сожалению, власть, по всей видимости, смогла не только формально разделить СМИ на две группы - большую, так сказать, отражающую точку зрения правительства, и меньшую, пытающуюся писать нечто другое. Власть также смогла внести раздор в ряды журналистов, и это очень хорошо было видно за последние недели, когда "Московский Комсомолец" собирал митинг у здания МВД в защиту журналиста Александра Хинштейна, но не делал практически ничего кроме ироничных публикацией, для защиты Андрея Бабицкого и наоборот. Это - тот фон, на котором сейчас еще держится российская пресса. Ефим Фиштейн: Золтан Виг, до сих пор в рейтингах "Дома Свободы", американской специализированной организации, которая расценивает уровень свободы печати в различных странах, Венгрия занимала и продолжает занимать довольно высокое место. Значит ли это, что специализированные организации недооценивают или недопонимают ситуацию в стране, или же их отношение начинает сейчас меняться? Золтан Виг: Слушая своих коллег из Белграда и Москвы, я тоже думал о том, насколько венгерская ситуация может выглядеть серьезной на фоне тех, даже можно сказать трагических явлений, которые вы видим в Белграде и Москве. Но я думаю, что если мы правильно изберем наш исходный пункт, то картина будет яснее. Проблемы венгерских СМИ имеют правовые источники. Просто есть такой шанс контролировать государственные СМИ, который правительство не может упустить. Разрешение этого конфликта должно носить правовой характер, а это - какой-то компромисс между партиями, прежде всего для того, чтобы публика действительно имела свободный и неограниченный доступ к объективным новостям. Пока нет такого положения. И поэтому западные институты, специализирующиеся на СМИ, имеют претензии. Я бы сказал, что ситуация намного серьезнее, чем это может казаться на первый взгляд. Например, посол США в Будапеште Питер Туфо и представитель ЕС в Будапеште Майкл Лейк в довольно острой форме предупредили венгерское правительство, что усиление государственного контроля над государственными же СМИ не только вызывает недоумение на Западе, но даже может оказать определенное влияние, например, на ход переговоров Венгрии о членстве в ЕС. Члены-кандидаты в ЕС, например, должны иметь абсолютно прозрачную систему СМИ, то есть, не может быть и речи о вмешательстве правительства. Ефим Фиштейн: Надо сказать, что и здесь, в Чехии, откуда мы ведем наше вещание, в последние дни слышатся нарекания на политическое давление, оказываемое, якобы, на общественные СМИ, Здесь нет государственных газет, но есть финансируемое из госбюджета телевидение. Эти органы контролируются особыми назначаемыми парламентом, а точнее - его партийными фракциями, советами. Они независимы в своей деятельности, но отозвать их можно, опять же решением парламента. Недавно так и произошло. После того, как Совет по телевидению снял с должности директора общественного телевидения, он и сам был отозван парламентской Комиссией по СМИ, и начался крик о политическом давлении на телевидение. Был даже выдвинут лозунг, что "общественное телевидение принадлежит тем, кто на нем работает". Это - весьма своеобразный лозунг, связанный с существованием именно вот такой негосударственной общественной формы телевидения. Айя Куге, а в Югославии существует ли центральное телевидение, которое не принадлежит государству, но финансируется и контролируется парламентом? Айя Куге: Нет, ничего подобного в Югославии нет, здесь нет даже ничего такого, что можно было бы назвать общественным телевидением. Государственное телевидение работает по заказу режима. Доступа туда не имеют ни оппозиция, ни независимые специалисты, ни даже те певцы, актеры или писатели, которые не по вкусу властям. Однако, государственное телевидение финансируют все граждане, оплачивая его посредством счетов за электричество ежемесячно, даже несмотря на то, есть ли у человека телевизор. Существуют и коммерческие телеканалы, но там главным образом музыка и фильмы. Кто их финансирует -неизвестно, они утверждают, что живут за счет рекламы, но при такой тяжелой экономической ситуации, как сейчас в стране, рекламы практически нет. Есть у нас и так называемые "независимые" телеканалы, но их нет в Белграде. Откуда у них деньги - неизвестно, но предполагается, что их финансирует оппозиция. Особый случай - белградский городской канал "Студия Б". Он имеет 4 миллиона зрителей, не только в столице, но и за ее пределами. Его контролируют муниципальные власти - "Сербское движение за обновление" Вука Драшковича. Поэтому это практически канал одной оппозиционной партии. В течение последнего месяца Драшкович, правда, начал пропускать туда и представителей других оппозиционных партий. Ефим Фиштейн: В Чехии принят недавно новый Закон о печати, о котором многие говорят, что он строже тех, что приняты в ЕС и запрещает даже то, что разрешено в Европе. Естественно, писаные законы писаны не всем. Олег Панфилов, что в России делается для того, чтобы закон, я имею в виду Закон о СМИ соблюдался, а не был "дышлом"? Олег Панфилов: Ну, это - довольно сложный вопрос на самом деле, потому что в России как бы традиционно очень пренебрежительно относились и относятся к законам, а тем более, к Закону о СМИ. Если говорить о том, насколько часто он нарушается, то мне кажется, что если бы это был физический объект, то он бы уже давно был бы побит и при смерти. Такое вольное обращение в Законом о СМИ, я думаю, не наблюдается ни в одной другой. по крайней мере - европейской стране. Что касается последних случаев такого вольного обращения с Законом о СМИ, то это - попытки Министерства Печати в последние недели объяснить СМИ, в первую очередь - радиостанциям и телеканалам, что нельзя давать возможность выступать так называемым "чеченским террористам". Понятно, что власть не хочет слышать иное мнение о том, что происходит на территории Чеченской Республики, а чиновники из Министерства печати рассылают свои письма и предостережения. Кстати, одной из последних "мягкому" давлению была подвергнута радиостанция "Свобода" - Министерство печати обратилось к ней с письмом о предоставлении текстов последних передач. Это явно нарушает третью статью Закона о СМИ, где говорится о цензуре. Если говорить о следующей статье этого закона, в которой запрещается призывать к насилию, то я ни из одного выступления представителей чеченской власти не слышал, чтобы они призывали к насилию или выступали с какими-то угрозами. В общем, такое отношение российской власти к СМИ - это некая форма давления для того, чтобы СМИ не забывали, что приходит новая идеология, и все, что написано в новой концепции национальной безопасности, будет неукоснительно соблюдаться, как бы это не нарушало международные документы, под которыми стоит подпись России. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
