Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-06-02]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманГенерал Зданович назначен фельдфебелем ВольтеромЛев Ройтман: “Общая газета” прекратила существование - нет денег. Она была создана по решению 11-ти главных редакторов, чьи издания в августе 91-го года ГКЧП запретил. Пособники и поклонники тогдашних путчистов сегодня процветают. А деньги... Ну что ж, “Единая Россия”, партия власти, публично предлагает деньги покладистым редакторам. Однако, доверяй, но проверяй, очевидно, и генерал-лейтенант ФСБ Александр Зданович назначен заместителем генерального директора Всероссийской Государственной Телерадиокорпорации. А ВГТРК это не только РТР, но еще и 84 дочерних телекомпании в российских регионах. Тем временем вышла из строя кнопка управления судами, которые занимаются шестой кнопкой - “ТВ-6”. Их решения взаимно исключают друг друга, соответственно, бессмысленны, ибо неисполнимы. Вот все это и обсудим. Участники передачи: правозащитник Сергей Григорьянц; юрист Сергей Пашин; и политолог Андрей Пионтковский. Сергей Иванович Григорьянц, председатель общественного Фонда “Гласность”. Доктрина информационной безопасности действует примерно два года. За это время по меньшей мере три генерала занялись масс-медиа на вполне руководящих постах - это Аксенов в “ТВ-7”, Кобаладзе в “ИТАР-ТАСС”, Козлов в Министерстве печати. И вот теперь Александр Зданович брошен на ВГТРК. Тенденция, однако, или как? Сергей Григорьянц: Это, я думаю, на самом деле уже завершение процесса. Доктрина и была тем планом разрушения относительно свободных средств массовой информации, повышения их контролируемости, управляемости. В Доктрине же прямо сказано, что необходима разработка эффективного участия государства в формировании информационной политики. В Доктрине прямо говорится о том, что внутренней угрозой является недостаточная координация в реализации единой государственной политики в области обеспечения информационной безопасности. Угрозой является недостаточный государственный контроль. Ну вот и осуществляется контроль, который называется государственным, а на самом деле является контролем КГБ. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Иванович. И теперь к политологу. Андрей Андреевич Пионтковский, представлю вас несколько детальнее: ведущий научный сотрудник Института системного анализа, академический институт, обозреватель “Новой газеты” и руководитель Центра стратегических исследований. С вашей точки зрения, что происходит в стране фельдфебеля в Вольтеры мало, теперь генералов дают? Андрей Пионтковский: Вы правильно процитировали, это старая русская традиция фельдфебеля в Вольтеры. Что касается ВГТРК, может быть фельдфебель пригодится для контроля над этими 80-ю региональными организациями. Но и сидящий там Вольтер - господин Добродеев, он в своем государственническом рвении прекрасно справляется с задачами, прописанными Доктриной информационной безопасности. Просто он, может быть, как в последнее время стали многие отмечать, заходит слишком далеко. И вот его “путенюгенды” - один в стальных очечках, а другой с рыженькой бородкой, они просто делают из президента идиота гораздо более убедительно, чем в свое время Шендерович своими программами. Поэтому Шендерович на их фоне может отдыхать. А что касается остальных средств массовой информации, то определенная борьба ведется, она как бы зеркально отражает ту борьбу между кланами, условно называемыми чекистами и “семейными”, которая ведется на самом верху власти за контроль над финансовыми потоками. Например, тот же Добродеев-Эрнст они ориентируются, конечно, на Волошина-Суркова, которые представляют “семейных”, а программы третьего канала, неистовый антизападник Пушков или разоблачитель преступлений “семейных” Караулов, они, конечно, получают инструкции в кабинетах Виктора Иванова. Так что с плюрализмом мнений у нас пока все в порядке. Лев Ройтман: Издевательский комментарий, Андрей Андреевич. И теперь к Сергею Анатольевичу Пашину. Заслуженный юрист России, профессор московского Института экономики, политики и права. Сергей Анатольевич, я не предлагаю вам заняться вплотную теми судебными решениями, которые сейчас принимаются, публикуются, вступают в силу по “ТВ-6” и Московской Независимой Вещательной корпорации. Я уже сказал, они взаимно исключают друг друга, они неисполнимы, то есть в точном смысле закона незаконны, ибо подобные решения по гражданским спорам, если они неисполнимы, они, соответственно, вне закона. Но, что происходит с судебной системой? Что, извините, все эти судебные палаты превратились в палаты № 6? Сергей Пашин: Я думаю, что наличие противоречивых судебных решений открывает большие перспективы для манипуляций. Потому что те, кто исполняют решения, могут выбрать, какое исполнить, а какое придержать. И в любом случае дестабилизация правовой ситуации вокруг того или иного хозяйствующего субъекта - это тоже средство борьбы с ним и средство обеспечения подведения легального фундамента под злоупотребления власти. А что касается судебной системы, то противоречивость ее актов имеет причины. Есть объективная причина. В советское время судебная система была едина, а в постсоветское время она разделились на три ветви - Конституционный суд, суды общей юрисдикции и арбитражные суды. И руководство этих учреждений, этих ветвей судебной власти не забывает по старинке преследовать собственные цели и вынуждено лавировать между разными политическими силами. Поэтому, если иметь в виду, что у нас в России не только федеральный правовой режим, но еще и политические режимы 89-ти субъектов федерации, то суды присоединяются к тем или иным режимам, решая собственные проблемы. Поэтому возникает противоречивость и правового регулирования, и правовых судебных решений. Надо заметить также, что Высший арбитражный суд и Верховный суд Российской Федерации не в силах, а, может быть, не желают контролировать и обеспечивать единообразие судебной практики. Я знаю принятые внутри Верховного суда и внутри Высшего арбитражного суда решения, которые диаметрально противоречат друг другу, хотя во времени их разделяет всего несколько месяцев. Таким образом, мне кажется, судебная система работает на защиту собственных интересов, примыкая к тем или иным политическим интересам. Вот в этом основная проблема. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Анатольевич. Сергей Иванович Григорьянц, ваш Фонд “Гласность” проводит ежегодные симпозиумы, конференции на тему “КГБ вчера, сегодня, завтра”. Восемь раз, кажется, вы уже проводили подобные симпозиумы, готовится, насколько я знаю от вас лично, девятый. И в ситуации правозащиты, когда судебная система, по-видимому, не без причины становится не только не действующей, но сознательно как будто бы противоправной, в том смысле, что решения становятся неисполнимы. Как видится вам эта ситуация с точки зрения правозащиты, ведь какая-то надежда на суды всегда оставалась даже в советское время? Сергей Григорьянц: Надо сказать, что надежда остается и сейчас. И больше того, в редких случаях, которыми нами приходится заниматься, то есть тогда, когда нет никаких достаточно влиятельных политических или коммерческих структур, влияющих на суд, суд все еще действительно пытается принять какое-то относительно беспристрастное решение. Но, к сожалению, таких случаев становится все меньше и меньше. К сожалению, даже в сравнении с советскими временами суды становятся гораздо более зависимыми просто потому, что гораздо больше сил начинает проявлять к ним интерес и имеет возможность добиться нужного себе решения. С этим, кстати говоря, как правильно сказал Сергей Анатольевич, и связана противоречивость этих решений. Всегда известно, кто победит из тех, кто сегодня давит на суд, и именно поэтому имеет такое значение, какой суд будет разбирать то или иное дело. Лев Ройтман: Андрей Андреевич Пионтковский, вернемся к назначению Александра Здановича заместителем генерального директора ВГТРК. Зданович покидает пост начальника Управления программ содействия ФСБ. Но теперь ВГТРК будет содействовать ФСБ уже, так сказать, и по линии личной преемственности. Но Зданович зарекомендовал себя на должности начальника этих программ содействия как фигура вполне смехотворная. Он постоянно дезинформировал и, дезинформируя, тут же попадался, ибо иные средства массовой информации этого ему не спускали и писали об этом совершенно открыто. Вот подобная фигура, когда выдвигается на еще более влиятельный медийный уровень, тому, наверное, есть какие-то причины. Как вы их видите? Андрей Пионтковский: Наверное, у них других писателей нет, цитируя известного классика. А что Ястржембский, еще на более высоком медийном уровне функционирующий, или ныне сенатор генерал-полковник Манилов, они что, были такими манипуляторами общественного мнения более высокого класса, чем господин Зданович? И потом ведь нужно понимать природу современного чекизма, это ведь не какой-то такой орден меченосцев, везде протягивающий свои щупальца и действующий из какого-то единого центра. Эту природа наиболее талантливо и убедительно расскрыл человек, как раз романтик КГБ, влюбленный в чекистов, - Проханов, в своем последнем нашумевшем романе “Господин гексоген”. Он же с горечью и беспощадно показывает, что это просто люди, которые рвутся в различные структуры, в том числе и медийные, прежде всего для решения своих корпоративных или личных экономических вопросов. То есть люди, которые пришли не очищать страну от скверны, как это хотелось бы Прохановым и другим поклонникам КГБ, а крошевать мебельные магазины, телевизионные каналы и так далее. Поэтому причины многих кадровых перемещений мы должны искать именно в этой плоскости. Лев Ройтман: Спасибо, Андрей Андреевич. Ну что ж, выполняется великий закон - каждый стремится достичь уровня собственной некомпетентности. Как мы видим, иногда и перевыполняется. Ну что ж, Советскому Союзу было свойственно перевыполнение планов. Сергей Анатольевич Пашин, с вашей точки зрения, по вашему опыту, практике, насколько влияние ФСБ, а это, естественно, всегда влияние закулисное, телефонное, сильно в сегодняшней судебной системе России? Сергей Пашин: Я склонен думать, что это влияние оказывается на высших уровнях судебной пирамиды. Последние изменения в закон “О статусе судей” и принятие закона “Об органах судейского сообщества” позволяют манипулировать не каждым судьей в отдельности, не всем судейским корпусом, состоящим почти из двадцати тысяч судей, а позволяют наносить, так сказать, точечные удары и оказывать влияние именно на председателей судов, на их заместителей. А это очень небольшая прослойка людей. Я склонен думать, что многие судьи, даже независимо от того, оказывают на них влияние или нет, хотят поддерживать так называемые государственные интересы и блокироваться с теми правительственными структурами, которые эти интересы, как им кажется, выражают. Я склонен думать, что влияние ощутимо. Лев Ройтман: Сергей Анатольевич, попутный вопрос: государственные интересы, разве они непременно должны быть против гражданина? Сергей Пашин: Я знаю целый ряд дел, в которых на совещаниях в правительстве участвовали представители аппарата высшего Арбитражного суда и там государственные интересы связывались напрямую с определенными федеральными унитарными предприятиями. Поэтому сложно сказать за это или портив гражданина, важно, что следование ложно понятым государственным интересам выливается в формы содействия той или иной стороне в гражданском конфликте. А это против, естественно, другой стороны и в общем и в целом против правового порядка в стране. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Анатольевич. Сергей Иванович Григорьянц, вот мы слышим, что говорит Сергей Пашин, заслуженный юрист России, надежда ваша на суды не колеблется? Сергей Григорьянц: На самом деле она колеблется не от слов Сергея Анатольевича, она колеблется от тех действительно чудовищных перемен, которые идут в стране. И ситуация со средствами массовой информации - это только одна из частностей. На самом деле внешне либеральный закон “О земле” приведет к обезземеливанию последних сотен тысяч людей, которые пока еще на земле работают. На самом деле Кодекс законов о труде запрещает свободные профсоюзы и забастовки. То есть те перемены, которые происходят в России, приводят к чудовищной социальной напряженности. И отсутствие судебной защиты, отсутствие информации это, к сожалению, катастрофические, но лишь дополнительные показатели этих перемен. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Иванович. Андрей Андреевич Пионтковский, я хочу вернуться к тому, с чего я начал эту передачу. “Общая газета” прекратила существование в той форме, в какой мы ее знали. Там сменяется главный редактор, Егор Яковлев, либерал, уходит, по-видимому, будет смена и журналистского состава, это дело нового владельца и так далее. Как вы лично относитесь к этому обстоятельству - “Общей газеты” больше нет, название, быть может, останется? Андрей Пионтковский: Нет, и название не останется, и думаю, что этот молодой человек из Питера вообще не собирается ничего выпускать, а, наверное, просто будет как-то использовать здание газеты. Как я отношусь? Я был одним из авторов “Общей газеты” и достаточно регулярно там печатался. Говорят, что у нее малый тираж, но 180 тысяч подписчиков было у этой газеты, они считали ее своей и это не самые худшие и не самые последние люди в стране, они имели право на такую общую трибуну. Но ведь дело не только в “Общей газете”. Я вчера был в “Новой газете”, разговаривал с редактором Дмитрием Андреевичем Муратовым. Мы сейчас как раз объединяем обе темы сегодняшние. Они ждут предсказуемого на следующей неделе решения президиума Московского городского суда по иску этого жулика-банкира, который косит под православного мистика, и появления судебных приставов, опечатывающих помещение. Да, конечно, мы живем в демократическом государстве, возможна апелляция в Верховный суд, в Европейский суд по правам человека. Но это где-нибудь через два, три, четыре месяца. А газета тоже, вполне возможно, в конце недели прекратит свое существование. А это практически после закрытия “Общей газеты”, пожалуй, последний такой достаточно последовательный оппозиционный орган печати. Лев Ройтман: Спасибо, Андрей Андреевич. 180 тысяч тираж - совсем немало для газеты. Это, кстати, в три раза больше, чем подписка “Независимой газеты”. И следует сказать, что газета необязательно должна быть прибыльной, если она, конечно, часть сильного финансового конгломерата. “Нью-Йорк Таймс” как газета убыточна, но она часть более мощной структуры. Сергей Анатольевич Пашин, Андрей Андреевич говорит, что, быть может, “Новая газета” на следующей неделе увидит судебных приставов. Иногда в России судебные решения очень быстро выполняются. Это какие-то особые случаи? Сергей Пашин: Судебные решения должны выполнятся в сроки, установленные законом. И быстрое исполнение судебных решений - это означает скрупулезное следование закону. К сожалению, во многих других делах судебные приставы бездействуют на протяжение месяца, который отведен для исполнения решения и это вызывает новые иски на бездействие судебных исполнителей. Таким образом исполнение решений затягивается. Но если есть влиятельные силы, заинтересованные в том, чтобы закон был соблюден в данном конкретном случае, формальный закон, то он соблюдается. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Анатольевич. Мы припоминаем, как молниеносно действовали судебные приставы в истории с “ТВ-6”. И, быть может, эта подчас чрезмерная молниеносность как раз и привела к появлению бессмысленных и взаимоисключающих последующих решений, которые должны исправить то, что уже непоправимо, что уже было сделано, является свершившимся фактом, благодаря расторопной деятельности судебных приставов. Бывает и так. Приносим свои извинения за возможные неточности Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
