Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[24-12-05]
Ваше здоровьеПостхолецистэктомический синдромВедущая Ольга Беклемищева
Ольга Беклемищева: Сегодня мы говорим о постхолецистэктомическом синдроме. Это синдром, развивающийся у больных после операции по удалению желчного пузыря. В России ежегодно производится около четверти миллиона операций по удалению желчного пузыря, и у 2-5 процентов больных после операции развивается этот синдром. Интернет переполнен рекламой долечивания таких больных в санаторных условиях, что, как расскажут наши сегодняшние гости, совершенно неправильно, и даже опасно. Поэтому призываю наших слушателей (и особенно слушательниц, потому что эта болезнь больше распространена среди прекрасной половины человечества) внимательно послушать наших гостей. И я их вам представляю - это заведующий кафедрой госпитальной хирургии номер 2 Российского государственного медицинского университета, расположенной на базе 31-ой клинической больницы города Москвы, профессор Сергей Георгиевич Шаповальянц и доцент этой кафедры, хирург Александр Алексеевич Линденберг. В нашем разговоре, как всегда, примет участие наш американский эксперт - профессор Даниил Борисович Голубев. Сергей Георгиевич, какова распространенность в популяции заболевания желчевыводящих путей? И сколько людей с такой патологией, скорее всего, окажутся под ножом у хирурга? Сергей Шаповальянц: Неспроста эту болезнь называют "болезнью века", одной из болезней современности. Приблизительно от 8 до 15 процентов пациентов старше 50 лет, преимущественно женской половой принадлежности, страдают желчнокаменной болезнью. Нельзя сказать, что у всех она проявляет себя ярко и является поводом для хирургического вмешательства. Но по разным статистикам, приблизительно четверть из этих пациентов нуждаются в хирургическом лечении, поскольку эти камни себя проявляют. И других способов лечения этого заболевания пока что... эффективных, надежных, с устойчивым отдаленным результатом пока что ничто не предложил. Ольга Беклемищева: Александр Алексеевич, я хочу вам задать вопрос. Дело в том, что в ряде случаев люди все-таки надеются на то, что операция не состоится. Но вот у них уже стоит диагноз "калькулезный холецистит". Что это значит? Всегда ли нужна операция? Или можно как-то потянуть, подождать? Александр Линденберг: Надо сказать следующее, что если диагноз уже установлен, значит, определенная клиническая картина в виде болей у этого человека присутствует. А раз она присутствует и диагноз поставлен, то, к сожалению, у него одна дорога - в хирургическую клинику для оперативного лечения. Ольга Беклемищева: И как можно скорее? Александр Линденберг: Не только как можно скорее, но еще и желательно в плановом порядке. Потому что я хотел бы подчеркнуть тот факт, что именно экстренная операция по поводу холецистита у людей с запущенными формами этого заболевания и дает наибольшее количество постхолецистэктомического синдрома, о котором мы и будем сейчас говорить. Ольга Беклемищева: А сейчас я хочу спросить нашего американского эксперта. Даниил Борисович, а как много американцев живут без желчного пузыря? Даниил Голубев: Судите сами: ежегодно в Америке делается примерно полмиллиона операций удаления желчного пузыря, в основном из-за желчнокаменной болезни и раковых новообразований. Особенно часто стали производиться эти операции с внедрением лапароскопической техники. Так что без желчного пузыря живет более миллиона человек. Ольга Беклемищева: И как они себя чувствуют? Даниил Голубев: В 80-ти, даже в 90 процентах случаев удаление желчного пузыря - как "открытым" хирургическим способом, так и с помощью лапароскопии - протекает без осложнений. Тем не менее, у людей с удаленным желчным пузырем в течение первых месяцев (а то и лет) после операции нередко наблюдается так называемый "дампинг синдром", который иногда затягивается, омрачая жизнь пациента диспепсией, метеоризмами, поносами. Ведущим методом лечения этого синдрома в американской медицине является диетотерапия и детоксикация с помощью особых пищевых добавок. Из лекарственных препаратов широко применяется Холестирамин (другие названия этого препарата - Квестран или Превалит). Он также используется для понижения уровня холестерина. Наиболее тяжелым осложнением после удаления желчного пузыря считается повреждение общего желчного протока, причем оно относительно чаще наблюдается при лапароскопии, чем при "открытом" хирургическом вмешательстве. В общем, без желчного пузыря, как и без селезенки, строго говоря, жить можно. Среди многих псевдонимов раннего Чехова был не только "Антоша Чехонте", но и такой - "Человек без селезенки". Во времена доктора Чехова таких людей были единицы, а теперь их сотни тысяч. Ольга Беклемищева: Спасибо, Даниил Борисович. Профессор Шаповальянц, я знаю, что вы известнейший в Москве специалист по лапароскопическим техникам. А Александр Алексеевич больше оперирует "открытым способом". Вот профессор Голубев сказал, что все-таки при лапароскопии осложнений чуть-чуть больше, чем при открытом способе. Понятны преимущества лапароскопии - меньше травматизм, лучший косметический эффект и вообще легче все проходит. Но как происходит выбор для конкретного пациента по поводу того, как будет производиться удаление камня - лапароскопически или "открытым" способом? Сергей Шаповальянц: Приоритетным, безусловно, является лапароскопический метод удаления в связи с его малой травматичностью, хорошим косметическим эффектом, спокойным послеоперационным периодом. Речь ведь идет о том, что когда используется лапароскопическая техника - и порой неожиданно встречаются сложные технические обстоятельства, именно здесь и проявляется опыт хирурга, который понимает, что возможности лапароскопической технологии у данного пациента исчерпаны, и надо переходить в интересах безопасности пациента к традиционному хирургическому вмешательству. Когда иногда пытаются во что бы то ни стало именно лапароскопически закончить операцию, как правило, именно эти обстоятельства предрасполагают к ранению жизненно важных анатомических структур, прежде всего желчевыводящих путей. Хотя от этого не застрахован ни один хирург ни в "открытой", ни в лапароскопической хирургии. Ставить в прямую, так сказать, зависимость вероятность ранения протоков и выбор метода операции - это некорректно. Безусловно, приоритетным является, как его называют в литературе, "золотой стандарт" - лапароскопический способ оперирования. Но я возвращаюсь к мысли о том, что могут быть приблизительно 5-8 процентов пациентов, которые составляют группу, где и до операции уже понятно, что надо делать эту операцию "открытым", традиционным способом. Либо во время операции возникают обстоятельства, которые приводят к так называемой конверсии, то есть осуществляется переход от лапароскопического метода к традиционному. Важно этот момент правильно оценить и вовремя предпринять этот шаг. Ольга Беклемищева: Я хотела бы уточнить. Речь идет именно о плановых больных? То есть если человек поступил по экстренной службе, то, скорее всего, он будет оперироваться "открыто"? Сергей Шаповальянц: Нет. Сейчас для остророго холецистита существует ряд технических приемов. И как в плановой, так и в экстренной хирургии преобладающее число операций делается лапароскопически. Но, безусловно, удельный вес пациентов, которым делаются традиционные операции при остром холецистите (т.е. у тех, кто поступает "по скорой"), он больше. Ольга Беклемищева: И мы, наконец, подошли к основной теме нашей передачи. Вот операция состоялась. Что дальше? Как должен вести себя человек после оперативного вмешательства для того, чтобы быстрее пережить этот неприятный эпизод в своей жизни? Что ему делать? И когда все-таки возникает это осложнение - постхолецистэктомический синдром? Александр Алексеевич, пожалуйста. Александр Линденберг: Если говорить об основной массе пациентов, оперированных по поводу желчнокаменной болезни и перенесших ту или иную форму холецистэктомии, то вся прелесть в том, что через три-четыре месяца это люди, которые должны вести абсолютно нормальный образ жизни. Ольга Беклемищева: То есть это не значит, что они обречены на всю оставшуюся жизнь на диету номер 5? Александр Линденберг: Ни под каким видом. Для того люди и ложатся на операционный стол, чтобы впоследствии вести, повторяю, нормальный, в том числе и по пищевому режиму, образ жизни. То есть они ничем не отличаются от людей с желчным пузырем. Три-четыре месяца нужны организму для того, чтобы адаптироваться к отсутствию желчного пузыря. Но бывает так, что пациент формально живет с пузырем, потому что пузырь уже давно не функционирует. И поэтому есть он у него или нет - это уже не имеет никакого значения. Только сохраняется некая опасность возникновения тяжелого заболевания. А других рекомендаций, собственно, мы и не даем. Режим и диета на очень небольшой период времени. Ольга Беклемищева: Профессор Шаповальянц, а как тогда появляются эти люди, которые страдают постхолецистэктомическим синдромом? Это что, нарушение техники операции, это нарушение пищевого режима после операции? Сергей Шаповальянц: Надо отчетливо понимать, что существуют группы больных, о первой из которых говорил уважаемый эксперт, - это больные, у которых произошли непредвиденные обстоятельства во время операции, которые привели к нарушению целостности и нормальных анатомических взаимоотношений в строении желчных путей. Проще говоря, ранение, травма, пересечение. Сейчас в связи с лапароскопической технологией прибавились еще и электротравмы желчного протока. И вот здесь один сценарий, который начинается непосредственно после операции, требует специальных способов уточнения характера травмы. В большей части случаев это устанавливается уже во время операции и подвергается коррекции. Эта группа людей, она составляет приблизительно 4-8 процентов от общего числа страдающих постхолецистэктомическим синдромом. Некоторые называют его "истинным постхолецистэктомическим синдромом". Другая группа больных - это пациенты, у которых помимо калькулезного холецистита еще до операции нередко существуют и другие заболевания. Они, может быть, недостаточно учитываются до хирургического вмешательства, и их роль в клиническом течении - болевой синдром, диспепсический синдром, как выясняется после операции, обуславливались не столько калькулезным холециститом, сколько другими страданиями в виде болезней рядом лежащих структур - это печень, двенадцатиперстная кишка, правая почка, а иногда и другие анатомические структуры. И тогда они выходят на первый план. Ольга Беклемищева: То есть на самом деле, когда увидели камни в желчном пузыре, сосредоточили на них все внимание, и недообследовали больного, да? Сергей Шаповальянц: Совершенно верно. Это как бы на поверхности лежит. Вот эта первая находка, ее связывают с болями в правом подреберье, хотя здесь могут быть различные варианты и нюансы, которые надо прояснить на клиническом уровне, прежде всего клиническое течение заболевания, внимательный разговор с пациентом, и здесь возможны рассуждения до операции совсем другого свойства. Ольга Беклемищева: А что же тогда нужно сделать до операции, какие именно исследования нужно сделать до операции, чтобы быть все-таки уверенным, что ведущую роль в заболевании играет именно желчнокаменная болезнь? Сергей Шаповальянц: Я возвращаюсь к тому, что, прежде всего, это клиническое течение заболевания, и это очень подробный и внимательный разговор с пациентом. Он вам все расскажет. Ольга Беклемищева: Попробуем для наших слушателей объяснить проще. Вот я пришла и жалуюсь на боль в правом подреберье. Что вы меня спросите? На что мне надо обратить внимание, помимо этого? Сергей Шаповальянц: Знаете, симптоматика, скажем, язвенной болезни двенадцатиперстной кишки имеет свои черты. Если это страдание печени, то они немножко тоже отличаются. Если это правая почка или, скажем, страдания, связанные с корешковым синдромом, и, может быть, тут помощь невропатолога понадобится. Короче говоря, целый перечень заболеваний, которые могут в большей степени причинять страдания, а иногда только они причиняют страдания пациенту. А калькулезный холецистит носит форму своеобразного камненосительства, и является находкой, которая интерпретируется как основная причина болезни, и ведет к удалению желчного пузыря. Еще хотелось бы мне добавить, что очень важная группа - это страдания пациентов, связанные с тем, что конкременты, то есть камни желчные, они появляются уже не только в желчном пузыре, но и в желчных протоках. Это не всегда проявляется клинически. И после удаления желчного пузыря вот эта симптоматика выходит на первый план. И выясняется, что до операции не до конца обследованы внепеченочные желчные протоки. И особенно место впадения желчных протоков в двенадцатиперстную кишку. Это может быть затушевано, проигнорировано и не подвержено коррекции во время операции или до хирургического вмешательства. И, к сожалению, вот эти страдания, они и выходят на первый план и не дают пациентам почувствовать себя здоровыми. Ольга Беклемищева: Спасибо, Сергей Георгиевич. Александр Алексеевич, что же нужно сделать, чтобы все-таки выявить эти камни в мелких протоках? Может быть, УЗИ? Александр Линденберг: Ультразвуковое исследование - да, конечно. Метод этот прост, удобен и доступен. Но в отдельных ситуациях, особенно если мы видим еще изменение анализов, которые свидетельствует о том, что в печени наблюдается состояние, которое называется холестазом, то есть, переводя на русский язык, застой желчи, скажем, есть какое-то препятствие к ее нормальному физиологическому оттоку, то мы используем и методы различного рода контрастирования. Раньше это были в основном методы непрямого контрастирования, то есть это то, что мы называли холангиографией. Еще совсем в давние времена, где-то 30 лет тому назад это были знаменитые таблеточки, которые пили по 12 штучек, и смотрели, как и что окрашивается. Сейчас мы в основном все-таки стараемся прибегать к более современным методикам. Их две. Скажем, на базе нашей больницы есть блестящий метод. Это метод, который позволяет проводить эндоскопическое исследование непосредственно протоков. Называется эндо-УЗИ. То есть подводится датчик ультразвукового исследования непосредственно к протоку. Ольга Беклемищева: А каким образом? Александр Линденберг: Через эндоскоп, через гибкую технику. Ольга Беклемищева: С минимальным разрезом, да? Александр Линденберг: Там нет никакого разреза. Человек заглатывает это. А более известные и более широко распространенные - это методы прямого контрастирования. В частности, ретроградная панкреатхолангиография. Чем хорош этот метод. Он позволяет и визуально оценить, то есть на глаз, то, что творится в желудке, в двенадцатиперстной кишке, и выявить, предположим, язву, которая тоже может протекать под видом острого холецистита или хронического холецистита. Плюс это полная информация о протоковой системе до мельчайших нюансов и подробностей. Метод достаточно эффективен, широко у нас применяется и дает очень хорошие результаты. Ольга Беклемищева: Вы знаете, я встретила на сайте одной из клиник Москвы такую рекомендацию, что вот эту ретроградную панкреатохолангиографию следует проводить в обязательном порядке для всех пациентов с подозрением на калькулезный холецистит. Каково ваше мнение, Сергей Георгиевич? Сергей Шаповальянц: Вот Александр Алексеевич сказал, что метод очень высокоинформативный. Но, к сожалению, один из его недостатков - это то, что эта информация дается довольно дорогой ценой. Нередко после этого вмешательства - такое введение контрастного вещества в желчные протоки и частично в протоки поджелудочной железы - оно может вызывать некоторые осложнения, которые возникают, в зависимости от опыта исследователя, приблизительно в 10-20 процентах наблюдений. Нередко это серьезные осложнения в виде обострения панкреатита, в виде возникновения воспалительных изменений в желчных протоках, которые требуют довольно энергичных лечебных мероприятий. Ольга Беклемищева: А вообще, наверное, это целый комплекс всегда. Если есть камни в печени, то, наверное, есть и какое-то воспаление в двенадцатиперстной кишке и в поджелудочной железе, гастрит. Сергей Шаповальянц: Да, есть комплекс, начиная с клинических проявлений биохимических показателей, то есть уровень билирубина, целый ряд показателей ферментов. И очень важны показатели обычного, традиционного ультразвукового исследования. Вот эта совокупность позволяет либо успокоиться и считать, что удаление желчного пузыря будет окончательным методом лечения пациента, или, наоборот, насторожиться, сказать, что "да, этого больного просто так подвергать холецистэктомии не следует. Надо продолжить это обследование. Желательно достичь полного представления о состоянии внепеченочных желчных протоков". Ольга Беклемищева: А вообще, что может быть причиной того, что калькулезный холецистит не проявляет себя, а на самом деле в клинику больший вклад вносят другие заболевания? Расположение камней или что? Почему может случиться такое, что камни вроде бы есть, а сам орган не страдает, и человек, на самом деле, болеет чем-то другим? Сергей Шаповальянц: Вы знаете, когда-то знаменитые наши морфологи, например, Ипполит Васильевич Давыдовский, указывая на результаты вскрытий больных, погибших от совершенно других заболеваний, называл цифру приблизительно 13-15 процентов, где обнаруживались камни в желчном пузыре, которые никак не проявляли себя во время жизни. Я повторяю, что пациенты чувствовали себя совершенно благополучно, и погибали от других причин. И здесь, конечно, размеры камня, их расположение, конфигурация этих камней... Но я могу сказать, что для крупных камней имеются одни осложнения. Как правило, это возможный пролежень в стенке желчного пузыря, обострение острого холецистита. Если это мелкие камни, то возможно их перемещение в магистральные желчные протоки, со всеми вытекающими последствиями - с закупоркой, с развитием желтухи, с развитием панкреатита - это очень серьезное страдание, осложняющее желчнокаменную болезнь. Вот такая зависимость - в целом это, вообще-то, воля случая. Понимаете, есть предрасположенность к такому ясному клиническому проявлению, а есть более мягкое течение, которое обозначено как камненосительство, бессимптомные камни желчного пузыря. Но зная коварство течения этой болезни, как правило, выявленные камни при обязательном подробном дообследовании больного являются показанием к операции. Ольга Беклемищева: Скажите, а раз женщины чаще болеют калькулезным холециститом и чаще подвергаются операции, на вскрытиях у тех, у кого камни лежали бессимптомно, кого было больше, вы не знаете, мужчин или женщин? Сергей Шаповальянц: Вы знаете, я думаю, что все-таки женщин, конечно. Теорий, так сказать, именно женской принадлежности к заболеванию желчнокаменной болезнью, их довольно много. Это и гормональные предпосылки... Короче говоря, мы знаем, что есть болезни, свойственные больше женщинам - и это желчнокаменная болезнь, или больше мужчинам - это, например, язвенная болезнь, женщины реже страдают этим заболеванием. Поэтому когда приходит пациент с болями в правом подреберье, глядя на него - на его возраст, на его комплекцию, половую принадлежность, уже можно с большой долей вероятности сказать, что с ним, в каком направлении надо выстраивать комплекс обследования. Ольга Беклемищева: А какой именно возраст, точнее, пределы возраста являются как раз настораживающим фактором по части желчнокаменной болезни? Сергей Шаповальянц: Ну, обычно это 40-50 лет и старше. Нередко эти страдания присоединяются и начинают манифестировать при беременности. Ольга Беклемищева: А сейчас с новостями от Евгения Муслина нас познакомит Вероника Боде. Вирус птичьего гриппа пока не передается от человека к человеку, но тонкие, едва уловимые мутации его генетического строения показывают, что роковое перерождение уже началось и что мир неумолимо приближается к пандемическому рубежу. Такое мнение высказал в столице Камбоджи Пномпене координатор ООН по подготовке к возможной глобальной эпидемии инфлюэнцы Дэвид Набарро. "Вирус H5N1 подвергается таким мутациям, - заявил Набарро, - которые повышают вероятность его перехода в инфекционную форму. Хотя этот процесс тянется уже несколько лет, это не значит, что опасность нас миновала". Начиная с 2003 года, вирус птичьего гриппа убил в азиатских странах больше 70 человек и вынудил уничтожить громадные количества кур и гусей, что нанесло существенный урон региональному птицеводству. Всемирная организация здравоохранения предупреждает, что обретение вирусом способности передаваться от человека к человеку может привести к гибели миллионов людей. Выступая на Международной конференции по противомикробным средствам и химиотерапии, консультант Всемирной организации здравоохранения Бенедетта Аллегранци сказала, что во многих странах медицинские сестры, врачи и другие работники больниц нередко распространяют инфекции, так как недостаточно часто моют руки. "Лечение сотен миллионов пациентов во всем мире, - сказала она, - значительно осложняется инфекциями и болезнями, которыми они заражаются во время своего пребывания в больницах. К сожалению, лишь незначительная часть госпитального персонала соблюдает важные гигиенические правила". Сотрудница университетской больницы в Афинах Хелен Гиамареллу представила Конференции результаты своего трехлетнего исследования, согласно которому только 25 процентов врачей дезинфицируют руки перед каждым новым пациентом. По данным правительственного Центра США по профилактике и контролю заболеваемости, от инфекций, подхваченных в американских больницах, ежегодно заболевают 2 миллиона человек, причем 90 тысяч из них умирают. Основным источником инфекций, переносимых грязными руками, являются стафилококки, бактерии, резистентные к антибиотикам. В течение последних 20 лет число стафилококковых инфекций во всем мире растет. Всемирная организация здравоохранения в сотрудничестве с другими медицинскими группами сейчас планирует начать международную кампанию по улучшению гигиенического состояния больниц. По данным швейцарского исследования, проведенного в университетской больнице в Цюрихе и опубликованного в американском журнале "The Heart" ("Сердце"), несколько кусочков темного шоколада в день могут существенно снизить риск сердечных болезней, так как темный шоколад предотвращает уплотнение и потерю эластичности стенок артерий. Чтобы проверить, как влияют разные сорта шоколада на кровообращение, исследователи отобрали группу из 20 заядлых курильщиков, обычно подверженных большему риску болезней коронарных сосудов. Каждому испытуемому давали съесть по 60 граммов шоколада и через два часа ультразвуковым сканированием проверяли течение крови в его артериях. Оказалось, что темный шоколад, содержавший 74 процента какао, заметно сглаживал артериальный кровоток, делал его более ламинарным, тогда как молочный шоколад подобного действия на кровь не оказывал. Хотя сами исследователи считают свои результаты пока предварительными, небольшая ежедневная порция темного шоколада, по их мнению, явно способна положительно повлиять на здоровье кровеносных сосудов. Ольга Беклемищева: До нас дозвонился Давид из Звенигорода. Здравствуйте, Давид. Слушатель: Добрый день. Будьте добры, подскажите, может быть, существуют какие-то медикаментозные препараты на сегодняшний день, которые способствуют растворению камней, чтобы не сразу, может быть, идти на операцию? Благодарю вас. Ольга Беклемищева: Спасибо. Профессор Шаповальянц, пожалуйста. Сергей Шаповальянц: Вы знаете, надежды на препараты, в частности, дезоксихолевой кислоты, у них очень много коммерческих названий, к сожалению, они не оправдываются. Есть наблюдения, когда можно уменьшить размер камня или даже на некоторое время растворить камни, но при очень жестких условиях - когда сохранена функция печени, когда имеется полная проходимость пузырного протока, когда хорошо концентрирует желчь, а значит, и препарат желчный пузырь. Но, к сожалению, сам курс проведения этой терапии большинство пациентов переносят довольно беспокойно. Это связано с диспепсией, с нарушениями стула, вздутиями живота. И как только они прекращают принимать эти препараты, к сожалению, камни возникают вновь. Это факты известные, позволяющие иногда оттянуть момент вмешательства на неопределенный срок. Но сказать, что есть надежные методы консервативного лечения желчнокаменной болезни, сейчас нельзя. Ольга Беклемищева: Александр Алексеевич, я все-таки хотела бы вас спросить про лазер. Сейчас очень много разговоров о том, что, может быть, все-таки смогут как-то лазером дробить камни в желчном пузыре. Ведь для почек это удалось. Александр Линденберг: Да, к сожалению, в народе бытует мнение, что раз это удается для одного органа, то должно увенчаться удачей и в следующем органе. К сожалению, это неверно. По одной простой причине, что желчный пузырь и почки - это абсолютно разные вещи. И то, что возможно делать с почками и с камнями в почках, абсолютно категорически противопоказано для желчного пузыря. Здесь я хотел бы добавить, что Сергей Георгиевич не назвал еще одну позицию - это уже измененную стенку органа. Орган болеет. И поэтому убирай из него камни, не убирай из него камни, мы все равно оставляем больной орган, в котором, в конце концов, камни вновь образуются. И можно здесь вспомнить довольно известную в свое время операцию, которая называлась "идеальная холецистостомия", когда оставляя желчный пузырь, считая, что его можно оставить, камни из него удалялись, а пузырь оставлялся. Ольга Беклемищева: Был такой вариант, да? Александр Линденберг: Да, был когда-то давно исторически такой вариант. И как показала практика, камни вновь образовывались, и все пациенты возвращались к той старой, самой надежной операции, когда убирается пузырь, который называется вообще-то "фабрикой камней". Ольга Беклемищева: И следующий слушатель - это Алла Константиновна из Москвы. Здравствуйте, Алла Константиновна. Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, если с молодых ногтей соблюдать пост и аккуратно выходить из него, можно ли уменьшить эту страшную статистику, когда, как вы сказали, было маленькое количество, а стало просто огромное количество этих заболеваний? Спасибо. Ольга Беклемищева: Сергей Георгиевич, как вы считаете, вот этот диетический режим, который предлагает, скажем, Русская православная церковь, он каким-то образом может повлиять на камнеобразование? Сергей Шаповальянц: Вы знаете, здесь такого однозначного ответа, убедительного я дать не могу. Конечно, приверженность к какой-то пище, скажем, как называют ее у нас, баварская, изобилующая жирными, жареными блюдами, безусловно, предрасполагает к формированию и образованию камней, понимая их компоненты, состоящие из ряда таких субстратов, которые свойственны принимаемой пище. Но здесь прямой зависимости нет. И нам хорошо известны очень большие группы пациентов, известны научные изыскания, когда вегетарианцы, люди, которые всю жизнь свою питались дробно и не знали, и никогда не использовали в своем рационе вышеупомянутые жирные блюда, к сожалению, они все равно имеют камни. И здесь речь идет о какой-то генетической предрасположенности, когда меняются фрагменты, составляющие желчь. Фрагменты - это белковый субстрат, это холестерин, это соли кальция, это пигментные компоненты. Соотношение их нарушается - и это ведет к формированию камней. И сказать, что исключением какого-то компонента пищи можно добиться снижения так называемой литогенности, то есть склонности к образованию камней, к сожалению, это не получается. Ольга Беклемищева: Более того, уважаемые слушатели, длительное голодание является одним из факторов риска при желчнокаменной болезни. Так что, к сожалению, это так. Сергей Шаповальянц: Факты такие известны. Ольга Беклемищева: Но все-таки хотелось бы сейчас попросить вас поподробнее рассказать о том методе лечения постхолецистэктомического синдрома, который применяете и разрабатываете вы. Сергей Георгиевич, вы уже сказали о том, что этот синдром можно разделить условно на две группы. Одна группа - это когда просмотрели какие-то другие заболевания, вклад которых в картину желчной колики оказался гораздо более существенен, чем собственно камни. И вторая - истинный постхолецистэктомический синдром. Я уже говорила о том, что те рекомендации, которые мне встретились в широком доступе, они ограничивались диетологическими и санаторно-курортными призывами. И я уже сказала слушателям, что, на ваш взгляд, это неправильно. А как правильно? Если мы берем, конечно, истинный постхолецистэктомический синдром. Сергей Шаповальянц: Речь идет о сформированной патологии магистральных желчных протоков. Речь идет о камушках, которые там формируются. И, как правило, это сопутствует процессу в том участке желчных путей, где расположено место впадения желчных протоков в двенадцатиперстную кишку. Там формируется некоторое сужение - это так называемый большой сосочек двенадцатиперстной кишки, где желчные протоки впадают в двенадцатиперстную кишку. И вот замедление тока желчи в связи с суживающими процессами ведет к формированию камней или в большой степени способствует этому факту. И вот этот способ - так называемая эндоскопическая ретроградная холангиопанкреатография - позволяет выяснить все обстоятельства - и состояние вот этого большого сосочка двенадцатиперстной кишки, ввести через него контрастное вещество в желчные протоки, выяснить их состояние, наличие камней и, самое главное, продолжить это в лечебную процедуру в виде рассечения этого участка желчного протока специальными инструментами и извлечение камней корзиночками. Ольга Беклемищева: Как это - корзиночками? То есть подводите специальную корзиночку и туда их складываете, а потом вытягиваете, да? Сергей Шаповальянц: Да. Специальная корзинка проводится на уровень расположения камня и извлекается. Эта технология известна уже больше 30 лет. До настоящего времени она продолжает совершенствоваться. И при хорошем, так сказать, персональном опыте исследователя она дает хорошие результаты, отделанные, является относительно благополучной, я не скажу, что безопасной, это, безусловно, тонкая и чреватая осложнениями процедура, поскольку это очень тонкая анатомическая область. Но это способ, который принят во всем мире, и приводит к успешному излечению без традиционного вмешательства. Если до внедрения этого метода приходилось делать повторные традиционные операции, то теперь это время забыто. Ольга Беклемищева: Замечательно! Но это еще одновременно означает, что если у человека именно этот истинный постхолецистэктомический синдром, то диетологические режимы или отдых в санатории, к сожалению, ему не помогут, а более того, он может оказаться в ситуации, когда у него приступ, а он вдалеке от своего доктора, от хорошего медицинского центра. Сергей Шаповальянц: Конечно. Речь идет о том, что вот эти камни разного размера и конфигурации, они могут вклиниваться в участок очень ответственный, где впадает еще и проток поджелудочной железы. И тогда может возникнуть осложнение, когда время уже идет на часы, и бурное развитие заболевания может привести к очень драматическим последствиям. Ольга Беклемищева: И следующий слушатель - это Юрий из Москвы. Здравствуйте, Юрий. Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос к гостям. Скажите, как быть, если у меня диагностировали калькулезный холецистит в виде песка до 2 миллиметров? Ну и у меня еще приступы были. Я попал в больницу с приступом. Меня хотели оперировать, а потом отказались. Сказали, что у меня проблемы с поджелудочной железой, что там амилазы у меня. Потом, хотя они привели ее в норму (я девять дней лежал), они меня выписали. Но сказали опять явиться на "скорой помощи". Как явиться? Что, опять ждать приступа что ли? И еще. Если вы проводите лечение и операции, то как к вам обратиться? И сколько это стоит? Ольга Беклемищева: Спасибо. Сергей Георгиевич, пожалуйста. Сергей Шаповальянц: Вы знаете, 2 миллиметра - это уже все-таки не песок, это уже сформированные камни. Эти камни мелкие. Но именно такого размера конкрементам, камням, свойственно вот это перемещение в желчные протоки, в ту зону, о которой мы только что говорили. Ольга Беклемищева: Со всеми сопутствующими обстоятельствами. Сергей Шаповальянц: И именно то самое осложнение, о котором мы сейчас сказали, - это панкреатит, связанный с тем, что этот камень, ну, на этот раз благополучно прошел, мигрировал, как мы говорим, в двенадцатиперстную кишку, и этот приступ удалось купировать. Судя по вашему предварительному рассказу, наверное, речь идет о необходимости операции и удалении желчного пузыря вот с этими мелкими камнями. Я вам скажу, что если вы живете в Москве и обратитесь в 31-ую больницу, где силами и кафедры, и нашего коллектива очень большого, который долгие годы и сейчас продолжает возглавлять академик Панцырев Юрий Михайлович, и усилиями нашего главного врача, он тоже академика, все условия для современного лечения больных с конкрементами внепеченочных желчных протоков и желчного пузыря, они существуют на очень хорошем уровне. И для жителей Москвы это все производится бесплатно. Ольга Беклемищева: Сделайте выводы, уважаемый Юрий. Следующий слушатель - это Лидия Ивановна из Москвы. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте, уважаемые соотечественники. Я живу как раз рядом с 31-ой больницей. И хочу сказать, что сотрудники 31-ой больницы вызывают глубокое уважение. Спасибо вам. Вот три года назад при обследовании у меня обнаружили в желчном пузыре камень 1,5 на 2 сантиметра. И предложили сделать мне плановую операцию, от которой я отказалась. Но более трех лет назад я прошла курсы ректора Новосибирского университета молодости и здоровья Николая Константиновича Пирожкова, который учит, как без лекарств, ведя здоровый образ жизни, превратить в лекарство воздух, солнце, воду, пищу и так далее. И я перешла сразу на раздельное питание, когда белки и углеводы в один прием пищи не смешиваются, а следующий прием пищи не менее чем через два часа, и совместимость продуктов питания строго по таблице Шелтона. Чувствую себя великолепно. Боли в желчном пузыре не было и нет. Болей у меня вообще нет. И, как ни странно, я молодею и внешне, и духом. Ольга Беклемищева: Лидия Ивановна, мы очень рады за вас. А в чем ваш вопрос? Слушатель: Если пузырь давно не функционирует, то какие могут быть симптомы? И какие камни считаются мелкими? Заранее благодарю за ответ. С уважением к вашей передаче. Спасибо. Сергей Шаповальянц: Мне хотелось бы следующее сказать, что в вашем случае мы имеем благополучное течение желчнокаменной болезни. И это не редкость. Мне не хочется никого огорчать, но, к сожалению, судьба пациентов в таких случаях непредсказуема. Я поздравляю вас с тем, что каким-то комплексом консервативных мероприятий вам удалось смягчить течение заболевания и получить вот такой безрецидивный период. Но если бы вы пришли к нам на прием, мы бы все-таки предложили вам хирургическое вмешательство, объяснив все возможные, вероятные и нежелательные осложнения этой болезни. Вот в этом стоит задача перед нами. А выбор, конечно, остается за вами. И еще маленькая рекомендация. Все-таки сделайте еще раз ультразвуковое исследование. А был ли камень?.. Ольга Беклемищева: Дело в том, что иногда на УЗИ за камень принимают просто какой-то сгусток желчи. Вы знаете, а я хочу еще спросить нашего американского коллегу - профессора Даниила Борисовича Голубева. Насколько я понимаю, в Америке тоже есть некие трения между сторонниками консервативных и хирургических методов лечения при желчнокаменных болезнях. Как считают американские специалисты, всегда ли оправдано хирургическое вмешательство? Оправдано ли то, что всегда врачи рекомендуют человеку удались желчный пузырь при калькулезном холецистите? Даниил Голубев: В США довольно широко, особенно среди терапевтов, распространено мнение о том, что в современной медицине проводится слишком много оперативных вмешательств и игнорируются или недооцениваются возможности нехирургического лечения тех или иных болезней. Есть даже такие радикально настроенные по этому поводу люди, как, например, лауреат Нобелевской премии мира кардиолог Бернард Лэйн, который называет такую тенденцию американской медицины "преступной". Это касается, прежде всего кардиохирургии, но распространяется и на другие сферы, в частности, на практику хирургического удаления желчного пузыря. Ряд специалистов считает, что при возникновении симптомов желчнокаменной болезни с удалением желчного пузыря торопиться не стоит, поскольку суммарный риск для здоровья и даже жизни от самого удаления и его последствий превосходит риск, обусловленный тактикой "терпеливого ожидания" и консервативного лечения заболевания. Постоянное выделение желчи в кишечник без регулирующего влияния желчного пузыря приводит к диарее, то есть поносу, и другим проявлениям кишечного дискомфорта, а при длительном воздействии на слизистую может способствовать возникновению рака толстого кишечника. Так что большое количество людей без желчного пузыря не есть повод для безоглядной радости. Ольга Беклемищева: Собственно говоря, никто и не радовался. Просто мне кажется, что и там рак, и там рак. Насколько я понимаю, сохранение камней в желчном пузыре - это тоже повод к онкологической настороженности, не так ли, Александр Алексеевич? Александр Линденберг: Ну, длительное камненосительство может приводить к развитию рака желчного пузыря. Хотя, как правило, мы считаем, что комбинация "рак желчного пузыря и камни в желчном пузыре" встречается достаточно редко. Ольга Беклемищева: Обычно это по-разному, да? Александр Линденберг: Нет, клиника-то одна будет, клиника будет желчнокаменной болезни, колики. Но все-таки рак желчного пузыря мы встречаем реже, чем камненосительство. Ольга Беклемищева: И бывает рак без камней? Александр Линденберг: Бывает. Но чаще все-таки бывают и камни, и рак сразу. Сергей Шаповальянц: На этом надо обязательно акцентировать внимание, что больше 90 процентов наблюдений рака желчного пузыря возникает на фоне длительного камненосительства, на фоне рецидивирующего течения калькулезного холецистита. Это хорошо известный факт. Ольга Беклемищева: Так что, уважаемые слушатели, если у вас камни, все-таки лучше подумать об их удалении. И следующий слушатель - это Даниил из Петербурга. Здравствуйте, Даниил. Слушатель: Добрый день. Такой вопрос у меня к вам. У меня обнаружили калькулезный холецистит на УЗИ. Порекомендовали, тем не менее, сделать гастроскопию, поскольку УЗИ показало, что в большом дуоденальном сосочке что-то непонятное, какое-то темное пятно - не то полип, не то дивертикул. А гастроскопия показала, что у меня... правда, нет никакой боковой оптики, которая вроде бы нужна в этом случае, но, тем не менее, написали, что большой дуоденальный сосок в норме. Как мне поступить? Мне опасаться операции или не опасаться операции по удалению желчного пузыря? Спасибо. Сергей Шаповальянц: Я могу дать некоторые пояснения по этому вопросу. Изучение вот этой анатомической зоны - имеется в виду вот этот большой дуоденальный сосок, о котором сейчас сказал наш пациент, - все-таки более точная информация об этой анатомической зоне дается с помощью эндоскопов с так называемой боковой оптикой. То есть позволяющей со всех сторон, прицельно вывести и оценить состояние этой анатомической зоны. Если возникли сомнения в этом смысле, то, безусловно, это обстоятельство надо прояснить до конца. Ольга Беклемищева: То есть пойти на гастроскопию с этой боковой оптикой? Сергей Шаповальянц: Надо пойти на эндоскопию с помощью дуоденоскопа с боковой оптикой. Ольга Беклемищева: То есть, Даниил, надо вам повторить процедуру в более серьезном учреждении, где есть хорошая аппаратура. Сергей Шаповальянц: А на самом деле вот такие высказывания предварительные, они требуют более глубокого изучения вопроса. В частности, мы уже сказали о дуоденоскопии с боковой оптикой. И вполне вероятно, что потребуются какие-то лучевые методы в виде компьютерной томографии для выяснения состояния области большого дуоденального соска, головки поджелудочной железы и этого участка протоков желчных и панкреатических. Это требует обязательного уточнения. Раз какое-то пятнышко там обнаружено, то это надо прояснить до конца. Иначе можно получить вот тот самый пресловутый синдром, о котором мы говорим, причем в весьма серьезной форме. Ольга Беклемищева: И еще до нас дозвонилась Мария Алексеевна из Петербурга. Здравствуйте, Мария Алексеевна. Слушатель: Здравствуйте. Будьте любезны, подскажите, пожалуйста, что мне делать. Я в прошлом году делала УЗИ. Мне сказали, что у меня желчный пузырь забит желчью. Ольга Беклемищева: Забит желчью? Но так и должно быть. Может быть, камнями? Слушатель: Желчью. Говорят, что много желчи. И по ночам у меня такие боли... Александр Линденберг: Понятно. В данной ситуации можно рекомендовать пациентке все-таки повторить обследование. Потому что то, о чем было сказано ей в том месте, где ее изучали, в общем, звучит весьма некорректно. Бывают атонические формы желчного пузыря, то есть ультразвук был произведен в тот момент, когда пузырь не опорожнен. Но сказать об этом, что это патология или это норма, практически невозможно. Ольга Беклемищева: Ну да, это все равно, что после обеда сказать, что "у вас желудок забит пищей". Действительно забит, но вы же только что пообедали. Александр Линденберг: Я сегодня почему-то исполняю роль исторической справки. Когда-то пациенту давали съесть сырое яйцо для того, чтобы посмотреть, как пузырь сокращается. Сейчас этого делать не надо. Методы исследования позволяют посмотреть, как он сократится. Ольга Беклемищева: Тем более что сырые яйца могут принести вам сальмонеллез. Александр Линденберг: Да, наверное. И поэтому в данной ситуации говорить о каком-то корректном диагнозе не приходится. А обследоваться надо. Потому что под этим может прятаться еще пяток заболеваний, связанных с плохим опорожнением желчного пузыря. Ольга Беклемищева: Так что повторите, пожалуйста, исследование, но в более серьезном учреждении. Всего вам доброго! Постарайтесь не болеть. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
