Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[01-09-03]
Защита прав учащихся в РоссииВедущая Марьяна Торочешникова Марьяна Торочешникова: Сегодня мы намерены обсудить проблемы, связанные с защитой прав учащихся в России, а проблем этих накопилось предостаточно. О том, что во многих, даже очень престижных вузах процветает взяточничество, известно. Известно также и о поборах, которые активно практикуются в средних школах в виде пожертвований на обновление фондов и оплаты услуг охранных компаний за счет родителей. Это, скажем так, уголовные составляющие российского образования. О путях решения этих проблем мы беседуем с президентом Ассоциации юридических вузов России Михаилом Марченко и юристом Конфедерации обществ защиты прав потребителей Дианой Сорк. Но прежде чем начать разговор, предлагаю послушать сюжет, подготовленный корреспондентом Радио Свобода в Чебоксарах Дмитрием Лишневым. Дмитрий Лишнев: В Чебоксарах в прошлом, как, впрочем, и в позапрошлом году, были приданы гласности скандальные факты преступной деятельности в стенах местных вузов - Чувашского госуниверситета и Чувашской государственной сельхозакадемии. В обоих случаях в материалах судебных дел фигурировали фамилии деканов факультетов, и в обоих случаях речь шла о мошенничестве или взяточничестве. Понятно, что деканы факультетов - люди весьма и весьма образованные, и, как говорится, на мякине их не проведешь. Вот и взятому с поличным Валерию Андрееву, декану заочного факультета Сельхозакадемии, удалось опровергнуть в суде обвинения во взятке. То есть, деньги- то у студентки за перевод из Госуниверситета в Сельхозакадемию он взял, но лишь для того, чтобы отремонтировать служебный кабинет, то есть без преступного умысла присвоения. И суд счел эти доводы вполне обоснованными. Однако опровергнуть факты присвоения средств, выплаченных студентами-заочниками дистанционной формы обучения непосредственно декану, минуя бухгалтерию и кассу, - якобы для покрытия почтовых расходов и затрат на издание методических пособий и копировально-множительные работы - подсудимому так и не удалось. В итоге приговор: 3 года лишения свободы условно. По мнению следствия, удалось доказать лишь часть преступных эпизодов. Стоимость имущества, недвижимости, принадлежащей бывшему уже теперь декану Андрееву, позволяет делать подобное предположение. А уже на следующий год рассматривалось дело о мошенничестве сына декана медицинского факультета Чувашского госуниверситета. Родион Родионов в свои 22 года однажды уже был судим за мошенничество, но в обоих случаях свои преступные деяния он прикрывал и обосновывал должностью отца. Рассказывает следователь отдела по расследованию деятельности организованных преступных сообществ следственного управления при МВД Чувашии Руслан Ишмуратов. Руслан Ишмуратов: Родионов Родион Владимирович, сын бывшего декана медицинского факультета, в ноябре 2001 года начал через свою знакомую искать девушек, обучающихся на коммерческой основе на медицинском факультете и желающих перейти на бюджетную основу. Предлагал им перейти, заплатив определенную сумму, на бюджетную форму обучения. Находились девушки, которые с этим предложением соглашались и отдавали ему деньги. Когда я дело расследовал, тут было 6 девушек, они учились на одном курсе, и таким образом он у каждой взял по 17 тысяч рублей. Он брал деньги и скрывался от них. Тут такая специфика, что они являются как бы взяткодателями, боятся тоже ответственности и в милицию, в правоохранительные органы не заявляют. Дмитрий Лишнев: В конце концов, так и не дождавшись перевода на бесплатное (за бюджетный счет) обучение, студентки обратились к самому декану факультета Владимиру Родионову, но тот напрочь отверг любые обвинения, заявив, что у студенток нет никаких доказательств против его сына. Лишь только одной из них, догадавшейся отдать деньги под расписку, декан, чтобы уладить скандал, возвратил указанную сумму частями. И только благодаря этой единственной расписке следствию удалось-таки доказать свою правоту в суде. По словам Руслана Ишмуратова, даже если взяточник и взяткодатель чистосердечно признаются в содеянном, этого суду будет еще недостаточно, чтобы признать преступление, изложенное на бумаге, реально свершившимся фактом. Интересная подробность. Находясь под следствием, Родион Родионов времени зря не тратил и собрал деньги еще с четырех студенток медицинского факультета, пожелавших перевестись с платного на бюджетное обучение. Марьяна Торочешникова: Ну, здесь обошлось все весьма удачно для жалобщиц, они и обидчиков наказали, и благополучно закончили свое обучение. Но зачастую выясняется, что российские правоохранительные органы, в том числе и прокуратура, бессильны повлиять на ситуацию и побороть коррупцию в вузах. Михаил Николаевич, как вы думаете, почему это происходит? Михаил Марченко: Прежде всего, потому что это массовое явление. Ведь коррупция и, в данном случае, взяточничество - это не только сфера, увы, системы образования. Это есть и в других сферах. Прокуратура, конечно, должна обладать очень большими возможностями, кадровыми и так далее, чтобы, как вы говорите, победить это зло. Второе: если говорить о взятках, это очень деликатная сфера и деликатное преступление в том смысле, что можно говорить только о взятке с поличным, то есть когда речь идет о том, что на месте преступления взяли и так далее. Но это не извиняет ни прокуратуру, ни правоохранительные органы, потому что, думаю, это их дело, их хлеб. Не знаю, как сейчас, но на моей памяти, пока я непосредственно работаю в сфере образования, когда говорили о коррупции, о взяточничестве, прокуратура не срабатывала. Маленький пример. Лет пять назад в одной из московских газет после вступительных экзаменов в вузы появилась статья, в которой говорилось о том, что на юридическом факультете МГУ, где мы работаем, берут взятки. А мы - несколько профессоров, в основном заведующие кафедрами - обратились в Генеральную прокуратуру напрямую с просьбой разобраться с публикацией, и если информация подтвердится, то наказать виновных, если не подтвердится, то снять вот такого рода обвинения с целого коллектива, профессоров и преподавателей. Марьяна Торочешникова: И что же прокуратура? Михаил Марченко: Закончилось все тем, что через два месяца мы получили формальную отписку. В ней говорилось, что проведена проверка, информация не подтвердилась, установить факты не удалось и прочее, прочее. Я не хочу сказать, что это такой показательный пример, но на нашей памяти это один из примеров, когда правоохранительные органы, в данном случае прокуратура, сработали отнюдь не профессионально и отнюдь не оперативно. Марьяна Торочешникова: Диана Михайловна, а вы можете согласиться с тем утверждением, что зачастую учиться на платной основе в вузах выходит дешевле, чем учиться на бюджетной основе, но платить каждый раз за экзамены, за зачеты, каждый раз кому-то что-то совать? Диана Сорк: Я думаю, наверное, с моральной точки зрения платно учиться приятнее, потому что ты платишь совершенно официально, и не возникает ощущения, что с тебя кто-то что-то вытаскивает. По крайней мере, все деньги можно внести в кассу, и заранее известно, кому и за что нужно платить. В бесплатном вузе, к сожалению, ситуация немножко другая, и студенты сами вынуждены искать подходы к преподавателям, потому что они считают, что по-другому им сдать нельзя. И вот этот миф вынуждает встречаться двум сторонам - которые берут и которые дают. Марьяна Торочешникова: Нам, конечно, очень хотелось услышать мнение специалистов в этой передаче, а именно, представителей правоохранительных органов, чьей обязанностью, собственно, и является выявление фактов взяточничества и борьба с ним. Но и в Генеральной, и в Московской городской прокуратуре, к сожалению, эту ситуацию комментировать отказались, сославшись на то, что большинство подобных преступлений, говоря казенным языком, имеют латентный характер, поэтому статистики раскрываемости таких преступлений у них нет, а значит, и обсуждать вроде как нечего. Между тем, зачастую и сами студенты не заинтересованы в том, чтобы обращаться в прокуратуру или в милицию с жалобами на преподавателей, потому что им проще заплатить 200-300 рублей, нежели готовиться и сдавать зачеты. И в школах, кстати, похожая ситуация. В большинстве своем родители школьников соглашаются на все выплаты, которые требует с них администрация школ, потому что не хотят вступать в конфликт с учителями и тем самым подвергать риску благополучие своих чад. А как же тогда быть, если дело дошло до вымогательства и поборов, как вести себя, куда обращаться за помощью, к каким возможным последствиям готовиться? Давайте, Михаил Николаевич, коротко ответим на эти вопросы. Михаил Марченко: Прежде всего, я хотел бы сказать вот о чем. Не нужно нам обобщать и говорить, что все вузы, все преподаватели коррумпированы, что там сплошная коррупция. Да, это массовое явление, безусловно. Но я не думаю, что оно настолько поразило вузы, что нужно говорить о тотальности такого явления. Если возникают проблемы, я думаю, правоохранительные органы как раз для того у нас и существуют, это их дело. Ассоциация юридических вузов России насчитывает 175 вузов, все аттестованы, аккредитованы, часть государственных, часть негосударственных вузов. Мы проводим профилактическую работу в виде лекций, в виде обмена опытом: как лучше формировать приемные комиссии, как избежать тех или иных эксцессов и так далее. Но еще раз говорю, что это дело, конечно, правоохранительных органов. Однако сами по себе правоохранительные органы, при всем уважении к их профессионализму, к их большой загруженности работой и так далее, ничего не сделают. Марьяна Торочешникова: Мы говорили о взятках и поборах в образовательных учреждениях, но это не главная проблема. Существует еще одна, и, наверное, более серьезная, она связана с недобросовестным предоставлением образовательных услуг. О ней и хотелось бы сейчас поговорить. Очень часто в России открываются филиалы известных вузов, обещающие своим студентам золотые горы, дипломы государственного образца, собирают деньги за обучение и порой действительно чему-то учат, но, в конце концов, выпускники таких вузов получают "филькины грамоты". А главное, выясняется, что такие заведения вообще не имели права работать в сфере образования. Диана Михайловна, я знаю, что к вам очень часто поступают подобные жалобы. Вы можете рассказать об основных претензиях? Диана Сорк: На самом деле, основная претензия к вузам состоит в том, что они не предоставляют будущим студентам информацию о себе, а студенты не знают, какую информацию нужно требовать. Когда человек собирается поступить в вуз, он должен, прежде всего, поинтересоваться, какие документы есть у этого вуза. По российскому законодательству, платный вуз должен иметь лицензию и аккредитацию, если он обещает выдать диплом государственного образца. Филиал, кстати, тоже должен иметь самостоятельный набор документов. Поэтому, когда в городе открывается филиал и ссылается на то, что у вуза точно есть лицензия (у московского, известного, которому уже 50 лет -зачем нам своя?) он вводит потребителей в заблуждение. Бывают ситуации, когда, отучившись 3 года, 5 лет, человек получает документ об окончании вуза, и этот документ не является дипломом государственного образца и не дает право, например, поступить на госслужбу. Марьяна Торочешникова: А как поступать людям, которые попали в такую ситуацию. Ну, не успели они вовремя проверить лицензию у вуза. Что им делать, куда обращаться, какие бумаги приносить в суд, чтобы они могли выиграть это дело и как-то компенсировать затраты? Диана Сорк: Прежде всего, нужно посмотреть договор, было ли обещание выдать диплом государственного образца. Если такого обещания не было в договоре, но было в рекламе, в этом случае достаточно будет принести рекламные буклеты. Если человек уже закончил учиться и получил диплом, он должен потребовать оплатить сдачу экзаменов в другом вузе, который имеет право выдавать государственные дипломы. То есть, получается, человек с этим дипломом сдаст в порядке экстерната экзамены в другом вузе и получит диплом государственного образца об окончании другого вуза, но за деньги недобросовестных предпринимателей. Марьяна Торочешникова: То есть выход есть и нельзя говорить, что эти деньги ушли безвозвратно? Диана Сорк: Да, выход есть, но через суд и с большими проблемами. Поэтому лучше посмотреть все заранее и убедиться в том, что человек заплатит деньги тем, кто хорошо его обучит и выдаст тот документ, который человеку нужен. Марьяна Торочешникова: Михаил Николаевич, можно ли говорить, что все эти истории с не лицензированными вузами подрывают авторитет российского образования? В рамках Ассоциации юридических вузов вы как-то пытаетесь бороться с этой ситуацией? Михаил Марченко: Во-первых, вуз или учебное учреждение, не имеющее лицензии, - это незаконная предпринимательская деятельность. И надо отдать должное прокуратуре, - я знаю это совершенно точно - очень много, по крайней мере, за последние 5-6 лет, было возбуждено уголовных дел в связи с такой незаконной деятельностью - не лицензированное преподавание. Чем эти дела закончились, я не знаю, но точно знаю, что они были. Это незаконная деятельность и, безусловно, она подрывает всю систему образования. Марьяна Торочешникова: А вы как-то пытаетесь регулировать эту ситуацию? Михаил Марченко: Безусловно. Мы работаем и работали все время с Министерством образования. Нужно сказать, что последние 10 лет, к сожалению, ситуация была донельзя запущенной. Я сейчас говорю о юристах. Сотни юридических вузов и сотни филиалов были созданы, причем некоторые филиалы были созданы даже в деревнях, и многие из них работали без лицензии. Сейчас ситуация выправляется. Министерство образования сейчас усилило требования по аттестации и аккредитации вузов. По предложению Министерства образования, были внесены соответствующие изменения в законодательство. Сейчас, скажем, введен в практику контроль над деятельностью вузов в период между аттестацией и аккредитацией, то есть не один раз в пять лет или в четыре года, а промежуточный контроль. То, что стало притчей во языцах - полиция качества. Как бы ее не называли, "полиция качества" или по-другому, но это учреждение, которое играет очень большую роль, в данном случае в плане повышения качества образования. В позапрошлом году создали и активизировали работу комиссии по качеству работы юридических и экономических вузов, которую возглавляет сам министр образования, Владимир Филиппов. Я думаю, что эти и многие другие меры сейчас дают возможность - я говорю очень осторожно - взять ситуацию под контроль. И надеюсь, что в ближайшем будущем вот таких фактов, о которых вы только что говорили (конечно, хотелось бы, чтобы их не было совсем) будет гораздо меньше. Марьяна Торочешникова: Диана Михайловна, ежегодно в Конфедерации обществ защиты прав потребителей, сколько рассматривается жалоб на отсутствие лицензии или на некачественные образовательные услуги? И если сравнивать с прошлыми годами, стало хуже, лучше? Диана Сорк: Вы знаете, я согласна с Михаилом Николаевичем, что стало гораздо лучше, в том числе и благодаря усилиям самих вузов, которые пытаются, скажем так, "чистить" рынок, потому что недобросовестные вузы, конечно, влияют на репутацию. Если раньше в год к нам обращались 10-15 граждан с подобными жалобами, то сейчас - 3-4. Марьяна Торочешникова: А 10-15 граждан - это считалось много? Диана Сорк: Это много, потому что 10-15 - это значит, 10-15 вузов учат детей без соответствующих документов, а в каждом вузе минимум 500 человек учатся. Марьяна Торочешникова: Поэтому можно говорить, что ситуация действительно улучшилась. Диана Сорк: Конечно, можно говорить. Марьяна Торочешникова: Михаил Николаевич, насколько мне известно, сейчас в преподавательских кругах активно обсуждается проект Кодекса об образовании. На ваш взгляд, вступление в силу этого документа изменит ситуацию на рынке российских образовательных услуг? Будет ли меньше взяточников и так называемых "нелегалов"? Михаил Марченко: Я бы сейчас не говорил о вступлении в силу. В прошлом году группой разработчиков, юристов в основном, в том числе и от Ассоциации юридических вузов России, был подготовлен проект Кодекса Российской Федерации об образовании. Не буду сейчас говорить о самом кодексе, но отмечу, что наряду с академическими правами и свободами в этом проекте заложены достаточно жесткие требования не только к администрациям вузов, но и преподавателям, причем преподавателям не только вузов, но и школ. Сейчас этот кодекс обсуждается достаточно активно. В кодексе много недоработок, это естественно, его надо доводить до ума, как говорят. Но я думаю и надеюсь, что принятие такого юридического акта будет способствовать, повышению качества и юридического, и экономического, и других видов нашего образования. И усиление ответственности за свою деятельность, профессиональную деятельность, я думаю, будет способствовать тому, что у нас гораздо меньше будет вот этих негативных моментов, которые мы сейчас имеем. Марьяна Торочешникова: Диана Михайловна, а вы как считаете, достаточно ли просто внести изменения в действующее законодательство, чтобы как-то исправить ситуацию? Или нужно предпринимать еще какие-то действия? Диана Сорк: Я вообще считаю, что принятие закона само по себе никогда не может улучшить ситуацию. Закон - это просто набор правил. Прежде всего должно измениться сознание граждан, люди должны научиться применять это законодательство, и только тогда ситуация изменится. Марьяна Торочешникова: Ну а в случае возможных конфликтных ситуаций, естественно, имеет смысл обращаться за помощью к профессиональным юристам, адвокатам или искать поддержку в таких специализированных организациях, как Международная Конфедерация обществ потребителей. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
