Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-02-05]
Смотрим телевизорТелекомпания "Эхо"Автор и ведущая Анна Качкаева Анна Качкаева: В России, когда говорят о телевидении, то чаще всего имеют в виду каналы, доля которых - то есть процент зрителей от общего числа людей, смотрящих в данный момент телевизор, - превышает единицу. Люди по-разному смотрят телевизор и в Москве, и в России, но измерению поддаются 16 национальных и сетевых каналов, вещающих разными способами из столицы. За рубежом, помимо международных версий "Первого канала" и канала "Россия", которые на русском языке вещают, работает и русскоязычный канал RTVI, созданный на деньги Владимира Гусинского и имеющий постоянное бюро в Москве - телекомпанию "Эхо". Вот об этом канале, который соотечественники за рубежом принимают через спутник, а зрители в России теперь могут видеть в Интернете, наш сегодняшний разговор (о котором вы меня, кстати, очень просили). Со мной в студии Андрей Норкин, главный редактор телекомпании "Эхо". Здравствуйте, Андрей. Андрей Норкин: Добрый день. Анна Качкаева: Андрей, как вы подводите итоги недели на своем телеканале? Вообще, вот вы все программы смотрите, сравниваете? Андрей Норкин: Ну, смотреть программы у меня не всегда получается в конце недели. У нас своя есть итоговая программа, называется она "Российская панорама", ведет ее Матвей Ганапольский. Вот вчера, правда, я ее вел, потому что Матвей находился в Тбилиси, он оттуда включался, напрямую рассказывал о похоронах Зураба Жвания, рассказывал о том, что там творится, какие версии. Один-два гостя к нам приходят. Мы стараемся взять какие-то, с нашей точки зрения, наиболее важные события в течение недели, и эти темы освещаем. Анна Качкаева: Она тоже длится час, да? Андрей Норкин: Полтора часа, это с учетом рекламы, а чистого эфирного времени где-то 1 час 15 минут. Вот это корреспондентские сюжеты, это комментарии Виктора Шендеровича в каждой программе, периодические комментарии Сергея Доренко и гость, который имеет возможность также в прямом эфире отвечать на звонки зрителей. Зрители канала RTVI - это в основном жители иностранных государств, говорящие на русском языке, или какие-нибудь наши, кто в командировке, я не знаю, кто: Анна Качкаева: Хорошо, а как связаны вот сейчас две организации - "Эхо-ТВ" и RTVI? Андрей Норкин: Ну, сейчас более такая тесная и, можно даже сказать, формальная связь, чем три года назад. Вот через неделю будет три года, как была зарегистрирована телекомпания "Эхо" центральным территориальным управлением тогда еще Минпечати. Мы все это время позиционировались как производящая компания. Ну, собственно говоря, мы сейчас такой и остаемся - телекомпания "Эхо", просто наш продукт пока до сих пор, кроме RTVI, пока никто не покупает. Ну, я не знаю, может быть, мы плохо работаем: Анна Качкаева: Может быть, мы сейчас об этом поговорим. Мне кажется, что был ведь прецедент. В свое время, во время "Норд-Оста": Андрей Норкин: Да, канал СТС показал три наших выпуска, но это, как сказать, не совсем такое производство, потому что это было на безвозмездной основе. Коллеги попросили - мы не отказались. Но, кстати, с каналом СТС - сейчас уже могу секретик маленький раскрыть - очень смешная получилась история. В конце года они снимали о телекомпании "Эхо" большой репортаж для программы "Истории в деталях", две недели они у нас жили, в нашей редакции, буквально с утра до ночи все снимали, сняли просто все. По-моему, были очень довольны, потому что они мне перезванивали и потом говорили, что сюжет готов, сюжет пойдет тогда-то, тогда-то. В общем, в итоге сюжет так и не пошел. Анна Качкаева: А как-нибудь объяснили? Андрей Норкин: Объяснили. Причем это очень смешно, это совпало с днем, когда вдруг появились везде заявления Роднянского, и он опровергал, что на СТС появятся новости. Недели две назад где-то было это, как раз вот должен был выходить сюжет о нас. Анна Качкаева: Но его и так слишком заподозрили в "оранжево-либеральных" пристрастиях. Андрей Норкин: Да, вот я думаю, что там что-то такое и было. Ну, знаете, как утекает информация: кто-то прошел, видит - там что-то в аппаратной такое или в студии озвучания, или в монтажной - новости (потому что ребята брали куски наших новостей). Анна Качкаева: Ну, конечно. Андрей Норкин: Вот так: ля-ля-ля, на СТС новости: И, естественно, как-то неудобно, наверное, стало. В общем, решили они, как я понял, отложить, но прошло вот еще две недели, а они так и не показали, и не перезвонили. Анна Качкаева: Хорошо, все-таки вернемся к RTVI. Андрей Норкин: Да, к RTVI и телекомпании "Эхо". Поскольку сейчас RTVI изменил немножечко свой формат, не совсем уж таким кардинальным образом, но первый кирпичик заложен (идея такая, что RTVI должен превратиться в первый информационный круглосуточный канал на русском языке), то теперь, наверное, нашу компанию можно совершенно спокойно называть российским представительством RTVI. Собственно, мы так уже себя и в эфире позиционируем, поскольку теперь у нас есть единая информационная политика вместе с нашими коллегами из Нью-Йорка. Если раньше мы в своих выпусках затрагивали только события в России и странах СНГ, а ребята в Нью-Йорке брали весь остальной мир, за исключением, конечно, Ближнего Востока, потому что третье бюро еще в Тель-Авиве находится, теперь мы говорим обо всех новостях, выпуски выходят каждый час. Пока Америка спит, работаем мы, потом, естественно, мы ложимся спать - американцы подхватывают эту эстафету. А вечерний прайм-тайм - естественно, в России это российские программы, в США это программы американские. И постепенно идея такая, что все передачи, которые не относятся к информации, они должны уходить на другие каналы, которые принадлежат Владимиру Гусинскому, RTVI будет постепенно превращаться в информационный канал круглосуточный. Анна Качкаева: Ну, это все-таки не первый русскоязычный канал информационный, потому что "Евроньюс" есть, хотя он делается: Андрей Норкин: Но, с другой стороны, мы тоже как бы не российский канал. "Евроньюс" - немножечко по-другому. Анна Качкаева: Потому что его делают, в общем, отсюда, как я понимаю, и люди, больше связанные что ли: Андрей Норкин: Нет, ну потом наше отличие от "Евроньюса" еще в том, что у нас люди в кадре. Анна Качкаева: Ну, разумеется, просто это стилистически. Андрей Норкин: Да, конечно, потому что выпуск "Евроньюса", он более подробный, наверное, чем наш выпуск headlines, шестиминутный, но мы идем каждый час, мы стараемся его обновлять где-то на 50 процентов. Ну, конечно, главные новости остаются, единственное, они в развитии уже идут, но остальное мы, конечно, стараемся менять. И программы с ведением в кадре, такие большие информационные, аналитические, - этого на "Евроньюсе" нет, просто там другая концепция. Анна Качкаева: Основные итоговые программы, выходящие на российском телевидении, - "Времена", "Вести недели", "Время" - убедительно подвели итоги недели. Я совершенно намеренно, если вы заметили, не вставила сегодня программу "Неделя". Просто очень интересно, Андрей, смотрите ли вы эти три программы, и какая из них все-таки предпочтительнее? Андрей Норкин: Я еще раз скажу, что я не видел вчера, но по тому, как были заявлены темы в заголовках, я бы, наверное, выбрал "Вести недели", она ближе, на мой взгляд: Тема антисемитизма, ее можно долго, на мой взгляд, обсуждать, мы ее отрабатывали в позапрошлой программе. Вот вчера у меня был Глазьев в гостях, и, конечно, вопросы постоянно приходят, особенно если люди в Израиле нас смотрят - там вообще это тема номер один на несколько месяцев вперед, если не на год. Вот у нас что еще вчера было? У нас была Чечня. Я так понял, что Чечни как таковой, по-моему, не было. Анна Качкаева: Чечня была на Первом канале, в программе "Время", и кусочком в "Вестях". Андрей Норкин: Ну, вот мы брали перемирие, приказ Масхадова и интервью Басаева, Басаев "живой - не живой" - вот эта новая такая каша, похищение родственников Масхадова. То есть кто блефует - вот это у нас был большой очень сюжет. У нас была большая очень тема по льготам, по монетизации, по лекарствам, но от этого никуда не уйдешь. Тем более был Глазьев, и он, конечно, там как рыба в воде. Анна Качкаева: А как вот гости, они тоже либерально-оппозиционного свойства обычно в вашем эфире? Как с чиновниками и так далее? Андрей Норкин: С чиновниками плохо, очень плохо, практически это нереально, чтобы кого-то там из правительства пригласить. Приходят с большим скрипом люди типа, я не знаю: Самый большой гость у нас был - господин Миронов, третье у нас лицо в государстве. Можно в принципе звать каких-то функционеров думских из "Единой России", но просто, извините, рука не поднимается их звать, потому что трудно разговаривать с ними. Поэтому думцы у нас бывают более легкие на подъем, может быть, как КПРФ, "Родина", независимые, ну, ЛДПР, Жириновский, Митрофанов, но там тоже выбор небольшой. Поэтому мы, как правило, выходим из положения за счет приглашения политологов. Анна Качкаева: Которых тоже набор невелик. Андрей Норкин: Зато у них есть четкая какая-то градация по их представлениям о жизни, по их пристрастиям. Поэтому можно четко понять: есть там Никонов, есть Марков - с одной стороны, есть Пионтковский - с другой стороны, а есть некие такие глыбищи, типа Белковского, который мотается туда-сюда. Потом мы приглашаем очень часто коллег - Сережу Пархоменко, Женю Альбац, Миша Бергер приходит, - вот это совершенно с другой стороны. Анна Качкаева: Андрей, я так понимаю и смотрю на все наши такие, могу сказать, вполне тусовочные истории, что "Эхо", что "Свобода" - они очень замкнутые. Как вы полагаете, это вообще нормально? Вот мы не можем расширить это пространство для зрителей и слушателей. Андрей Норкин: Я, честно говоря, не вижу сейчас каких-то путей для того, чтобы это пространство расширить. Я думаю, что "Эхо" и "Свобода" свою аудиторию уже выбрали на данном этапе. Будет продолжаться вся эта дребедень, которая сейчас происходит, - значит, опять будет рост этой аудитории уже за счет каких-то людей, которые "с золотыми коронками". Потому что им тоже придется, вот они сейчас ходят, возмущаются: "Почему нас не показывают по телевизору, не рассказывают про наши беды, что мы тут на митингах кричим?" Радзиховский, по-моему, как-то сказал: "А чего, собственно, вы возмущаетесь? Когда началось давление и разгон всех подряд средств массовой информации, все же только радовались". Поэтому должно еще какое-то время пройти. А у нас в RTVI сложно, потому что нас в России не видят, кроме энтузиастов, у которых есть возможность принимать спутниковый сигнал (ресивер-тарелка - это же не "Космос-ТВ" и не "НТВ-Плюс") или Интернет, достаточно высокоскоростной, с обязательной "выделенкой", потому что через телефон это очень плохо будет смотреть, это все грузится долго. Мы-то со своей стороны стараемся все это как-то упростить, сделать более легким этот доступ. И, в общем, с 17 января, как мы открыли вещание в Интернете в России, у нас в три раза где-то подскочила аудитория. Анна Качкаева: Кстати, сколько зрителей? Андрей Норкин: Если всего считать: Анна Качкаева: Как вы это определяете? Андрей Норкин: Я, в общем, себе стараюсь не забивать голову, этим занимаются ребята в Нью-Йорке, они считают. Если говорить об аудитории вообще канала RTVI, то это несколько миллионов человек, - в общем, довольно прилично. В основном это США, Израиль, Германия - то есть центры, где находится русская диаспора. Это и Испания с Португалией, это страны Бенилюкса, что для меня было новостью, никогда не думал, что там нас могут смотреть. Ну, Австралия, Новая Зеландия еще, Канада. Второй кусок - это страны СНГ, это ближнее зарубежье. Практически вся Украина нас сейчас смотрит, Казахстан, Грузия, где мы там чуть ли не первый по популярности русскоязычный канал. Все страны Балтии нас смотрят, Белоруссия, что удивительно. Никогда бы не подумал, но, оказывается, мы там идем в пакете "Космос-ТВ", я об этом узнал совсем недавно. Причем мне тут рассказали коллеги, что был там у них какой-то неприятный эпизод после референдума, сразу когда мы рассказывали тоже про референдум белорусский, там одного из руководителей местных кабельных компаний вызывали в Министерство связи (там же все решается первыми лицами) и выражали ему там как бы "фе", почему RTVI там что-то такое показывает. Он сказал типа, что "я - не я, корова не моя". Анна Качкаева: А кстати, RTVI аббревиатура: Андрей Норкин: Russian Television International (Русское Международное телевидение). Ну, это было вынужденно, потому что у Гусинского остался брэнд "NTV Internatinal", и получилась, в общем, путаница, потому что "Газпром-медиа" - и у них все это осталось. Мы сделались RTVI, а у них международная версия теперь называется "НТВ-Мир". Анна Качкаева: И теперь хотя бы можно различать по логотипам. Андрей Норкин: Да, теперь можно различать и по логотипам, и теперь уже путаницы такой нет, уже потребитель за эти почти три года знает, что RTVI - это Гусинский, "НТВ-Мир" - это не Гусинский. Хотя, конечно, нас - тех людей, которые там сейчас работают, меня, Витю Шендерович, наиболее узнаваемых из тех, кто был на старом НТВ - так и помнят по старому НТВ. Матвею Ганапольскому же не будет никто говорить, что "вы на НТВ были". Анна Качкаева: А так по инерции все НТВ. Андрей Норкин: Да, конечно. Анна Качкаева: Андрей, скажите мне, пожалуйста, вот вы для себя канал определяете как канал оппозиционный? Андрей Норкин: Нет. Анна Качкаева: А какой тогда он? Информационный и только? Андрей Норкин: Да, конечно. Анна Качкаева: То есть вот никакой: Андрей Норкин: Нет, эта оппозиционность прилепляется к нам автоматически, потому что мы обо всем говорим, стараемся, по крайней мере, говорить обо всем. Если действительно какая-то важная новость, но нет возможности у нас получить картинку, в любом случае мы об этом скажем, как-то перекроем это фотографией, картой - не мытьем, так катаньем картинку получим. Очень часто нам поездом картинку присылают. Сейчас стало чуть проще, потому что мы очень активно развиваем направление интернет-коммуникаций, и мы просто организовываем сейчас свои корпункты в России, просто нашим стрингерам выдаем компьютер с программой по сжатию. Все, он снял материал на цифровую камерку, все это отредактировал в компьютере, пришел в любое интернет-кафе - и нам все это в Москву перегнал. То есть никакие там ГЦРТС нам не нужны, это раз, и мы, конечно, экономим деньги просто на несколько порядков. Анна Качкаева: Но ведь все-таки вещание в Интернет вещательного качества - это не дешевая вещь. Андрей Норкин: Перегон, допустим, из Хабаровска к нам по спутнику обходился в 1100 долларов, то Интернет будет где-то порядка 10 долларов. Вообще канал RTVI вещает через Интернет, по крайней мере, московская редакция работает, мы гоним наш сигнал в прямом эфире по трубе, которая по Атлантике проложена, там это все в Нью-Йорке обрабатывается, возвращается в Кельн, Кельн принимает на спутник, и только так вот - со спутника - это все везде разбрасывается. Если человек об этом не знает, он никогда не подумает, что вот такая, извините, геморройная схема. Анна Качкаева: А все-таки вот сейчас вы говорите, 17-го числа вы почувствовали или вам сказали ваши владельцы, что они, в общем, ощущают интерес к Интернету. А откуда эти зрители? Из больших городов в основном? Андрей Норкин: Значит, это по России считается количество заходов на сайт RTVI. Он сейчас будет доработан, я надеюсь, недели две еще осталось ребятам для того, чтобы все там вылизать, все заусенцы снять. Это будет совершенно другой сайт, не то что сейчас можно - ntvrtvi.ru, а гораздо более умный, с архивированием программ. То есть там можно будет не просто смотреть прямой эфир, но можно будет взять и посмотреть любой выпуск новостей московской редакции, американской редакции, израильской редакции. Можно будет посмотреть итоговые программы, которые не только в Москве делают, но и в Тель-Авиве делают, и в Америке делают. Можно будет посмотреть по Москве Витю Шендеровича, можно будет посмотреть Колю Николаева, который ведет свое "Расследование" у нас сейчас по субботам. Анна Качкаева: То есть это еженедельная программа, проект вернулся? Андрей Норкин: Да. Анна Качкаева: И он входит в информационный ряд канала? Андрей Норкин: Да, он готовится у нас в Москве. Он немножко не в таких масштабах, у нас нет возможности арендовать большую студию, это следующий этап. Анна Качкаева: Вы все базируетесь в центре Москвы, вот тут вот рядышком, на Балашевке: Андрей Норкин: Да, Тверскую перейти. Анна Качкаева: И там все это происходит. Андрей Норкин: Совершенно верно. Анна Качкаева: Из Пензы слушатель. Владимир, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. У меня два не вопроса, а объяснения падения рейтинга "Эха Москвы". И в этой связи я хочу сказать, что первая - техническая сторона. Телевидение - это именно большая чудовищная задержка, и зрители не привыкли к тому, чтобы переменили время. Слушатели быстро поняли, быстро переключились и звонят также, а вот отсутствие звонков - это именно говорит о падении рейтинга. Очень неудобно. Вот, например, из Израиля звонила зрительница, и заметно было, что она следит за изображением, а поскольку очень долгое: Анна Качкаева: Владимир, скажите, а вы в Интернете смотрите "Эхо-ТВ"? Слушатель: Нет. Анна Качкаева: А как вы знаете, что есть задержка изображения, или вы в связи со звуком это поняли? Слушатель: Потому что я специалист по радиоэлектронике, и я представляю, что такое цифровая задержка. Но она все-таки чудовищно большая. Ее можно уменьшить, но на это нужно затраты. Анна Качкаева: То есть неудобно стало слушать радио из-за того, что они теперь вещают телевизионную версию. Так я вас понимаю? Андрей Норкин: Давайте я отвечу Владимиру, потому что у него тут немножечко как бы все тоже перепуталось. Не знаю, откуда он взял про падение рейтинга "Эха Москвы", про отсутствие звонков, по-моему, вы имели в виду тоже совсем другое. Я объясню, в чем дело. Вот опять же 17-го числа у нас идет программа "Персонально ваш", которая в эфире "Эха Москвы", радио, она переехала из "эховской" студии, с Нового Арбата, к нам, в студию "Эхо-ТВ", московское бюро RTVI. Мы ее там снимаем, и она напрямую идет на канале RTVI. Когда звонят слушатели, а теперь еще и зрители в прямой эфир, там существует действительно такой неприятный момент: человек, который смотрит телевизор, допустим, в Израиле или в Америке и прозванивается в студию, он говорит по телефону, слышит, что ему отвечают, но в телевизоре этого не происходит, потому что идет запоздание (оно может быть разным от 5 секунд до 15 секунд). И он думает: "Я говорю, но меня в телевизоре нет". Это вопрос привычки, на "Российской панораме" давно уже к этому привыкли. Но сейчас новый как бы формат, новый сегмент, и люди немножечко путаются. И те, кто сейчас слушает "Эхо Москвы", как Владимир, они, к сожалению, становятся жертвами технологического сбоя. Они-то привыкли к динамичному разговору, а тут получается: вопрос задают - пауза. Я только могу сказать Владимиру, что через 2-3 недели максимум это все закончится, и люди будут уже более привычны. Анна Качкаева: Вот вам из Екатеринбурга Валерий Анисимович написал: "Уважаемый Андрей Норкин, весьма удивлен, что на телевидении не нашло отражение выступление Жириновского, которое опубликовано в пятом номере "Новой газеты", где он издевается над пенсионерами и всякими другими льготниками по закону". Но мы с вами, Валерий Анисимович, не можем знать, отражено оно было на телевидении у Андрея или нет, потому что вряд ли вы видели: Андрей Норкин: Я могу знать, было оно у нас отражено или нет. Анна Качкаева: Да, но просто, наверное, это реакция такая. Андрей Норкин: Что делать? Вот конкретно это не было, потому что, знаете, если реагировать на каждый выпад Владимира Вольфовича, то это надо целый канал ему посвящать. И, в общем-то, содержательного в этом его выступлении для меня лично ничего не было. Мне гораздо важнее точка зрения руководителей правительства, господина Зурабова, который очень четко объяснил дня два или три назад, что закон такой плохой получился, потому что статистики наврали, там тонны вранья по спискам, по лекарствам были. Вот это вот, да, это важно. Для меня важнее точка зрения Бориса Грызлова, председателя Думы, который вчера (господь меня сподобил посмотреть кусочек программы "Парламентский час", я не успел ее вовремя выключить) там говорил, что все прекрасно, митингов нет, вопрос решен. Ровно через 30 минут после этой программы приходит сообщение о том, что в Петродворце на митинг вышли вольнонаемные из войсковых частей, то есть это как бы совсем плохо дело. Поэтому тут надо просто выбирать, и есть из чего выбирать. А на каждый крик Жириновского, хотя я ему очень благодарен за то, что он к нам приходит практически по первому зову: Анна Качкаева: Да, он всегда все-таки дает возможность на себя обращать внимание. Вчера вот и Познер с Брилевым извинялись перед ним публично, потому что записали его в антисемиты, хотя он таковым не является и не подписывал это несчастное письмо. Но он сказал замечательную фразу вчера в "Вестях недели": "Вот, льготники, что вы переживаете? Я вот был молодым человеком - я просто зайцем ездил, не платил за билет и все". Типичный Жириновский! Евгений Васильевич из Москвы, мы вас слушаем. Слушатель: Здравствуйте. У меня и вопрос к вам есть, и хотелось бы свои собственные мнения высказать. Все-таки и телевидение, которое вы представляете, и радиостанция "Эхо Москвы", которая вам близка по духу и по работе, - вы сотрудничаете тесно, приглашаете друг друга. Скажите, пожалуйста, то и другое на какие слои населения России рассчитано? Меня Россия интересует, я в Израиле никогда не был, в США не был, туда не стремлюсь, хочу оставаться в России. На какие слои населения рассчитаны ваши программы? И связи с этим, почему вы все-таки не приглашаете - у нас много же интересных людей среди разных слоев - просто граждан, которые занимаются какой-то общественной деятельностью, какой-то политической деятельностью? Анна Качкаева: Евгений Васильевич, понятно, сейчас Андрей вам ответит. Вот у меня просто к вам вопрос, действительно профессиональный, я очень в этом заинтересована. Вот вы можете назвать граждан, которые будут интересны лично вам, которые занимаются какими-то общественно-полезными вещами? Кто эти граждане, скажите мне, пожалуйста? Я готова пригласить. Слушатель: Кто это? Это граждане, с моей точки зрения, которые неизвестны широкой публике. Анна Качкаева: Но, тем не менее, по фамилиям, хотя бы не очень известные, кто они? Слушатель: Это просто граждане, социально активные граждане, которые занимаются общественной деятельностью: Анна Качкаева: Ну, понятно, работают, живут: Все понятно, я вас поняла. Андрей Норкин: Ну, опять же здесь несколько такая подмена понятий происходит. Да, мы действительно очень тесно сотрудничаем с "Эхо Москвы", более того, я являюсь заместителем генерального директора радиостанции "Эхо Москвы", но я никоим образом не отношусь к редакционной политике радиостанции "Эхо Москвы", поэтому я не могу ответить на вопрос, почему приглашают тех и не приглашают других. Что касается телевидения, поскольку, как я понимаю, Евгений Васильевич не имеет возможности смотреть RTVI, поэтому он также не может делать вывод о том, кого мы приглашаем. Да, конечно, в студию мы не приглашаем, скажем так, рядовых граждан, потому что у меня нет способа, как определить, вот выйти на Тверскую улицу и пригласить человека в студию, вот так сразу, чисто физиогномически определив, что он занимает активную гражданскую позицию. У меня такой опыт, что скорее я буду "послан" куда-нибудь человеком с активной позицией. А для того, чтобы найти гражданина, который внятно, во-первых, может излагать свои мысли, а без этого, к сожалению, невозможно просто, о чем мы тогда будем разговаривать с людьми, просто это технологическое требование: Мы даем возможность представить людям свою точку зрения в тех репортажах, которые мы готовим, и в новостных программах, и в аналитических программах. Не знаю, подтвердилось это или нет, но некоторое время назад была такая тема, что первым каналам телевидения, Первый и "Россия", было негласное распоряжение руководства, что больше одного митинга протеста в новостях нельзя показывать. Конечно, у меня нет таких ограничений, странных более чем, потому что если митинги идут по всей стране реально, и каждый из них может быть не слишком многочислен, 300-500 человек, - ну и что? Какая разница, все равно это уже тенденция: сначала было 300, потом стало 5000, сначала был просто проход с транспарантами, а потом захват здания городской администрации, как это было не так давно в Южно-Сахалинске, или пикетирование Заксобрания в Питере, недопуск депутатов на работу. Вот там у нас люди высказываются, и, может быть, они сами три дня назад не знали, что у них, оказывается, активная гражданская позиция, а вот им шарахнуло, что у них льготы пропали, а сейчас им еще шарахнет, потому что придут счета за квартиру, 6-7-го числа. Вот у нас есть возможность, чтобы люди высказались. Анна Качкаева: В информационном режиме, и, как я понимаю, чем больше будет наполнение информационное, тем больше будет включений прямых. Андрей Норкин: Конечно. Это само собой. Проблема в том, что нас не видят в России. Я очень надеюсь, что в течение весны мы немножечко-немножечко в этом смысле продвинемся. Хотя это, конечно, в любом случае будет и развитие по Интернету, и развитие по спутнику. Если нам удастся договориться с кабельными операторами в регионах, допустим, это будет просто супер, потому что, конечно, нам сейчас дорога в эфирное вещание закрыта просто по определению. Анна Качкаева: Василий из Петербурга, мы вас слушаем, вы в эфире. Слушатель: Большое спасибо Владимиру Гусинскому за прекрасную возможность. Совсем недавно я как раз вошел в Интернет, впервые посмотрел программу "Персонально ваш". Несмотря на то, что там был господин Леонтьев, я реально почувствовал тот дух свободы, который был во времена НТВ. Потом я еще посмотрел новости по этому каналу, в общем, огромное ему спасибо. И вопрос у меня: не думаете ли вы, что у Алексея Венедиктова могут быть проблемы в том плане, что акционер, "Газпром", может ему сказать, что он работает как бы не на радиостанцию, а на чужой канал? Анна Качкаева: Понятно, Василий, спасибо. Андрей Норкин: Во-первых, спасибо за добрые слова. Анна Качкаева: Значит, Василий - зритель ваш. Наконец-то, мы обнаружили зрителя. Андрей Норкин: Я надеюсь, что через 2-3 недели, когда сайт доработают, у него будет все легче и более качественно все будет видно. По поводу проблем, которые могут возникнуть у Венедиктова, конечно, это есть такой момент. Но Венедиктов занимает такую формальную позицию, поскольку это его продукт - "Персонально ваш", телекомпания "Эхо" его снимает, но, в общем-то, мы за это платим деньги. Получается так, что "Эхо Москвы" на этой передаче зарабатывает. И, в принципе, никто не мешает "Персонально ваш" покупать другому любому каналу. Вот он идет в московском радиоэфире, этот разговор, мы его покупаем, мы его снимаем и показываем за пределами России по телевизору. А кто мешает ВГТРК это купить и показывать на территории России? Там, в этой программе Доренко, Пушков, Киселев, Радзиховский и Леонтьев. То есть уж такой спектр разнообразный, что абсолютно чистая формальная позиция. Кому-то это интересно - пожалуйста, можете купить. Из-за того, что мы это показываем за пределами России, я не думаю, что это каким-то образом может отразиться негативно на судьбе радиостанции и самого Венедиктова. Хотя, конечно, у нас всякое может быть. Анна Качкаева: Я-то думаю, что Василий, если он ваш внимательный зритель, может быть, имеет в виду: Андрей Норкин: Из-за новостей? Анна Качкаева: Да. Или, например, Андрей, такой фильм, как "Товарищ президент". Андрей Норкин: "Товарищ президент" был показан не только на канале RTVI, и радиостанция "Эхо" вообще к этому никакого отношения не имеет. "Товарищ президент" был назван "вершиной политической порнографии". Анна Качкаева: Это кто его назвал так? Андрей Норкин: Это я не помню кто: Есть такой еженедельник - "Российские вести"? Анна Качкаева: Есть. Андрей Норкин: Вот, "Российские вести". Это после того, как его показал Пятый канал на Украине. "Товарища президента" показывали в Польше, показывали в Латвии. Анна Качкаева: Выполнен он, надо сказать, действительно по всем правилам пропагандистского кино, но там есть очень важные вещи, которых, конечно, никогда не было, и они вряд ли прозвучат в ближайшее время здесь. И откровенность Сергея Доренко по поводу того, как президент отозвался о вдовах Курска, первое, пожалуй, упоминание Борисом Березовским, как он ездил в Биарриц "приглашать на царство": Андрей Норкин: Там был очень смешной момент. Березовский говорит: "Я тогда был знаком с его женой, с ним нет". Мы так смеялись! Анна Качкаева: Ну, не говоря уже о том, что с точки зрения художественного образа мне показалось недотянутым - не сконцентрировались на тех 30 секундах, где господин Путин в охране Собчака пытается отогнать людей. Андрей Норкин: Ой, там это вообще были кадры, это замечательные кадры, но это все, что было. Конечно, видеть президента, который сейчас весь из себя такой, а там - с длинными волосами, жующий жвачку, очень смешно, в каком-то пальто таком. Анна Качкаева: Ну, вот я думаю, что все это вместе, и мне кажется, что фильм мог быть короче, плотнее, там могли появиться действительные оппоненты у той точки зрения, которая есть в фильме. Но я не о фильме сейчас, а о том, что вот этот отсвет (вероятно, его имеет в виду наш слушатель Василий), конечно, ложится на "Эхо" и на ваше ощущение в стране, конечно. Андрей Норкин: Естественно, ложится. Ну, ощущение в стране у меня, я не думаю, что оно очень сильно отличается. Анна Качкаева: Не на ваше, а как с вами работать. У регионов, у кабельных операторов. Андрей Норкин: Абсолютно, верно. Потому что, когда Гусинского арестовали в Афинах последний раз, у нас полетели все наши договоренности. У нас был Новгород, Самара, у нас был то ли Омск, то ли Томск, Екатеринбург был - они уже готовы были с нами подписывать договор на наши новости. Когда Гусинского арестовали в Афинах - все отказались. Когда меня выдвинули в позапрошлом году на ТЭФИ, и я прошел после переголосования в номинационную тройку, один из академиков, который меня поддерживал, он мне потом сказал: "Ну что, враг народа". Я ему: "А чего ты меня так называешь?". Он говорит: "А потому что на секции один из наших коллег так и сказал: "Как мы можем вместе сравнивать Михаила Антонова, который работает на государственном канале, и врага народа Норкина?" Анна Качкаева: Марина из Москвы, мы вас слушаем. Слушатель: Здравствуйте. Андрею вопрос можно задать? Я, например, слушаю ваше радио и смотрю программы, телевизионную версию. Скажите мне, пожалуйста, почему уже "деды" такие, взрослые мужчины - Ганапольский, Пархоменко и даже Шендерович, который так интеллигентно себя ведет на Радио Свобода, - они так приблатненно ведут беседу, разговор? Это некрасиво, так и хочется сказать: деды, вы что? Это уже неинтеллигентно. Анна Качкаева: Понятно. Андрей сейчас попытается ответить. Андрей Норкин: Во-первых, я страшно удивлен, что Пархоменко - дед. Пархоменко старше меня на 4 года, а я похож на деда? Анна Качкаева: Ну, ведь и молодые бывают "дедушки". Андрей Норкин: Я здесь совершенно не согласен с Мариной. Мне очень приятно, что она смотрит наши телевизионные трансляции, хотя думаю, что она тоже немножечко здесь перепутала. Потому что Пархоменко у нас в эфире ничего ведет, он бывает: Анна Качкаева: В "Персонально ваш" бывает. Андрей Норкин: В "Персонально ваш" - нет. Он был пару раз у Матвея гостем в "Панораме", поэтому вопрос все-таки, наверное, касался радиостанции "Эхо Москвы". Я не знаю, я не чувствую, что они как-то приблатненно себя ведут в эфире. Ну, может быть, я неправильно понимаю. Для меня "приблатненно" - это какие-нибудь словечки жаргонные. Они ерничают, да, конечно, ну а, собственно, почему нет? Я считаю, что ирония - гораздо более действенный метод, нежели прямое оскорбление, что очень часто допускают люди, которые тоже приходят в эфир "Эха Москвы". Тот же Миша Леонтьев, например, вот эта история с его заявлением по поводу Саакашвили и Ющенко, за которую мне потом пришлось извиняться на канале RTVI. Правда, надо отдать Мише должное, он признал свою ошибку и сказал: "Я погорячился". Анна Качкаева: Я думаю, что, когда вы чуть шире, я надеюсь, начнете вещать на территорию России, мы еще встретимся и, безусловно, обсудим ваши программы в нашей программе "Смотрим телевизор". Спасибо вам. Андрей Норкин: Мне тут к вам недалеко бегать, через 10 минут я уже буду на работе. Анна Качкаева: Спасибо вам, уважаемые слушатели. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
