Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[09-06-05]
Час прессыАнглоязычный канал "Russian today"Ведущая Анна Качкаева
Анна Качкаева: Англоязычный канал "Russian today" - тема нашего сегодняшнего обсуждения и пристального внимания. Сначала чуть-чуть истории. Российское иновещание, вещание на иностранных языках на зарубежные страны, в прошлом году отметило своего 75-летие. Правда, это иновещание всегда было радиовещанием. Некоторые историки радио даже предлагают отсчитывать его историю с ноября 1917, когда из России за рубеж азбукой Морзе были переданы первые декреты советской власти за подписью Ленина. Мало кто знает, что еще в 1919 году информация об успешном проведении хлебозаготовок передавалась на немецком, английском и французском языках. Регулярное вещание из СССР за рубеж началось в 1929 году, на три года раньше ВВС и на 13 лет раньше "Голоса Америки". Началось, кстати, сначала на немецком, потом на французском и английском. В 80-е годы вещание из Советского Союза велось на 72 языках. Именно из этой малоизвестной советскому слушателю сферы журналистики вышли многие телевизиощики перестроечной поры, известные ныне - Владимир Познер, Александр Любимов, Григорий Кричевский. Сегодня государственная корпорация "Голос России" работает на 31 языке. С июля 2002 года вышел в эфир телеканал РТР "Планета", предназначенный для соотечественников, живущих за рубежом. Канал финансируется за счет ВГТРК и вещает на русском языке на Европу, США и Австралию. На русском для глобальной аудитории вещает и канал Владимира Гусинского RTVi. Аббревиатура нового канала ART созвучна каналу опального олигарха. Создание телевизионного англоязычного канала "Россия сегодня" вызывает много споров. Зачем он сейчас создан? Для кого? Каким будет? Ясно, что создан он на базе РИА "Новости" не случайно, потому что в советские времена в здании на Зубовском располагалось АПН. Агентство всегда менее официальное, чем ТАСС. Именно там в последние перед перестройкой годы была оборудована одна из самых современных на тот момент телестудий. В 90-е на базе РИА обосновалась коммерческая телекомпания "Новости-ТВ", генеральным директором которой трудился Михаил Лесин. Здесь же создавались ролики президентской кампании Ельцина 1996 года "Голосуй сердцем". Именно в стенах бывшего АПН, по сути, родилось рекламное агентство "Видеоинтернешнл", одним из основателей которого был и будущий министр. Какой будет русская версия - CNN, или BBC, или русская версия "Аль-Джазиры"? Почему канал создается именно сейчас? На кого он рассчитан? Каким он будет? Об этом в нашем сегодняшнем разговоре с вами, уважаемые слушатели, и двумя моими коллегами издателем и журналистом, ведущим программу на "Эхо Москвы" Сергеем Пархоменко и руководителем Московского бюро телекомпании "Аль-Джазира" Акрамом Хузамом мы будем разговаривать. Вы можете присоединяться. Вопрос вам, уважаемые слушатели: О чем англоязычный телеканал из России должен рассказывать зрителям за рубежом для того, чтобы его смотрели? Господа, у меня простой вопрос, на который я уже несколько дней не могу получить ответа. Как вам кажется, почему телеканал "Russian today" появился и запускается именно сейчас? Сергей Пархоменко: Потому что денег очень хочется тем, кто были инициаторами его создания. Больше ни по чему. Это совершенно блистательный способ украсть государственные деньги. Огромное количество людей украдут на этом огромные суммы. На самом деле, это очень традиционный для мировой и уж тем более для российской истории сюжет. Одна из самых моих любимых книжек из русской истории - знаменитые мемуары Владимира Коковцова, министра финансов и премьер-министра России в 10-е годы. Там тоже был огромный скандал, связанный с тем, что предлагалось ассигновать большие деньги на государственную прессу, главным образом, тогда провинциальную. Они как-то очень старались в то время, чтобы как-то государственная политика царского правительства антинародного была бы разъяснена жителям Российской империи в провинции. Коковцов тогда выступал яростно, говоря, что это абсолютно бессмысленно, что деньги будут украдены, что эффективность этого равна нулю даже при пропаганде на внутреннего потребителя. Уже тогда было ясно, что это, прежде всего, способ обогащения тех, кто является инициатором этой затеи. Мне кажется, совершенно некорректными и неправомерными сравнения этого канала с так называемыми западными каналами. Никакие они, на самом деле, не аналоги. Когда говорят - ну да, конечно, вот "Голос Америки" можно, "Дойче веле" можно, "Франс Интернациональ" можно, Ватикану можно и так далее. Анна Качкаева: Где, кстати, миллионные, главным образом, государственные бюджеты. Сергей Пархоменко: Я бы сказал, что единственное, что можно сравнивать из перечисленного мною, это "Радио Ватикан". "Радио Ватикан" действительно занято пропагандой католической идеологии, деятельности Святого престола. Вот это их задача одна из основных. Что касается "Голоса Америки", "Радио Франс Интернациональ", "Дойче веле" и так далее, ни за что на свете они не строят свою политику на вынесении наружу сведений о том, что у них там внутри на иностранных языках. Никому не нужен "Голос Америки" как средство пропаганды американского образа жизни и рассказав про то, что происходит в Америке. "Голос Америки" слушали в Советском Союзе для того, чтобы узнать, что происходит в Советском Союзе. Радио Свобода слушали в Польше для того, чтобы узнать, что происходит в Польше. "Дойче веле" слушают где угодно, например, в Изралие для того, чтобы узнать, что происходит в Израиле. Они прежде всего пропагандируют свои ценности, косвенным образом пропагандируя ценность, полезность и успешность свободного обращения информации. А информация о чем? О том, что происходит там, а не о том, что происходит у нас тут, дома. Анна Качкаева: Акрам, ваша точка зрения. Акрам Хузам: Во-первых, жалко, что нет представителя этого канала "Russian today". Был бы интереснее разговор. Анна Качкаева: Пока они еще не стремятся к обширным дискуссиям. Акрам Хузам: На счет украденных денег. Скажем так, 40 миллионов долларов - это не очень серьезные деньги для того, чтобы их украсть. Что я вижу в этом? В связи с политической ситуацией в России, рассматриваю проект этого канала как имперские тенденции. Есть вождь, которого зовут Владимир Путин. Нужно создать новый имидж в мире, тем более идет страшная информационная война в мире. Между прочим, в США делают такие вещи. Допустим, телеканал "Аль-Хурра", который появился два года назад. Это чисто пропагандистский канал, который финансируется Конгрессом США. Он тратит большие деньги для того, чтобы улучшить имидж США в нашем регионе во всяком случае. С этой точки зрения я вижу эфир этого канала. Будет ли успешным или нет? - это другой вопрос. Анна Качкаева: Хорошо, Акрам. Ведь запускается в декабре, также как, видимо, к декабрю выйдет и "Russian today", и английская версия "Аль-Джазиры". Зачем "Аль-Джазира" создает английскую версию? Акрам Хузам: Я вам скажу - зачем. Потому что, на самом деле, во время войны в Ираке многие зрители Европы (где-то 4 тысячи человек) они записались смотреть "Аль-Джазира" на арабском языке, чтобы посмотреть другие картинки, другой взгляд. Я за эту радугу, то есть не хватает. Помню, в конце прошлого века мы видели картинки только CNN, картинки BBC. А почему не видим картинки России? Почему не видим картинки Казахстана, тем более что большая часть мира очень мало показывается. А что показывают в России? В конце прошлого века показывали проституток, пустые магазины. А сейчас как бы попытка возвращения к советским временам, что я вижу в ВВС, в нашем канале, в других каналах. Анна Качкаева: Вы так сознательно показываете или так получается? Акрам Хузам: Нет, не то, что сознательно. Допустим, Ходорковский. Как освещать? Есть, естественно, со стороны Кремля попытка наладить отношение к закону, показать, что это твердая власть. Анна Качкаева: Акрам, вы, как я понимаю, не против того, чтобы взгляд: Акрам Хузам: Я считаю, что это плюс. Анна Качкаева: : околопропагандистский ретранслировался? Акрам Хузам: Я считаю, что это шаг вперед, но все зависит оттого, как будут вести себя в этом в этом канале. Если это будет повторение Первого, Второго, Третьего, Четвертого канала, то он никому не нужен ни в России, ни за рубежом. А если будет на самом деле объективный, профессиональный, тогда имеет право на жизнь. Анна Качкаева: Просто пока его создатели (женщины, кстати, даже заголовки появились "Женское лицо пропаганды) Светлана Миронюк, которая возглавляет РИА "Новости" (именно эта компания 100-процентный учредитель нового канала), и Маргарита Симоньян, главный редактор "Russian today", говорят о том, что такой тупой пропаганды быть не должно, а должно быть то, что называется международным стандартом новостей. Сергей Пархоменко: По моим сведениям (корректности ради, я бы все-таки оговорился) РИА "Новости" не являются таким уж прямым инициатором, учредителем, тем более всего этого. Связь довольно формальна. Анна Качкаева: По месту, скорее. Сергей Пархоменко: Скорее, это происходит на территории РИА "Новости". Во всяком случае, я бы отметил специальные усилия, которые руководство РИА "Новости" предприняло для того, чтобы это была какая-то отдельная юридическая сущность со своим отдельным директором со своей отдельной печатью и так далее. В значительной степени я подозреваю, в связи с тем, что я говорил в начале, что судьба этих денежных потоков она чрезвычайно экзотична должна быть. Анна Качкаева: Тем не менее, Светлана Миронюк представляла этот канал. Так или иначе, ей пришлось формально исполнить эту роль. Она говорит о том (об этом очень много сейчас говорят), что в основном его будут делать помимо российских граждан, лицами канала станут иностранцы. Кастинг сейчас в эти дни проходит в Лондоне - англоязычные иностранцы из Канады, Австралии, Америке. Светлана в одном из интервью сказала: "Я ненавижу термин "имидж", но именно с помощью иностранцев мы надеемся эту помощь осуществить. Мы специально проанализировали для себя из чего складывается образ страны, и пришли к мнению, что из множества факторов. Проводимые нами опросы показали, что слово "коммунизм", "снег" и "нищета" - это первые три ассоциации, которые по поводу России приходят в голову западной аудитории до 30 лет". "А есть ли там другое видение нашей страны?" "К сожалению, нет. Поэтому задача телевизионного канала состоит во многом в том, чтобы дать другое видение России". Сергей Пархоменко: Ну и что? А три первых американских слова - это салун, ковбой и золотая лихорадка, а три первых французских слова - это любовь, вино и сыр. Кому как повезет, а у нас - шапка, водка, селедка. В конце концов, хорошо, что есть какой-то ясный образ. Это, мне кажется, можно эксплуатировать, можно на этом что-нибудь построить. А вообще, что касается найма западных журналистов, мне очень странно это слышать. Я знаю, что в России работает очень много западных журналистов. Россия на протяжении долгих лет является такой Меккой для профессионалов, которые хотят сделать быструю и успешную профессиональную карьеру. В России есть о чем писать, есть как писать и так далее. Это значит, что будет два сорта западных журналистов? Есть два англичанина. Один англичанин работает на газету "Таймс" или в "Крисчен Сайнс Монитор", а рядом с ним другой англичанин, который нанят там же в Лондоне "Крисчен Сайнс Монитор", его переманили, перекупили, но он наш англичанин, он правильный англичанин, он работает на нашем телеканале. У них будут разные права? У них будет разный доступ? У них будут разные возможности? Им по-разному будут давать интервью? В чем проблема? Нам не хватает западных журналистов, которые работают здесь? Давайте их пустим везде, давайте им все расскажем, давайте ответим на их вопросы, которые очень часто остаются без ответа. Давайте в них создадим это ощущение, что они работают в блестящей, красивой, прекрасной, процветающей демократической, свободной и так далее стране. Они хорошие профессионалы, пусть они донесут до своих редакций. Зачем нанимать для этого специальных отдельных англичан? Анна Качкаева: Акрам, а для англоязычной версии вашего канала нанимают иностранцев? Акрам Хузам: Конечно. Многие из ВВС и CNN пришли на наш канал английской версии. Я считаю, что это правильная политика, Без нее никуда. В конце концов, это оценка того или иного корреспондента, который живет в Англии, в Ираке или Израиле или в других странах. Неправильно будет, если отправят русского человека в США для того, чтобы там работать. Сергей Пархоменко: Здесь же другая история, Акрам. Здесь берут англичанина, привозят его сюда, чтобы он здесь в России освещал российскую жизнь для зарубежного потребителя. Другая история. Акрам Хузам: Не знаю, но если будут взяты корреспонденты с разных точек, это правильная политика. Сергей Пархоменко: Не об этом речь, или я чего-то не понял. Анна Качкаева: Все правильно. Акрам Хузам: Правильно, если его приглашают сюда, тогда Сергей прав, тогда я не понимаю. Анна Качкаева: Вам кажется это странным для того, чтобы делать англоязычную версию, не нужно нанимать такое количество людей за рубежом? Акрам Хузам: Мне все равно откуда. Самое главное для меня, чтобы человек был профессиональным. Вот мой критерий здесь. На самом деле неважно откуда. Я понял, что они берут, допустим, корреспондента из Ирака, он должен быть, в первую очередь, иракец, который говорит по-английски. Он знает специфику этой страны, то есть Ирака. Странно будет, если отправить русского туда. Сергей Пархоменко: Нет, Акрам, не так, не об этом речь. Условно говоря, они в Ираке, если я правильно понимаю (поправьте меня, если я ошибаюсь), нанимают арабского журналиста, говорящего по-английски, привозят его в Россию. Он будет российские события освещать для иракцев. Акрам Хузам: Если это так, на самом деле, то это неправильная политика. Анна Качкаева: Я думаю, что пока это связано только с тем, что они очень опасаются, что сто человек сразу не сможет говорить на приличном английском 24 часа в сутки. Именно поэтому лучше если будут: Акрам Хузам: В России есть достаточно людей, которые прекрасно говорят по-английски. Сергей Пархоменко: Собственно говоря, мы это обсуждаем, не понимая, что будет основной тематикой этого канала. Анна Качкаева: Безусловно. Сергей Пархоменко: Если вдруг окажется, что британских журналистов нанимают потому, что значительная часть новостей, что было бы совершенно справедливо, связана с жизнь Европы, Великобритании и так далее, они, действительно, будут там, в Британии, освещать британские события на своем прекрасном британском английском языке, тогда это абсолютно справедливое решение. Но я боюсь, что речь идет о другом. Судя по тем заявлениям, которые были сделаны, что основной объем вещания этого нового телеканала будет посвящен российским событиям. Как бы мы будем нести российскую жизнь, российскую информацию туда наружу с помощью вот этих буржуазных специалистов. Анна Качкаева: Да, именно потому, что пока это очень плохо сформулировано как концептуальный подход к вещанию, я поняла это все-таки иначе. Почему, например, 80 процентов вещания будет основано на материалах видеообмена. Они рассчитывают, что это будет лишняя трансляция российского взгляда на мировые события, а не совсем рассказ только о российских новостях. Акрам Хузам: Я так и понял. Анна Качкаева: Я думаю, что это все-таки главное. Другое дело, что никто не знает, как это одно с другим соединяется - приезд этих иностранцев сюда, совершенно необстрелянных, не говорящих по-русски, которые будут пользоваться источниками Акрама, Рейтерса и так далее. Вот это непонятно. Сергей Пархоменко: И конкурировать с профессиональными журналистами. Акрам Хузам: Надо помочь советом, что это неправильно, если это так на самом деле. Я не в курсе. Сергей Пархоменко: Известно, что в Москве много лет, много десятков лет блистательное бюро "Вашингтон-Пост", замечательное бюро газеты "Фигаро", где работали люди экстракласса, ведущие французские журналисты, блистательное бюро "Монда" было много лет. Было несколько человек, которые оставили след во французской журналистике, получали премии и так далее. На одном и том же событии здесь будут эти журналисты, а в другом углу зала будут сидеть другие журналисты их соотечественники, но работающие совершенно как-то на другой орган. Я бы хотел посмотреть, как это будет выглядеть. Анна Качкаева: Несколько сообщений с пейджера прочту. "Я двумя руками за англоязычный канал с условием бегущей строки на русском языке. С удовольствием смотрю "Евроньюс" и жду этого канала", - пишет нам Владимир. "Англоязычный канал "Россия сегодня" создается для отчета Западу о степени разрушения России, количестве погибших от разрухи", - еще одно мнение нашего слушателя Иванова. "Ясно о чем показывать, что у нас все в порядке. Имидж - дело серьезное. И США тратит на это большие деньги, и ваше радио этому служит, иначе зачем Конгрессу вас всех содержать, а они ведь рыночники", - Дима. "По-моему, кто-то наверху захотел преподнести лицо России по-другому не так, как рисуют западные СМИ. Я не буду им подсказывать, что они должны показывать. Они уже давно все решили", - пишет нам Александр. Георгий из Петербурга. Мы вас слушаем. Слушатель: Здравствуйте. Если говорить в остро очерченных понятиях, то могут быть три варианта. Если это будет в стиле "потемкинских деревень", как все мы знаем этот термин, то это будет канал со знаком минус. Скорее всего, это будет попытка достижения каких-то узко политических целей. Если же будет он вещать 24 часа в сутки и сообщать обо всем существенном, с попыткой это осмыслить, это будет со знаком плюс. Но чаще бывает третий вариант, где плюсы и минусы перемешаны. Но пока еще рано судить, поскольку он еще не провинился, этот канал. Анна Качкаева: Понятно. Это точно - не провинился, поэтому мы ничего и не загадываем. Мы только рассуждаем. Юрий из Москвы. Мы вас слушаем. Слушатель: Добрый день. У меня вопрос. А не будет ли этот канал лишним поводом для насмешек, если информация в нем для внешнего использования будет отличаться от каких-то реальных освещений другими корреспондентами? Или это будет как продукт в Советском Союзе, который шел на экспорт? Однажды я видел кондитерские изделия, которые и по вкусу отличались, и выглядели намного красивее, чем для внутреннего использования. Анна Качкаева: Может быть, конечно, и будет. Меня беспокоит даже не то, что на экспорт или навынос, а как это будет соотноситься, если действительно будет экспортный вариант? Как говорит Акрам, Ходорковский - первой новостью, Березовский - в комментарии, кто-нибудь из олигархов - в подбор и только потом отлакированное Джорджу Бушу. А на российских каналах, то, что мы с вами видим, со всей полагающейся стилистикой "дело врачей, например, на НТВ, то, как это будет соотноситься одно с другим? Это вообще, по-моему, бессмысленно. Акрам Хузам: Давайте, я вам приведу пример. После, допустим, украинских выборов в прошлом году я перестал смотреть российское телевидение. Насколько это было ангажировано, насколько это грубо было с точки зрения информации. Насколько это было в сторону Януковича, иногда без стыда. Здесь я не обвиняю журналистов, потому что многие из них талантливые. Но была цензура таким образом, что вообще нельзя смотреть. Если этот канал "Russian today" будет вести себя таким образом, то я считаю, что нужно вот эти 40 миллионов долларов отправить в детские дома, детские больницы. Анна Качкаева: Или, например, на поддержание сети Первого канала. Выяснилось, что 160 миллионов не хватает, а то спутник рассыпится. Акрам Хузам: Поэтому здесь мне трудно. Я сомневаюсь в этой общей картине, которая сейчас в России. Свобода слова есть свобода слова, но серьезные проблемы вокруг нее очень явные. Поэтому все зависит оттого, как они будут вести себя. Здесь очень трудно догадаться. Анна Качкаева: Я и говорю, что догадываться мы с вами и не будем. Просто если вариант вдруг, я говорю про экспортный вариант, возникнет и это будут новости международного стандарта, то как это будет пересекаться с тем, что тот же зритель теперь уже может видеть, если заведен в НТВ+ или КОСМОС-ТВ. Продвинутый зритель мегаполиса может сравнить эти две картинки. На мой взгляд, у нормального гражданина страны должна наступить шизофрения. Потому что, что же это такое - туда мы показываем одни новости, а здесь мы делаем другие новости? Сергей Пархоменко: Если это будет, не дай бог, так, то я думаю, что никакой возможности видеть это здесь, равно также как здесь нет никакой возможности, скажем, видеть канал RTVi, о котором много чего может сказать - хорошо он или плох, профессионален или менее профессионален. Он представляет достаточно на многие события другой взгляд. Его можно видеть, только если взять паяльник и отвертку и сложнейшим образом что-то такое перепаять у себя в коробочке, которая на телевизоре стоит. Разумеется, ни за что и никогда ни один кабельный или спутниковый пакет этот канал здесь не включит. Побоится. Что касается возможных перспектив этого канала. Все-таки я хотел бы напомнить, что нас в студии сидит три человека, из нас двое советские люди. У нас есть всякие воспоминания, например, воспоминания молодости. Мы, например, хорошо помним журнал "Корея сегодня". Мы помним, как в дни нашей молодости, как много он для нас означал "Корея сегодня". Знаменитые стихи: "В горах скрывается Ыбен./ Врагу наносит он урон./ Врагам Ыбена не поймать,/ Ыбен и мощен и силен,/ А дома ждет Ыбена мать". Были такие стихи в журнале "Корея сегодня". Мы помним это. Журнал "Корея сегодня" пользовался огромной популярностью в Советском Союзе. Его рвали из рук, его хранили под подушкой и зачитывали вслух друзьям, в частности, те стихи, которые я зачитал и еще многие другие. Этого ли добивался Ким Чен Ир? Нет. В то время еще Кимер Сен, надо сказать. Этого ли он хотел? Понимал ли он это? Анна Качкаева: Сергей, я бы сказала, чрезвычайно со скепсисом настроен к этой перспективе. Надо сказать, что наши слушатели не сильно разделяют восторг по поводу начала вещания, хотя, видимо, с любопытством к этому будут относиться. Госпожа Иванова нам пишет, что "разумная власть не тратилась бы на наем английских журналистов для канала "Россия сегодня", а вложила бы деньги в экономику страны при наличии нищих в ней". Евгений Александрович из Тульской области. Вы в эфире, мы вас слушаем. Слушатель: Хотел бы ответить на вопрос - почему именно сейчас наступило время на иновещание? Я полагаю, что все это происходит в соответствии с концепцией нашего президента об информационной безопасности. Он уже зачистил информационное поле в нашей стране. Все каналы превратились из информационных в пропагандистские. Теперь настала очередь до иностранцев. Я помню как-то полгода назад, кажется, Путин собирал дипломатов и поставил перед ними задачу создания положительного образа России за рубежом. Акрам Хузам: Они не выполняют. Слушатель: Так вот для создания этого образа положительного за рубежом и будет, мне кажется, и этот канал работать. Я разделяю точку зрения Сергея, что это будет обыкновенный пропагандистский канал, который будет показывать показуху, а не истинное положение в нашей стране. Анна Качкаева: Как это иностранцев-то научить делать, которых всех из Лондона и Австралии привезут? Сергей Пархоменко: Хотел продолжить ряд воспоминаний, только уже не про "Корею сегодня", а про то, что между прочим вот это самое РИА "Новости", которое оказалось, мне кажется, во многом жертвой во всей этой истории, во многом как-то притащено за уши в этой истории, связанной с этим телеканалом, может быть случайность, а может быть и такая историческая справедливость. Все-таки оно является не чем-нибудь, а наследником знаменитого Агентства печати новости АПН, которое занималось ровно этим. Анна Качкаева: Да, о чем я и сказала в начале. Сергей Пархоменко: До сих пор эти рассказы живы, потому что живы эти люди, про многомиллионные тиражи собрания сочинений товарища Суслова, которые за огромные деньги издавались, вывозились, потом каким-то образом их пытались сначала распространить, а потом понимали, что распространить их невозможно, они гнили на каких-то чердаках. Знаменитая история, как гигантский объем этой книжной продукции оказался в какой-то момент в Австралии. Его нужно было куда-то девать. Его на лодках ночью вывозили на большой барьерных риф и там топили. Плохо утопили, он всплыл. Его прибило на пляж. Анна Качкаева: Баек было много. Сергей Пархоменко: Чудовищное количество баек. Знаменитые истории про парижские книжные магазины русской книги, которые во многом жили за счет этого. Они, конечно, торговали главным образом и пользовались успехом и спросом, в том числе и у советских туристов, потому что они продавали тамиздатовскую, во многом антисоветскую литературу, но жили они на то, что они получали за распространение вот этой самой пропагандистской литературы. Им финансировали это. Это происходило в колоссальных масштабах, в огромных объемах. Эти деньги были распылены по всем этим чудовищным объемам. И что от этого осталось? Остались байки, какие-то смешные воспоминания. Осталось ощущение стыда у тех, кто во всем этом участвовал, потому что в этом вынуждены были участвовать и персонал советских посольств, и корреспонденты советских средств массовой информации, которые работали за границей. Они вынуждены были таскать эти книжки, их кому-то впаривать, прятать и так далее. Выходили эти журналы и газеты, которые были никому не нужны. Хорошо, это была тоталитарная держава. Это была часть ее тоталитаризма. Анна Качкаева: Правильно, Сережа. Но почему вы так убеждены в том, что не получится создать что-нибудь приличное типа CNN или BBC? Почему? Сергей Пархоменко: Потому что я вижу, как это начинается. Анна Качкаева: Только поэтому? Сергей Пархоменко: Конечно, потому что я вижу, во-первых, я умею читать. Я читаю те заявления, которые делаются людьми, которые реальные инициаторы этого - товарищ Лесин, прежде всего, товарищ Сеславинский. Анна Качкаева: Лесин, кстати, ничего не заявлял. Сергей Пархоменко: Он сейчас не заявлял, но он успел много чего сказать по этому поводу в то время, пока он был министром печати. Эта история началась не сегодня. Анна Качкаева: Конечно, слова были произнесены давно, намерения были. Сергей Пархоменко: Конечно, намерение было высказано достаточно давно. Президент Российской Федерации сказал достаточно много на этот счет. Чудесная девушка, которая как-то во главе этого всего сейчас водружена, тоже успела сделать несколько заявлений. Либо они просто так сотрясают воздух, а имеют в виду, что-то совсем другое, и собираются делать на эти деньги что-то совсем другое, или я должен все-таки относиться с уважением и с доверием к тому, что они говорят. А говорят они вот это, что они собираются осуществлять пропаганду. А судьба пропаганды в современном мире известна. Пропаганда умерла как индустрия. Нет и не может быть никакой пропаганды по одной простой причине - существует конкурентная медийная среда. Человек переключается и все. Анна Качкаева: Я хочу Акраму задать вопрос. Мне кажется, что вы с меньшим раздражением относитесь к слову "пропаганда". Потому что глобальные каналы - это некая новая трансформация пропаганды, когда государство и нация пропагандируют свой взгляд на мир в глобальном информационном пространстве? Акрам Хузам: Я категорически против пропаганды. Анна Качкаева: Как неких ценностей? Акрам Хузам: Это слово имеет раздражительный характер. Просто нужно сделать новости, если так просто. Просто нужно сделать хороший документальный фильм. Анна Качкаева: Правда, но это все, сделанное вами в глобальном масштабе, означает некоторое продвижение ваших ценностей, ваших установок, вашего образа мыслей. Разве нет? Акрам Хузам: Безусловно. Мне пришел в голову вопрос. А есть хартия для этого канала? Анна Качкаева: Вчера подписали, но не про это. Акрам Хузам: Поэтому мне сложно очень. Анна Качкаева: Кодекса нет, я не видела. Акрам Хузам: Кодекса нет. Допустим, у CNN есть хартия. Анна Качкаева: У нас есть кодекс. Акрам Хузам: У вас тоже, у нас тоже. Анна Качкаева: У всех западных каналов есть. Акрам Хузам: Исходя из этого, можем уже конкретно говорить. Я считаю, что объявление об этом - это для меня плюс. Потому что я хочу видеть не только картинки CNN или картинки "Аль-Джазира". Я хочу видеть картинки "Russian today". Если мы будем показывать Беслан, что это дело рук террористов, то тогда мы можем остановиться на Первом и Втором канале. Мы можем сделать перевод на английском языке и раздать его по всему миру. Если это будет объективная оценка, которая показывает уровень свободы в России, уровень свободы слова в России, тогда этот проект имеет право на жизнь. Сергей пессимист в этом плане. Анна Качкаева: А вы больший оптимист. Акрам Хузам: Я не говорю, что я больший оптимист. На самом деле мне трудно рассказать, поскольку у меня нет хартии, нет устава, нет кодекса. Анна Качкаева: Дима нам пишет: "Не стоит идеализировать никого. Наша власть уже вполне рыночная и зря тратить деньги не будет. Я думаю, что в этом канале есть большой смысл, иначе бы власть не пошевелилась". Сергей Пархоменко: Я готов был бы быть оптимистом, с удовольствием был бы им, если бы у меня были основания считать, что этот канал будет нести ценности современной российской демократии в том самом виде, о котором говорит Акрам, - самый свободный канал, с самой полной информацией канал, самый ясный, самый самостоятельный, самый ответственный и так далее. Если это так произойдет, то имидж России, благодаря этому каналу, поднимется очень высоко. Но только я не понимаю, почему надо через Малаховку как-то начинать. А почему не начать с существующего какого-нибудь канала? Почему для того, чтобы демонстрировать как много в России свободы, нужно создавать отдельную резервацию, где заставляют людей говорить на иностранном языке? Может быть, мы сначала здесь как-то между собой немножечко побудем свободными - на Втором канале, на Первом, на НТВ, еще на каком-нибудь? Вот в этом мой пессимизм. Я не понимаю, почему такой сложный вираж нужно закладывать со своей свободой? Анна Качкаева: Тем более, если говорить о том, в чем нуждается западная аудитория, то я просто посмотрела (очень мало исследований на эту тему). РИА, "Голос России" делали эти исследования. Они смотрят, как слушаются программы такого рода. Например, большая потребность у англоязычной аудитории даже не новостной взгляд России на мир, а, например, какая-нибудь программа "Русские сокровища", "Русская музыка". Сергей Пархоменко: Европейский канал, главным образом, музыкальный, забыл, как он называется. Анна Качкаева: Да, с классической музыкой. Сергей Пархоменко: Франко-германский по своему устройству. Что-нибудь такое, наварное, могло бы сыграть колоссальную роль. Есть же огромное количество всяких косвенных обстоятельств. Я вчера прочел в Интернете в одном месте, где люди выкладывают свои личные впечатления, человек, живущий в Норвегии, пишет: "Третий день пытаюсь дозвониться в наше тут здешнее бюро "Аэрофлота". Этих людей нет на работе. Поменять билет не могу, ненавижу. И никогда, - приписывает он - никакой канал не исправит мне ощущение, которое осталось у меня оттого, что я три дня не могу до них дозвониться". Это, между прочим, очень точное замечание. Я очень мало, что знаю про Сингапур. Но я знаю, что сингапурская авиалиния самая нежная авиакомпания на свете. Анна Качкаева: Сережа, я понимаю, что надо бы поговорить еще о технологии. Мне интересно, что об этом скажет Акрам. Прочту мнение Владимира из Санкт-Петербурга и задам вопрос в этой связи: "От зарубежной советской пропаганды кроме стыда остались еще и "Московские новости". Да, "Московские новости" выходили на английском языке и трансформировались потом в том, что стало символом перестройки. Как вы полагаете, если при хорошем сценарии можно ли революционизировать ситуацию на медийном рынке в России? Сергей Пархоменко: Занести заразу. Привезти сюда британских журналистов скрестить их с российскими журналистами и вывести специальную, новую невиданную гибридную породу. Можно, да, это интересный поворот сюжета. Акрам Хузам: Сейчас, есть кризис во многих телеканалах мировых. Объясню почему. Берем, допустим, Ирак. Мы видим, что и "Аль-Джазира", и CNN, и BBC показывают взорванные машины, огни, солдаты. Отсутствует человек. Его нигде не видно, истории человек изнутри, из квартиры, как он смотрит на эти события. Мне не хватало, допустим, в Беслане, кроме этой школы, видеть женщину, которая смотрит телевизор. Как она воспринимает это на себе? Анна Качкаева: Мы тогда делали специальную программу, у меня было несколько журналистов, которые были там, в семьях, и рассказывали мне, как они смотрят то, что они видели. Акрам Хузам: Если этот канал мне показывает человека, который живет на Урале, как у него не хватает денег для того, чтобы просто купить компьютер, то это часть России. Если этот канал мне показывает, как режиссер в театре переживает, чтобы выпустить этот спектакль, во время репетиции, как он орет, тогда это будет новый взгляд, новый глаз. Кризис существует. Насколько этот канал он готов? Анна Качкаева: Насколько он что-нибудь изменит и готов ворваться на рынок, понятно. Сергей Пархоменко: Есть у меня одно воспоминание. Маргарита Симоньян, которая возглавила этот канал, в ее недолгой, но славной биографии есть важная очень для меня строчка. Она работала в Беслане корреспондентом Второго канала. Анна Качкаева: Да, она работала на "России". Сергей Пархоменко: Я бы хотел, чтобы мне кто-то уточнил, кем она работала, а точнее чем она работала в Беслане? Она работала в Беслане тем самым, напротив чего держали, если помните эту историю, плакаты - Мы здесь! Нас столько-то, - когда происходили события за спиной, когда расстреливали людей? Анна Качкаева: Ее прикрывали тем самым, жилетом, чтобы с ней ничего не случилось. Сергей Пархоменко: А тем временем перед ней стояли женщины и держали плакат, чтобы она тоже что-нибудь знала и, может быть, сказала об этом. Не сказала. По-моему, ей за это выдали какую-то премию. Анна Качкаева: Министр обороны ей вручил медаль. Сергей Пархоменко: Точно, медаль. Анна Качкаева: А президент поздравил с 25-летием. Сергей Пархоменко: Очень похвалили ее за правильную, я подчеркиваю, правильную работу с точки зрения российской власти в Беслане. К вопросу о том, почему я, как в том анекдоте, они еще только вошли, а я уже наговорил здесь столько гадостей. Отчасти по этому. У меня есть некоторые мозги в голове и некоторое намерение вспоминать, что происходило совсем недавно, всего несколько, по существу, месяцев тому назад, даже меньше года, как эти самые люди проявили себя в очень важной для всех для нас ситуации. Акрам Хузам: Сергей, я тоже хочу спросить. Помните, корреспонденты НТВ до появления Путина, они абсолютно работали профессионально, без запретов, без каких-то ограничений. Все зависит не от Симоньян, или от Сергея, или от Акрама. Сергей Пархоменко: Будем надеяться. Акрам Хузам: На самом деле, все зависит оттого, как наверху хотят. Министры обороны могут поздравить и сделать, что угодно. Сергей Пархоменко: Будем надеяться, но люди иногда должны делать маленькие профессиональные поступки. Акрам Хузам: Люди все понимают. Сергей Пархоменко: История мировой журналистики состоит: Акрам Хузам: Или умереть от голода. Сергей Пархоменко: Почему умереть? Анна Качкаева: Это вечное. Я рада, Акрам, что вы говорите об этом с Сергеем. Сергей Пархоменко: Почему, собственно, умереть от голода? Никто никого не мучает, не душит, никто от голода на самом деле еще не умер. Да, можно потерять рабочее место. Да, можно потерять статус. Да, можно лишиться персонального автомобиля, водителя, возможность пить чай в Кремле или еще чего-нибудь такого очень приятного. Но бывают случаи, когда люди, увидев что-то важное своими глазами, должны что-то важное сделать. Тогда им будет, что рассказать своим детям, что тоже как-то полезно в любой человеческой судьбе. Анна Качкаева: Геннадий Сергеевич из Смоленской области. Мы вас слушаем. Слушатель: Здравствуйте. Я не помню, кто-то когда-то говорил, по-моему, Боровик (шли наши передачи одновременно в Штаты). Он рассказывал, что родители говорили своим детям - смотрите, но жить так нельзя. Вот сейчас пойдет этот канал на все страны и туда же в Америку, Англию, так вот, другие родители будут говорить другим детям - посмотрите на этого человека, он убивает своих соотечественников в Чечне. Вот чем для них может закончиться это. А по поводу спутника, который транслирует Первый канал, вчера Кара-Мурза сказал: "Я молю бога, чтобы он свалился на Кремль со всем враньем Путина и Первым каналом навсегда". Анна Качкаева: Кстати, о спутнике. Сергей Пархоменко: Кстати, о спутнике. Складывается по нашему разговору и по всему тому, что написано про это такое ощущение, что в каждой американской семье теперь в телевизоре будет такая специальная кнопка, например, номер 74. Нажимаешь на эту кнопку, а там русский канал. И вот каждая американская семья смотрит на это. Этого не будет. Никаких кнопок, ни в каких телевизорах давно уже нет. Анна Качкаева: Нет, конечно. Это сложная процедура, законодательство стран. Сергей Пархоменко: Как это будет, скорее всего, выглядеть? Будет изготовлен некий телевизионный продукт, если я правильно понимаю. Этот продукт будет засунут на какой-нибудь спутник, благо место там есть, и этот сигнал там будет висеть. А дальше каждый желающий, подчеркиваю, желающий может тем или иным способом, подписавшись на ту или иную программу с тем или иным провайдером, может себе этот сигнал взять и на своем телевизоре его настроить. Потом можно отчитаться. Сколько у нас в мире есть спутниковых антенн? 40 миллионов? Вот 40 миллионов у нас потенциальных зрителей. Зачем существует даже ужасный, пропагандистский, кошмарный внешний канал российского телевидения? Я понимаю. Я в отелях бывал в разных странах, где включаешь, а он там настроен. Для русского туриста очень полезно. Я представляю себе служащих российских за рубежом, эмигрантов за рубежом. Я понимаю, зачем им это смотреть. Им хочется слышать русскую речь. Им хочется что-нибудь знать. Я понимаю, как это все устроено. Тут я зада себе вопрос - зачем? И спрашиваю - а много народу возьмет это со спутника? Акрам Хузам: Возьмет в случае, если меньше будут показывать Путина, Фрадкова. Анна Качкаева: Если все-таки это будет соответствовать нормальным международным стандартам. Я предлагаю вам, господа, собраться за этим же столом уже с работающим начальником, который поработает немножко на этом канале, и обсудить, когда они действительно запустятся. Посмотрим. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
