Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-11-04]
Документы прошлогоСемьи декабристовРедактор и ведущий Владимир Тольц
Владимир Тольц: Сравнительно недавно довелось мне говорить о загадочном скоплении в августе разных годов событий, для русской истории драматических и трагических даже. Декабрь для нее не менее насыщенный событиями месяц. Тут и московское восстание 1905 года, и принятие сталинской конституции, - да масса всего. Но так уж получилось, что в первую очередь, пожалуй, приближение декабря наводит на мысль о восстании декабристов. Сегодня мы поговорим не о самих декабристах, а о косвенных последствиях их выступления. Речь пойдет о семьях тех солдат, которые вышли 14 декабря на Сенатскую площадь. Ольга Эдельман: Честно говоря, даже меня, специально занимавшуюся той эпохой, сюжет, о котором мы сегодня поговорим, поначалу несколько изумил. У нас ведь писали всегда, не только в учебниках, но и в научных трудах, о жестокой системе рекрутирования солдат в дореформенной, крепостнической, армии, о тяжелой солдатчине, муштре, палках. В армию забирали на 25 лет - практически на всю жизнь. Отрывали от родных мест, от семьи. Жены и дети, если были, оставались, как тогда говорили, "на прежнем жилище". А из документов, о которых мы сегодня говорим, видно, что некоторые гвардейские солдаты жили в казармах с семьями. В казармах был даже так называемый "женатый корпус". И у некоторых из участвовавших в восстании на Сенатской площади, тоже были семьи в казармах. Да и в остальном вся эта история показывает, что жизнь была не такая прямолинейно-безысходная. Владимир Тольц: Но следует, пожалуй, рассказать о судьбе самих этих солдат. Казалось бы, в свете того, что на протяжении советской эпохи писалось о самодержавии, мятежных солдат ожидали безжалостные телесные наказания и каторга. Уж если дворян восставших отправили на каторгу и виселицу, то этих-то и подавно. На самом же деле, Николай I, хоть и только что в чрезвычайных обстоятельствах вступил на престол, поступил довольно тонко, как зрелый политик. Ему же надо было обеспечить себе поддержку большинства армии, тем более гвардии. Уже 19 декабря он издал манифест, в котором объявил, что солдаты были увлечены на Сенатскую площадь обманом, под предлогом защиты истинного государя - отрекшегося от престола Константина Павловича (и это было правдой). Солдатам объявлялось высочайшее прощение и предоставлялась возможность искупить свою вину, в боевых действиях на Кавказе. Ольга Эдельман: В восстании участвовали три полка гвардии - Московский, Гренадерский и Морской Экипаж. Прямо с площади солдат отправили в крепость, сначала в Петропавловскую, потом, когда она понадобилась для дворян-декабристов, солдат перевели в северные крепости - Свеаборг, Выборг, Кексгольм. А весной 1826 года сформировали из них Сводный Гвардейский полк и отправили его на Кавказ. Под судом и затем в сибирской ссылке оказались только шестеро рядовых лейб-гренадер и двое московцев, все - за сугубо воинские проступки, совершенные во время восстания: неповиновение непосредственному командиру, утрата полкового знамени. В советское время о декабристах писали очень много, об участи же восставших солдат, напротив, мало. Как раз потому, что не было возможности уличить в этом вопросе самодержавный произвол. Более того, рискованно было и особо углубляться в вопрос о "сочувствии солдатских масс идеалам декабризма". Рапорт коменданта Кексгольмской крепости Финляндскому генерал-губернатору Закревскому, 13 февраля 1826 г. Из числа находящихся арестантов в лазарете, двое из оных были весьма трудны, болезнь походила [на] род сумасшествия, которая уже прошла, оные самые рассказывали, что сие приключилось не от чего более, как единственно от тоски. Некоторые из арестантов спрашивали наших солдат, что не знают ли оные, что с ними будут делать и почему их до сих пор не приводят к присяге на верность службы. Хотя и было позволено им с конвоем прохаживаться в крепости, но они только один раз ходили, и то не более как четверть часа. Вообще заметно в сих людях большое уныние, особенно в Морском Экипаже, о чем вашему превосходительству всеподданнейше донести честь имею. Владимир Тольц: Республику, конституцию взалкали прежде всего просвещенные дворяне. Солдатам эти идеи были малопонятны. Сегодня в нашей московской студии - специалист по военной истории Виктор Безотосный. Виктор Михайлович, что можно сказать о, так сказать, политических убеждениях рядовых солдат тогдашней армии, гвардии? Чему они скорее могли сочувствовать - либеральным устремлениям декабристов или привычной монархической идее? Виктор Безотосный: Я думаю, что они мало были способны к пониманию абстрактных категорий либералов-декабристов. Поскольку солдатская масса, а большинство из них были выходцы из крестьянской среды, - им был свойственен наивный монархизм. Это усиливалось определенными пропагандистскими приемами, системой воспитания в армии, начиная с принятия присяги. Ведь присягали не на верность отечеству, а присягали на верность монарху. И именно император воплощал в себе отечество и всю Россию в целом. Он был, мало того, еще помазанником Божьим. Кроме того, существовала вера солдат в доброго отца-командира. Этот момент и постарались использовать декабристы. Они, как либералы, не увлекались зуботычинами, не накладывали телесных наказаний на солдат. И, собственно, солдат и обманули, вывели их на площадь, а солдаты вынуждены были повиноваться. Естественно, если бы им объяснили с самого начала цели, которые преследовали восставшие офицеры, то навряд ли они бы пошли. Фактически их подставили. И они потом, вероятнее всего, очень горько сожалели. Ольга Эдельман: Итак, солдаты восставших полков сидели в крепостях. А их семьи, оставшиеся в казармах, начали испытывать затруднения. Не политические гонения, а проблемы сугубо материального порядка. Уже через месяц после восстания, в конце января 1826 года, в командовании гвардейского корпуса возникла переписка о том, что сидящие в крепости солдаты Московского полка исключены из полковых списков, и получается, что их семьи не могут уже получать обычного продуктового пайка и таким образом лишились средств к существованию. Мальчики-то приписаны к кантонистам, то есть учатся на будущих солдат, а вот что делать с солдатскими женами и дочерьми, коих 55 душ? Через несколько дней последовало высочайшее решение: Николай I повелел по-прежнему выдавать им пайки впредь до решения участи мужей. Вслед за этим аналогичная проблема встала и в лейб-гвардии Гренадерском полку, и у них провиантский департамент Главного штаба запросил списки солдатских жен и детей, стало быть, и они остались на казенном довольствии. Наконец, судьба солдат решилась. Они отбыли на Кавказ. Рапорт дежурного генерала Главного штаба Потапова командующему Гвардейским корпусом генерал-адъютанту Воинову, 20 марта 1826 г. По поводу вступившего рапорта от подполковника учебного Саперного батальона Махова (препровождающего в Отдельный Кавказский корпус команды нижних чинов, выключенных из Гвардии и содержавшихся в крепостях Выборгской и Кексгольмской), что некоторые из них просят позволения взять с собою их жен и детей, я покорнейше прошу ваше высокопревосходительство приказать немедленно отобрать желание от оставшихся здесь после означенных нижних чинов жен, которые из них пожелают быть отправлены к мужьям их, и о последующем уведомить меня, с доставлением именного списка тем женам, кои пожелают отправиться к мужьям их. В сем списке должно быть означено, при которой из оных жен сколько находится детей, какого пола и каких лет, также имена мужей их и из каких полков они выключены. Ольга Эдельман: 31 марта командующей гвардейской пехотой генерал Бистром сообщил в Главный штаб, что пожелали следовать за мужьями 15 жен солдат Московского полка с маленькими детьми, всего 23 души, и "что таковых желающих лейб-гвардии в Гренадерском полку и Гвардейском Экипаже не оказалось". Рапорт дежурного генерала Главного штаба Потапова командующему Гвардейским корпусом генерал-адъютанту Воинову, 15 мая 1826 Государь император высочайше повелеть соизволил ... оставшихся здесь жен с детьми нижних чинов, выключенных лейб-гвардии из Московского полка в Кавказский отдельный корпус, отправить, по изъявленному ими желанию, к мужьям их, по общему положению, существующему на отправление в сей корпус жен нижних чинов. Сию высочайшую волю г[осподи]н начальник Главного штаба его императорского величества сообщил г[осподам] военному министру, управляющему Министерством внутренних дел и министру финансов для зависящих от них по принадлежности распоряжений, а я отнесся к командиру отдельного корпуса внутренней стражи о назначении для препровождения тех женщин из Санкт-Петербургского внутреннего гарнизонного батальона одного офицера и двух унтер-офицеров. О чем донося вашему высокопревосходительству, покорнейше прошу приказать сдать означенных женщин тому, кто от командира внутренней стражи назначен будет к их препровождению. Отношение штаба пехоты Гвардейского корпуса в дежурство Гвардейского корпуса, 30 мая 1826 г. Командир лейб-гвардии Московского полка г[осподин] генерал-майор Кравстрем ... дал знать, что из числа солдатских жен, отправляемых по объявленному ими желанию к своим мужьям в Отдельный Кавказский корпус, Ирина Агеева 28 числа сего м[еся]ца заболела сильным колотьем и по освидетельствовании ее полковым штаб-лекарем отправлена для пользования в здешнюю градскую Обуховскую больницу. По каковому случаю может произойти, что помянутая женщина, если на излечение ее потребуется продолжительное время, вместе с прочими следующими на Кавказ отправлена не будет. О чем дежурство Гвардейского корпуса, таковое ж всей пехоты имеет честь уведомить. Ольга Эдельман: Ирина Агеева, проболев некоторое время, затем ехать на Кавказ вовсе отказалась из-за расстроенного здоровья. Но примечательно, что командование гвардии имело на учете всех до единой солдатских жен. Вообще, вся эта история сопровождалась бесконечным составлением и уточнением разнообразных именных списков. Отношение командира лейб-гвардии Московского полка генерал-майора Кравстрема исправляющему должность начальника Штаба Гвардейского корпуса генерал-адъютанту Шипову, 1 июня 1826 г. В сходственность предписания командующего всею пехотою Гвардейского корпуса господина генерал-адъютанта и кавалера Бистрома ... и во исполнение высочайшего соизволения, оставшиеся здесь жены с детьми нижних чинов, выключенных лейб-гвардии из Московского полка в Кавказский Отдельный корпус, поименованные в прилагаемом при сем именном списке, по изъявленному ими желанию 30-го числа минувшего мая отправлены к мужьям их в назначенное место и сданы препровождавшему их Санкт-Петербургского внутреннего гарнизонного батальона господину подпоручику Александрову, которые имеют быть по полку исключены из месячного всемилостивейше пожалованного им провианта, а дети их, четыре малолетние кантониста, из полкового списочного состояния. О чем ваше превосходительство сим честь имею уведомить и при том приложить о числе вышепомянутых отправленных людей именной список и в сдаче оных с квитанции копию. Генерал-майор Кравстрем Квитанция Дана сия лейб-гвардии Московскому полку Санкт-Петербургского внутреннего гарнизонного батальона от подпоручика Александрова в том, что по высочайшей воле принято им от оного полка для отправления в Кавказский Отдельный корпус оставшихся после выключенных из помянутого полка по известному происшествию, 14 декабря прошлого 1825 года случившемуся, нижних чинов жен, по ихнему желанию для соединения с мужьями их, при именном списке четырнадцать, и их детей мужеска пола четыре и женска три, всего двадцать одна душа, ... и что все поименованные в полученном мною списке люди от полка удовольствованы всемилостивейше пожалованным им месячным провиантом по тридцатое число сего м[еся]ца сполна и никаких претензий не имеют. Санкт-Петербург, мая 30 дня 1826 года, подлинную подписал подпоручик Александров. Владимир Тольц: Мы рассказываем о судьбе жен гвардейских солдат, вышедших 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь. У некоторых из них в гвардейских казармах остались семьи. Пятнадцать солдаток решило ехать вслед за мужьями на Кавказ. Строгий учет, жены нижних чинов аккуратно сдаются сопровождающему по квитанции. Вспоминаются знаменитые сцены из фильма "Белое солнце пустыни", где красноармеец Сухов делает перекличку женам Абдуллы. Однако, оставляя в стороне словесное оформление, признаем, что речь-то о женах провинившихся солдат, мятежников. И самодержавная власть заботится об отправке их к мужьям, в каждой бумаге подчеркивая, что "по ихнему желанию", дает специального сопровождающего (а как бы они, на самом деле, иначе добрались по тем временам?), наконец, берет их на содержание. Рапорт командующего всею пехотою Гвардейского корпуса генерал-адъютанта Бистрома командующему Гвардейским корпусом генерал-адъютанту Воинову, 23 мая 1826 г. Командир лейб-гвардии Московского полка генерал-майор Кравстрем по случаю тому, что некоторые из числа семейств, оставшихся после нижних чинов, выключенных по происшествию 14 декабря 1825 года, коим всемилостивейше повелено производить дачу провианта, изъявили желание отправиться для жительства на свою родину, - испрашивает разрешения, долженствует ли простираться на них высочайшая милость в отношении довольствия казенным провиантом везде, где бы они ни избрали место жительства до присоединения их к мужьям, или предоставляется оная единственно тем только, кои будут находиться в здешней столице? Каковое обстоятельство представляя на благорассмотрение вашего высокопревосходительства, покорнейше прошу не оставить оное разрешением. Рапорт дежурного генерала Главного штаба Потапова командующему Гвардейским корпусом А.Л. Воинову, 5 июля 1826 г. По докладу государю императору представления исправляющего должность начальника Штаба Гвардейского корпуса генерал-адъютанта Шипова ... коим он испрашивал разрешения, следует ли женам и дочерям, оставшимся в С.-Петерубреге после нижних чинов, выключенных из полков лейб-гвардии Московского и Гренадерского, производить получаемый ими ныне провиант по одному пайку в месяц каждою, где бы они ни избрали место жительства до присоединения их к мужьям, или довольствие сие следует производить тем только, кои будут находиться здесь в столице, его императорское величество высочайше повелеть соизволил не выдавать провианта тем из означенных жен и дочерей, кои оставят С.-Петерубрг. О каковой высочайшей воле я имею четь донести вашему высокопревосходительству. Владимир Тольц: В самом деле, если бы казна взяла на себя содержание жен мятежников, где бы они ни находились - это было бы уже чересчур. Ведь тогда не было установленного единого порядка социального обеспечения, и многие неимущие вдовы усердно служивших чиновников годами тщетно добивались какой-нибудь пенсии или хотя бы вспомоществования от казны. Ольга Эдельман: Кстати сказать, 14 декабря довольно дорого обошлось казне. Только наградных денег было выдано почти 37 тысяч рублей. Офицеры, бывшие в строю против мятежников, получили в награду годовое жалованье, солдаты - по 50 рублей, унтер-офицеры по 100 р. Были еще и специальные награды особо отличившимся. Отдельная статья - раненые с правительственной стороны. Они получили от 25 до 300 рублей, солидные по тем временам деньги, причем суммы были расписаны индивидуально, каждому лично, смотря по тяжести ран. Больше всех получил рядовой лейб-гвардии Конного полка, потерявший руку - 500 рублей. Такого же размера, в 500 рублей, годовую пенсию получила вдова убитого конногвардейского унтер-офицера. А еще компенсация утраченного восставшими полкового имущества, тоже за казенный счет. Ну, деньги деньгами, а возник еще и пресловутый квартирный вопрос. Рапорт командующего пехотою Гвардейского корпуса Бистрома командующему Гвардейским корпусом А.Л. Воинову, 30 мая 1826 г. Командир лейб-гвардии Московского полка генерал-майор Кравстрем доносит, что оставшиеся после нижних чинов, выключенных из вверенного ему полка по происшествию 14 декабря 1825 года, 15 жен с состоящими при них 5 малолетними дочерьми ... находятся по сие время в казармах, и по недостаточному в оных помещению более увеличивают тесноту в расположении полковых женатых нижних чинов, почему и просит, дабы помянутые жены с дочерьми их из казарм вверенного ему полка были выведены. По поводу сего представления, отобрав сведения о таковых же женах, находящихся ныне лейб-гвардии при Гренадерском полку и Гвардейском Экипаже, тогда как они не принадлежат уже к оным, ибо мужья их по участию в помянутом происшествии вовсе выключены, покорнейше прошу ваше высокопревосходительство не оставить разрешением: как должно поступить с таковыми женами? И не благоугодно ли будет приказать тем, кои вовсе не имеют детей, предоставить паспортами свободное жительство везде, где они изберут оное, впредь до востребования их мужьями, а обремененных детьми одного женского пола, буде они сами не пожелают отправиться в прежние их жилища или на место родины, прикомандировать куда-либо для квартирования и получения определенного им впредь до приказания продовольствия, дабы чрез то избавить полковые казармы от не принадлежащего оным постоя. Тех же матерей, кои имеют детей мужеского пола, причисленных уже в списочное состояние кантонистами, если они пожелают находиться при детях, оставить при полках. Ольга Эдельман: В ответ на этот рапорт командующей гвардией обещал "войти с представлением" о выводе остающихся женщин из гвардейских казарм, но запросил подробные именные списки: отдельно женам, имеющим детей мужского пола, имеющим детей женского пола и отдельно детей вовсе не имеющим. Владимир Тольц: Все-таки хотелось бы разобраться в самом этом порядке. Я спрашиваю нашего гостя, Виктора Михайловича Безотосного: как была устроена эта система, на каких основаниях жили в казармах солдатские семьи, чем они жили? Жалованьем мужей и казенными пайками? Виктор Безотосный: Во-первых, в 1825 году казармы имели лишь несколько старых гвардейских полков, большинство армейских полков практически казарм не имели. И массовое строительство казарм началось лишь в царствование Николая Первого. Чем они жили? Солдатский бюджет был очень сложен. Основной, наверное, источник доходов - это было жалование солдата. К примеру, рядовой армейского полка получал 10 рублей в год, у гвардейцев несколько лучше - 16 рублей. Унтер-офицер гвардии получал 50-60 рублей примерно, фельдфебель уже солидную сумму - 90 рублей. Кроме того солдатам выдавался провиант на месяц натурой из расчета в день 900 грамм муки и чуть меньше сто грамм крупы. Естественно, не каждый получал его каждый день, а выдавалось все на роту на месяц. И солдаты вынуждены были создавать артели. Представьте себе, 25 лет человек ест только одну крупу и муку. Естественно, ни соли, ни мяса, ни масла. Мясная порция выдавалась только во время боевых действий. Они создавали "приварок", то есть имели возможность зарабатывать деньги в свободное от службы время - это достаточно распространено было - и собирать их в артель. Допустим, если рота выходила на какие-то работы, получали деньги, половина выдавалась солдатам, половина шло в артельные деньги. Плюс ко всему армейские полки хорошо экономили на постоях. То есть они становились на постой и фактически жили за счет населения. И индивидуальный заработок был известен, особенно в гвардейских полках. Жили они на порядок лучше, чем армейские полки. Известен даже такой случай, когда рядовой одного гвардейского полка за 20 лет службы копил деньги и выкупил 12 своих родственников из крепостной неволи. То есть некоторые жили очень хорошо. Кто-то был мастеровым, кто-то как лихачи вечером выезжали. Что касается вдов и детей. Вдова после смерти мужа на службе: если она была еще относительно молодая, до сорока лет, ей выдавалось годовое жалование и представлялась возможность уехать на родину; если же была пожилая, ей выдавалось два рубля в год. А дети, мальчики, поступали в кантонисты, в разные времена по-разному, иногда с 10, иногда с 16 лет. Девочкам и мальчикам выдавалось три рубля в год. Много это или мало? Пуд муки тогда стоил 20 копеек в среднем. Если перевести это на деньги, это 480 килограмм на год. Считалось, что человек может прожить и не умереть. Но это, действительно, ниже прожиточного минимума было. Иногда и жены солдатские, и вдовы тоже занимались каким-то, как сейчас модно говорить, бизнесом. Но как правило, они находились на иждивении своих мужей. А жили они на территории полка, и полк обязан был о них заботиться. И поэтому полки, которые изменили личный состав, пришли новые люди, - и они вынуждены были кормить жен и детей, которые к полку никакого отношения не имели. Естественно, они хотели любым способом от них избавиться. Ольга Эдельман: Разрешение выдать желающим женам солдат-декабристов паспорта для свободного проживания было получено быстро, а вот с переводом в другие казармы вышла загвоздка. Инспекторский департамент Главного штаба, от которого собственно зависело принятие решения, ответил гвардейскому командованию, что он "в распоряжении своем не имеет никаких казарм и жены нижних чинов не состоят в ведении оного". Отказывались в департаменте и заняться уведомлением ссыльных солдат о том, где теперь находятся их жены. Формально в департаменте были правы: они контролировали кадровые вопросы армии, списочный состав, чинопроизводство, и солдатскими женами не занимались. Так ведь ими в военном ведомстве никто не занимался. Командование гвардии некоторое время письменно препиралось с инспекторским департаментом, добиваясь освобождения казарм. Отношение Инспекторского департамента Главного штаба исправляющему должность начальника штаба Гвардейского корпуса генералу Шипову, 10 октября 1826 г. Ваше превосходительство от 29-го прошедшего июня ... изволили отнестись в Инспекторский департамент об учинении со стороны оного надлежащего распоряжения о переводе из казарм Гвардейского корпуса в другие казармы жен нижних чинов, выключенных из гвардии по происшествию 14 декабря 1825 года ... и о объявлении чрез кого следует мужьям тех жен, которые оставлены в казармах с детьми мужского пола или снабжены паспортами на свободное прожитие. Инспекторский департамент, не имея в распоряжении своем никаких казарм, не заведывая женами нижних чинов ... спрашивал от 22 июля ... на чем основано помянутое ваше требование. Ныне ваше превосходительство в отношении от 18-го минувшего сентября изволите изъяснять, что требование ваше основано на приказании г[осподина] командующего Гвардейским корпусом, сообразно с высочайшим повелением, ... воспрещающим держать в казармах людей, Гвардейскому корпусу не принадлежащих, ... а объявление мужьям, где находятся их жены, г[осподин] командующий Гвардейским корпусом полагает нужным для того, дабы помянутые нижние чины знали о местопребывании жен и детей своих, когда пожелают их к себе требовать, и дабы настоящее начальство тех нижних чинов имело сии сведения ... На сие Инспекторский департамент имеет честь ответствовать вашему превосходительству, что о размещении некоторых из помянутых жен нижних чинов в другие казармы, Гвардейскому корпусу не принадлежащие, сей департамент находится в той же невозможности, которая известна вам ... ибо не заведывает женами нижних чинов, не имеет в распоряжении своем никаких казарм ... Что же касается до объявления настоящему начальству выключенных из гвардии нижних чинов о женах, ... то поскольку все означенные нижние чины без исключения поступили в Отдельный Кавказский корпус, то означенное объявление не угодно ли учинить из вверенного вам штаба Гвардейского корпуса. Ольга Эдельман: Кажется, дело так ничем и не кончилось. В любом случае, военным властям не пришло в голову просто выгнать жен ссыльных солдат на улицу. Видимо, этим самодержавие отличалось от советской власти, которую такой вопрос не мог затруднить. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
