Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-02-05]
Дорога свободыВедущая Кристина Горелик Главные события недели глазами Юрия Рыжова. Как живется в России инвалидам. Митинг в Петербурге в поддержку Пятого каналаКристина Горелик: Сегодня в программе. Главные события недели глазами гостя Радио Свобода - академика Российской Академии наук, специалиста в области аэродинамики больших скоростей Юрия Рыжова. Как живется в России инвалидам, расскажут наши региональные корреспонденты, а в рубрике Олега Панфилова "Власть и пресса" - митинг в Петербурге в поддержку Пятого канала. Итак, что же уготовила нам эта неделя? Я попросила Петра Пархоменко напомнить нам основные политические и социальные новости, и, естественно, рассказать о деятельности правозащитников. Петр Пархоменко: 11 и 12 февраля Совет при президенте России по содействию и развитию институтов гражданского общества и правам человека проводит общественные слушания на тему "Гражданское общество и судебная реформа". В ходе этих слушаний представители Независимого Экспертно-Правового совета внесли целый пакет предложений и законопроектов. Подробнее о сути этих предложений доцент Московской государственной юридической академии, эксперт Независимого Экспертно-Правового совета Сергей Насонов. Сергей Насонов: Суть этого пакета состоит в том, чтобы продолжить судебную реформу, поскольку уже была высказана многократно официальная точка зрения, что судебная реформа завершена. Сама идея авторов этих предложений состоит в том, что она не только не завершена, но и требует дальнейшего продолжения, поскольку на самом деле ситуация в судебной системе близка в какой-то степени даже к катастрофической. И проблема состоит не только в том, что в последние годы проявляется зависимость судей. Проблема также еще возникает и в доступе простых граждан к правосудию. Известно, например, что затягиваются сроки рассмотрения дела на невероятные периоды времени, и вот Европейский суд в тех многочисленных решениях фиксирует это обстоятельство. В принципе, Россия занимает первое место по продолжительности рассмотрения гражданских и уголовных дел в мире. Петр Пархоменко: 9 февраля Госдума отклонила предложение о внесении вотума недоверия правительству. С соответствующей инициативой выступили члены парламентских фракций "Родина" и КПРФ, однако им не удалось набрать и половины из необходимых 226 голосов. Причиной тому - фактически бойкотировавшие голосование депутаты из фракции "Единая Россия". Так, из более чем 300 единоросов в голосовании приняли участие лишь 26. Как заявил вице-спикер нижней палаты парламента, член "Единой России" Олег Морозов, отставка правительства - это худший вариант решения социального кризиса, это его усугубление. В то же время вице-спикер подверг критике технический подход министров к реализации основных реформ. "Правительство, - отметил Морозов, - озабочено тем, как договориться с Госдумой, а не с народом". В минувшую среду группа известных российских правозащитников и общественных деятелей обратилась к президенту Владимиру Путину с призывом прекратить чеченскую войну и сесть за стол переговоров с лидерами сепаратистов. В открытом письме, направленном главе государства, говорится о необходимости откликнуться на объявленное Асланом Масхадовым прекращение огня и начать с ним переговоры о мирном политическом урегулировании. Свои подписи под обращением поставили представители более десятка крупнейших правозащитных фондов и общественных организаций, а также известные журналисты и политики. На данный момент сбор подписей продолжается. Одновременно правозащитной организацией "Мемориал" был опубликован доклад о похищениях людей в Чечне за 2004 год. Так, по данным правозащитников, только за прошлый год в Чечне зафиксировано 396 случаев похищения людей. Всего же на сайте "Мемориала" размещены сведения примерно о тысячах гражданских лиц, пропавших без вести после задержания сотрудниками федеральных силовых структур в период второй чеченской кампании. Кристина Горелик: За реакцией правозащитников на основные социальные и правозащитные события недели следил Петр Пархоменко. В гостях у нас, я напомню, академик Российской Академии наук Юрий Алексеевич Рыжов. Юрий Алексеевич, можно сразу с места в карьер, да? Вы много говорили о том, что для того, чтобы Россия пошла по цивилизованному пути развития, нужны, во-первых, экономическая свобода, а, во-вторых, соблюдение прав человека. Вот у меня такой к вам вопрос: не идет ли Россия сейчас в обратном направлении? И насколько все-таки попытки таких мероприятий, как конференция "Гражданское общество и судебная реформа", и другие подобные мероприятия, в том числе и правозащитные, смогут повлиять на ход истории? Юрий Рыжов: Вы правильно сказали, что я считал давно, много лет назад, что для становления нормального государства, нормального общества нужны две компоненты - это, во-первых, свободная экономика и политическая свобода, в смысле демократическое государственное устройство, которое позволяет защитить права и свободы граждан. Но, в тот период, 1992 года, вынужденная ли была эта ситуация или просто ошибкой, было предположено, что достаточно дать системе экономическую свободу и тогда сама приложится политическая свобода. В результате мы получили ту экономику, которую имеем, и ту политическую систему, которую имели и имеем. Другое дело, вы правильно сказали, что сейчас ситуация не то что в обратном направлении идет, а просто резко ухудшается, потому что коррумпированность вот этого вассальского войска вокруг феодала: оно настолько коррумпировано и настолько плохо управляется сверху и ничем не контролируется сбоку, что это ведет к большим и тяжелым последствиям для государства. А вот правозащитные организации, о которых вы сказали, - это единственное, что сейчас может быть эффективно, поскольку политика в стране кончилась, я повторяю, надеюсь, что не навсегда, но кончилась. То есть политические действия вряд ли возможны в ситуации, в которой сейчас оказалось общество. А правозащитники могут заниматься тем, чем они занимались в гораздо более тяжелые времена в смысле пресса, то есть требовать от власти, чтобы она соблюдала свои законы и Конституцию. Кристина Горелик: Юрий Алексеевич, вы говорили про коррупцию. Но, вообще, по-моему, испокон веков российская власти была коррумпированна Наверное, и в XIX веке, и в Советском Союзе. То есть это такая проблема, все-таки... Юрий Рыжов: Проблема масштаба. Это - проблема масштаба. Сейчас опубликованы цифры, сколько тратят денег на взятки рядовые граждане в стране, и сколько тратят крупные коммерческие фирмы. Вот оказалось, что и те и другие примерно поровну тратят, потому что граждан много, а фирм немного. Порядка 30 с лишним миллиардов долларов в год тратят граждане и примерно столько же тратят руководители финансовых всяких коммерческих структур. Вот такого масштаба коррупция не достигала никогда, чтобы это было соизмеримо с государственным бюджетом целой страны. Но как бороться с коррупцией, когда власть лишена обратных связей? Обратная связь осуществляется в нормальной системе через средства массовой информации, через организации гражданского общества. Что касается средств массовой информации, то вы прекрасно представляете, как сузились возможности средств массовой информации для того, чтобы донести до власти ту самую обратную связь. Может быть, из-за этого столь неудачны все реформы власти, в том числе и административная реформа, а теперь вот спотыкается, - монетизация (неправильно называется только) льгот. Это гораздо более широкий процесс, ему последуют еще вопросы медицины, вопросы жилкомплекса. Кристина Горелик: Науки, наверное, в том числе. Юрий Рыжов: Многое будет. Видите, когда ты работаешь без обратных связей, то ты не можешь управлять системой. Если пилоту завязать глаза и заткнуть уши, то он не сможет вести самолет даже тогда, когда он далеко от земли. Короче говоря, система лишена обратных связей. А гражданские организации или ячейки гражданского общества сейчас властью поставлены под сомнение. Потому что первый вопрос, который задает президент: "А чьи деньги у вас там, на чьи деньги? Ах, это Сороса, ах, это тот-то. Ну, так это же просто враги, значит, разваливают страну!" Кристина Горелик: Более того, я могу сказать, что в последнее время очень были распространены заявления чиновников о том, что некоторые правозащитные организации существуют чуть ли не на деньги террористических группировок: Юрий Рыжов: Да это можно потом все, что угодно, сказать. Важно, что это не наши деньги, это не власть им дала эти деньги. Кристина Горелик: Вот вы говорили про 1992 год. Вы говорили о том, что в 1992 году самая главная задача, которая была поставлена, - это реализовать экономическую свободу. А развитие гражданских институтов было поставлено под вопрос и, может быть... Юрий Рыжов: Не гражданских институтов, а защита прав и свобод граждан не была обеспечена, и никакие средства на создание ячеек гражданского общества не дали "новые богатые", и никакой защиты эти общества не получили. Вы знаете, что и националисты громили, ксенофобия расцветала - и власть не прилагала серьезных усилий после 1991 года для того, чтобы погасить эти вспышки или, во всяком случае, минимизировать. А сейчас этот национализм и ксенофобия, они просто перехлестнули через край. Но главное, что, видимо, и общество поддерживает такие позиции в своей массе. Потому что, если вы слышали передачу с участием моего друга Алексея Леонова, космонавта, и некоего генерала... Кристина Горелик: Это была программа Владимира Соловьева "К барьеру!". Юрий Рыжов: Да. Так выиграл же у зрителей кто? Кристина Горелик: Макашов. Юрий Рыжов: Генерал. С перевесом в 5 тысяч голосов. А это говорит о серьезной травме общественного сознания, и глубокой травме. Кристина Горелик: Вы знаете, к сожалению, большинство населения, судя по различным опросам, судя и по звонкам наших слушателей в эфир, поддерживает, например, и введение смертной казни в России. Юрий Рыжов: Но это, вы знаете, это сложный вопрос в том смысле, что это не чисто российский вопрос. Во всех странах существуют довольно сильные течения, поддерживающие введение смертной казни за страшные преступления. Другое дело, что они не получают большинства в свободных политических организациях в демократических странах, и поэтому смертная казнь не введена. У нас, конечно, если поставить сегодня этот вопрос на референдум, то скорее всего будет "да". Это скорее следствие того, что люди чувствуют вокруг себя беспредел. Беспредел во всем: в криминале, в коррупции, во всем. Силовые структуры, я имею в виду правоохранительные структуры, проявляют с каждым годом все большую и большую беспомощность в борьбе с криминалом. Кристина Горелик: Власть же может сказать, что она как раз сейчас и действует в интересах общества. Если население оправдывает ксенофобию, антисемитизм, "а я, - допустим, скажет власть, - как раз и исхожу из интересов вот этого населения". Юрий Рыжов: Власть, наверное, если не говорит так, то думает примерно так. Власть всегда во всех странах пытается играть на настроениях народа. И вообще политики, даже в очень приличных странах, весьма склонны к популизму. Но, придя к власти, они вынуждены все-таки осуществлять руководство страной так, чтобы не развалилось общество, чтобы в нем не возникли национальные, этнические или какие-либо еще конфессиональные конфликты, то есть сдерживать волну попыток упрощенных решений. Наша власть пока идет по пути простых решений. А простых решений, правильных простых решений не бывает. Практически правительство получило вотум недоверия. Потому что за то, чтобы правительство осталось, не проголосовала виртуальная правящая партия. Они просто отказались голосовать. И это тоже трусость этой виртуальной партии. Они все, как только начался обвал с этой монетизацией, каждый старался доказать, что именно он ничего не принимал, никакие решения, что Дума - это не самое главное, это вот правительство сделало. А правительство говорит, Дума это приняла. А другие говорят, а Путин это подписал. Вот испуг такой перед народом, который еще только рот разинул слегка по поводу монетизации льгот. Кристина Горелик: У меня вопрос, который я хотела вам задать довольно давно. Он немножечко сейчас не связан с тем, о чем мы с вами непосредственно в последние секунды говорили, но не могу его не задать. Существует весьма распространенное мнение о том, что при угрозе террористических актов, при международном терроризме оправдано некоторое ограничение гражданских свобод ради безопасности общества. И, действительно, в Израиле существуют все-таки некоторые ограничения, связанные с безопасностью, в США начинаются мероприятия по выявлению сторонников различных радикальных исламских группировок, что не может в какой-то мере не ограничивать права обычных граждан: Юрий Рыжов: Я понял ваш вопрос, Кристина. Во-первых, кто-то из европейских политиков в самом начале после 11 сентябре и начала тотальной борьбы с международным терроризмом, сказал, что, конечно, бороться с ним надо и очень эффективно, но, к сожалению, первой жертвой международного терроризма станут права и свободы граждан. Вопрос - в какой мере? И самый главный вопрос - насколько эффективно? Да, Америка сделала большие ограничения для своих граждан, для въезжающих, выезжающих и так далее. Но, посмотрите, после 11 сентября в Америке терактов не было. Мы ввели очень много ограничений, гораздо больше, чем в Америке, у нас и было-то ограничение свобод колоссальное, оно сейчас нарастает, а у нас и Беслан, и "Норд-Ост". Во всяком случае, список терактов, которые произошли за этот период, когда мы объявили войну терроризму, он просто увеличился по сравнению с периодом до того. Значит, ограничивать, наверное, надо, но надо ограничивать так, чтобы это работало эффективно. А если ты ограничил, а терроризм на тебя навалился с невиданной силой, - значит, ты делаешь не то. Кристина Горелик: А где та граница, за которую нельзя будет переходить? Юрий Рыжов: А власть уже перешла эту границу давно. Кристина Горелик: Один раз нарушим права и свободы человека, а в следующий раз уже может показаться, что можно и больше ограничить: Юрий Рыжов: Так вот что у нас и произошло. Что у нас за это время произошло? Произошло ограничение, то есть огосударствление телевизионных каналов всех, так, они все стали государственными - центральные телеканалы. Значит, информация - обратная связь для власти, которая, я надеюсь, тоже смотрит телевизор, но не получает обратной связи о состоянии дел в обществе, поскольку все каналы говорят одно и тоже. Затем появились споры хозяйствующих субъектов, потом - накат на крупный бизнес, чтобы он знал свое место, и этот накат отнюдь не всегда в правовом поле происходил, как мы видим, и сейчас происходит. И еще ограничение свобод - поиск внешних врагов. Это шпионские дела про ученых, абсолютно из пальца высосанные. По-моему, власть просто пригрозила народу на всех его уровнях, от олигархов до рядовых ученых, так сказать, младших и старших научных сотрудников. Надо было начинать с того, чтобы обеспечить права и свободы, когда речи ни о каком терроризме не было и Чечни еще не было. В 1992 году это надо было делать. И жестко делать, включая даже люстрацию определенную. Кристина Горелик: Насколько оптимистично вы смотрите в будущее? Юрий Рыжов: Ни насколько, у меня оптимизма нет. Мне просто страшновато за близких, за страну, за народ за свой, с которым я прожил столько лет. Кристина Горелик: Напоминаю, что у нас в гостях был академик Российской Академии наук, специалист в области аэродинамики больших скоростей Юрий Рыжов. Из приемной Фонда защиты гласности ведет свою рубрику Алексей Симонов. Его сегодняшняя гостья - Наталья Романовская. Алексей Симонов: У Натальи Романовской беда, у нее гепатит С. Это обнаружили два года назад. Но Наталья не сдалась, а, одолевая свою беду, она произвела на свет замечательную идею. Об этой идее она рассказывала мне, и я с огромным интересом узнал, что она хочет включить в реализацию этой идеи журналистов. Поэтому, сидя в моей приемной, она рассказала: Наталья Романовская: У меня хорошие отношения складывались всегда: вы же знаете, что иногда проблемы бывают между пресс-секретарями и журналистами. Но я много раз была по разные стороны барьера. Я обожаю, уважаю журналистов, преклоняюсь перед профессией, поэтому мне удавалось сохранить, действительно, хороший круг: "Московский комсомолец", какие-то еще другие издания. Естественно, нигде речи о деньгах не идет, потому что люди прекрасно понимают актуальность проблемы, а главное - я смогла обосновать. Я уже создала такой огромный экспертно-консультативный совет из лучших специалистов страны, вот после этой публикации на меня как раз вышли эти люди. Я не придумала эту проблему. Зарегистрировала организацию, некий план работы себе написала, у меня куча добровольцев тут же появилась. Причем звонило несколько журналистов, одна из них, журналистка из Киева, она была то ли одной из первых, то ли единственной, которая побывала в "саркофаге", сейчас она на инвалидности, по другой причине - у нее гепатит В, но, тем не менее, она сказала: "Наталья, давай". Больше 2 тысяч только записанных звонков у меня, представляете?! Огромное количество писем. Иногда многие звонили просто для того, чтобы высказать какие-то слова поддержки. Звонили люди, у которых нет этой проблемы, вообще для того, чтобы сказать: "Слушай, какая ты молодец. Посмотри - встала и сказала". Спрашивали: "Как тебе удалось пробиться на страницы газеты?" Как? Но люди же, там тоже сидят люди. Вот предъявила тему, смогла обосновать, смогла собрать информацию убедительную - вот и все, и пробилась. Я познакомилась с одним из наших попечителей, он мне рассказал потрясающую историю. Говорит: "С этой проблемой, с тем, что передается через кровь огромное количество инфекций, на самом деле вот эти гемотрансмиссивные инфекции - это просто беда. Это чаще, действительно, не половой какой-то путь передачи, не наркоманы - самая главная проблема, а трансфузии. Что иногда врачи отрицают, специалисты иногда подтверждают, но большинство серьезных специалистов подтверждают: да, трансфузии". Все гемофилики имеют это заболевание, все те, кто на гемодиализе, имеют это заболевание. Ну, потому что вот... И один из специалистов рассказывает. Говорит: "Хотел вот статью написать о проблемах службы крови, обратился в "АиФ", мне сразу сказали, сколько это стоит. Я повернулся и ушел". Он говорит: "Что я, с ума сошел? Это же не реклама, это не продвижение каких-то аппаратов, препаратов или чего-то. Это острейшая проблема, за которую всем миром надо браться". Во Франции в свое время половину чиновников пересажали, в Англии, в Штатах перевернули полностью всю систему здравоохранения после того, как был открыт гепатит С. Не после СПИДа, а именно после гепатита С. И они настолько серьезно ограничили распространение, ну, потому что больше ничего нельзя сделать - прививать нельзя, лечить нечем. Там была тоже мощная поддержка общественности, мощная поддержка прессы, мощная поддержка гражданского общества. Алексей Симонов: Так, Наташа, частью вашей программы является мобилизация журналистов-инвалидов - я правильно понял? Наталья Романовская: Да. Алексей Симонов: И это на самом деле как бы самореабилитация для них, реализация в этом смысле впрямую и с другой стороны... Наталья Романовская: Это же не через подачку, а через оплату посильного труда, через участие в просветительской деятельности, в разнообразных просветительских проектах. Вы бы знали, как случайно я наткнулась на эту идею. Родилась эта идея просто как создание инструмента. У меня же просветительский фонд. Алексей Симонов: Да, понятно. Наталья Романовская: Не благотворительный. И я не могу быть благополучателем от других фондов. От коммерческих предприятий - да. Я изначально поставила себе такие сложные рамки, но... но что же делать. И вот когда мне захотели выделить помощь, и я поняла, что я не могу ее получить, мне сказали: ну, создай какую-нибудь благотворительную организацию. Но у меня же на уме-то только одно - журналист. И вдруг я поняла, что это великолепный не только инструмент, но это идея, которую нужно развивать, развивать и развивать. Ну, кому, как ни журналистам, которые сами оказались в состоянии... Знаете, я не люблю употреблять слово "инвалиды" здесь - люди с ограниченными физическими возможностями. Имеют они инвалидность или нет, это неважно. Но они на собственном опыте прекрасно понимают, каково это, и они, как никто другой, смогут эту информацию пропустить через себя, обобщить, собрать этот опыт и распространить его. Алексей Симонов: Теперь фонд возьмет на себя еще и организацию или помощь в организации Ассоциации журналистов-инвалидов, которые будут пропагандировать все меры по борьбе с гепатитом С. Кристина Горелик: В приемной Фонда защиты гласности Алексей Симонов беседовал с Натальей Романовской. О том, каково это - быть инвалидом в России, слушайте во второй части программы "Дорога Свободы". 12 сентября в Москве на Пушкинской площади прошел митинг протеста против антисоциальной политики государства. Наряду с российскими профсоюзами и правозащитными организациями в нем приняло участие Всероссийское общество инвалидов. Мои коллеги из российских регионов подготовили серию репортажей о том, как живется сегодня российским инвалидам. В Красноярском крае чиновники не только не помогают, но и мешают инвалидам в реализации их прав. Рассказывает Наталья Бурмистрова. Наталья Бурмистрова: Жительница небольшого города Ачинска Красноярского края Любовь Морозова никогда за льготами и привилегиями не гонялась. Не вспомнила бы пенсионерка о них и сейчас, если бы не перенесенная в сентябре прошлого года тяжелая операция на сердце, которую она едва пережила. Еще в больнице в медицинской карте пенсионерки написали показание на инвалидность. Вернувшись в Ачинск, Любовь Морозова по истечении положенных по закону трех месяцев обратилась в свою поликлинику. К этому времени у пенсионерки начались еще и проблемы с ногами. Сейчас она передвигается с большим трудом и из дома практически не выходит. Врачи выписали направление на дополнительные анализы. Любовь Морозова: Прошла я дополнительные анализы. Пришла когда к заведующей поликлиникой, она стала говорить: "Вы же пенсию получаете. Какая вам инвалидность?" Достала эта заведующая перечень, стала смотреть, , говорит, "на вторую не тянет мое состояние здоровья, а по поводу третьей - высшее какое-то начальство заявило, зачем пенсионерам дают третью группу". Наталья Бурмистрова: Еще при выписке из больницы пенсионерке объяснили, что восстановительная терапия включает дорогостоящие препараты. По словам пожилой женщины, даже всей ее маленькой пенсии и зарплаты дочери-бюджетника не хватает на один месячный курс. Поэтому, пока не дали инвалидность, приходиться покупать лишь часть лекарств, причем из тех, что подешевле. Любовь Морозова: Самое дорогое - "Липримар", оно стоит 700 рублей, их 14 таблеток. А нужно каждый день одну принимать. Полторы тысячи выходит только на один вид лекарства. Да еще другие лекарства у меня. И у меня получается на 3 тысячи с лишним в месяц. А пенсия - 2 тысячи. Вот и живи. Наталья Бурмистрова: Как выяснилось, о проблемах с оформлением инвалидности прекрасно известно чиновникам. Ссылаясь на мнение медработников, заместитель начальника управления здравоохранения Красноярского края Егор Корчагин заявил, что это происходит, потому что все, кто не оформил инвалидность раньше, кинулись делать это сейчас, надеясь на льготные выплаты. Егор Корчагин: Надо понимать, что инвалидность - это не просто некая бумажка, это, действительно, состояние здоровья, которое определяет необходимость такой льготы, в одночасье эта проблема не решается, здесь необходимо подробное обследование состояния здоровья для того, чтобы, действительно, убедится в том, что человек инвалид. Наталья Бурмистрова: Любовь Морозова все же надеется, что рано или поздно все утрясется, если она, конечно, до этого времени доживет. Говорит, что за всю жизнь не испытывала столько унижений, сколько за эти последние месяцы, обивая пороги медиков и чиновников. В больнице ей обещали вернуться к рассмотрению ее вопроса не раньше, чем через полгода. Кристина Горелик: На юге России люди с ограниченными возможностями не могут найти работу, несмотря на то, что российское законодательство всех уровней закрепило за инвалидами право на трудоустройство. Слово - Ладе Леденевой из Ставрополья. Лада Леденева: Принятое в начале минувшего года постановление губернатора и правительства Ставропольского края о трудовой реабилитации инвалидов закрепляет за ними квоты на рабочие места на целом ряде местных предприятий. В Пятигорске это и электротехнический завод "Импульс", и завод "Спектр", и кондитерская фабрика "Экон", и многочисленные санатории. Однако сегодня, спустя год после принятия закона, даже точное количество мест, которое работодатели готовы предоставить в рамках квоты для инвалидов, в Пятигорске не определено. Если еще 5 лет назад количество трудоустроенных инвалидов в Пятигорске исчислялось сотнями, сегодня вакансий для них единицы. Говорит председатель городского отделения Всероссийского общества инвалидов Василий Гибалов. Василий Гибалов: Разведут руками предприятия: а у нас уже этих мест нет. Как нет таких мест? А у нас уже инвалиды определены, работают. А кто? Откуда? Проверьте. Лада Леденева: Нередко подобные проверки показывают, что на предприятиях вместо инвалидов работают вполне здоровые и трудоспособные люди или вовсе числятся мертвые души, не перечисляются налоги. Инвалидов начинают постепенно сокращать или попросту увольняют всех, как, к примеру, произошло на пятигорском заводе "Импульс", где год назад из 30 рабочих с ограниченными возможностями не осталось ни одного. Василий Гибалов: Никто никаким законам, никаким постановлениям не подчиняется. Лада Леденева: На сегодняшний день в списках Пятигорского общества инвалидов 1040 человек, около 300 из них трудоспособны. Работают не более 10. В этом году пока не удалось трудоустроить ни одного. По словам Василия Гибалова, в последнее время инвалиды все реже обращаются с жалобами на нарушение своих прав во всевозможные чиновничьи инстанции. Василий Гибалов: Мы можем требовать, но эти требования - это все равно что плевать на ветер. Лада Леденева: Тем временем количество инвалидов в целом по стране, и на юге России в частности, ежегодно возрастает примерно на 10 процентов. Шансы найти работу для них уменьшаются в десятки раз. Кристина Горелик: Слепые в Приамурье уже давно не надеются на помощь государства и своими силами пытаются заработать себе на достойную жизнь. О слепом музыканте рассказывает Антон Лузгин. Антон Лузгин: Городское общество слепых в Благовещенске фактически прекратило свою деятельность. Поэтому сегодня инвалиды по зрению - а это около 300 человек - вынуждены в основном рассчитывать на свои силы в поисках работы. "У меня давно нет такого понятия, как на кого-то надеяться, - говорит слепой музыкант Павел Кистанов. - Надо быть благодарным судьбе хотя бы за то, что тебе не мешают жить". Павел Кистанов: Нам приходиться сталкиваться, конечно, и с такими проблемами, как и непонимание, презрение, отторжение и так далее, в таком духе. Но хотя хороших людей тоже вполне достаточно. Антон Лузгин: 10 лет назад в результате несчастного случая Павел потерял зрение. В такой ситуации поддержка родных и друзей сыграли решающую роль. Павел Кистанов: Очень я им, сильно-сильно, до гроба жизни будут благодарен, естественно. Родители мне в основном помогли. И друзья меня не покидали, они каждый день ко мне приезжали, приходили, даже в кино звали и так далее, то есть большая поддержка. Антон Лузгин: Две с половиной тысячи рублей - пенсия инвалида, которая включает и льготные выплаты. Для Амурской области это ниже прожиточного минимума, поэтому Павел подрабатывает на центральном рынке Благовещенска, исполняет песни под гитару. В дальнейшем собирается освоить новую профессию. Павел Кистанов: Если есть руки, ноги, глаза, уши и так далее, то есть полноценный, нормальный, здоровый человек, и если он говорит, что "вот, не могу найти работу, не могу устроиться в жизни", - я просто не верю такому человеку. Работу найти - это не проблема. Я считаю так. Сейчас я, наоборот, стремлюсь выкарабкаться: на следующий год поеду учиться на массажиста, то есть продвигаться дальше в жизни в этом плане. То есть как-то свою жизнь налаживать. (поет) "...о несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви. Что твориться, что творилось на твоей земле, все в этой музыке - ты только улови". Кристина Горелик: Я прошу прокомментировать эти три ситуации депутата Государственной Думы России, члена правления Всероссийского общества слепых Олега Смолина. Олег Смолин: Во-первых, я хочу поблагодарить Радио Свобода, которое эти сюжеты освещает. Потому что далеко не все средства массовой информации это делают, а чаще всего нам показывают по телевидению людей, которые счастливы в тех законах, которые приняты в последнее время. Во-вторых, ваши корреспонденты подняли три, наверное, самые острые проблемы - это проблема определения группы инвалидности, это проблема лекарств и проблема трудоустройства. Начнем с определения группы инвалидности. В последнее время, как известно, - по пенсионному закону 2002 года, а затем и по закону номер 122, - предполагается перевод социальной поддержки инвалидов с групп инвалидности на степень утраты трудоспособности. Похоже, что женщина, у которой брали интервью, этого даже не знает. А это, между прочим, очень большая беда, потому что группу инвалидности можно определить по любым медицинским показаниям, а что такое степень утраты трудоспособности, толком никто не знает. В конце концов, даже Николай Островский, будучи полностью слепым и неподвижным, продолжал работать. Правда, я бы хотел обратить внимание ваших слушателей на то, что в пенсионном законе моими усилиями записано, что степень утраты трудоспособности определяется исключительно по медицинским показаниям. Я об этом говорю потому, что это является основанием для обращения в суд. Никакое право на получение пенсии, ни ее размер не должны сказываться на том, как определяется степень утраты трудоспособности. Только медицинские показания. Поэтому есть основания посудиться. Второе. Что касается лекарств, цены на них известны. Беда в том, что далеко не все необходимые человеку лекарства включены сейчас в список льготных лекарств, и беда в том, что льготные лекарства часто продаются по ценам, более высоким, чем цены в обычных аптеках на обычные лекарства. Обо всем этом мы спрашивали в Государственной Думе министра здравоохранения и социального развития Михаила Зурабова. Ответы министра, я думаю, известны на всю страну. Он жаловался на тех, кто работает в три смены и поэтому снижает цены на лекарства. Дай Бог, чтобы у нас все так работали. Позиция третья - это трудоустройство. Действительно, 122-ой закон ухудшил и без того тяжелое положение инвалидов. Действительно, количество рабочих мест для инвалидов во Всероссийском обществе слепых сократилось, как минимум, в два с половиной раза по сравнению с советскими временами. Только за последние годы десятки, если не сотни, тысяч инвалидов потеряли рабочие места в связи с тем, что отменяются налоговые льготы, установленные законодательством для инвалидов Российской Федерации. Хотел бы отметить только еще, что 122-ой закон ухудшил условия квотирования рабочих мест для инвалидов. Раньше должны были квотировать рабочие места для инвалидов на каждом предприятии с числом работников, начиная с 30 человек, сейчас - начиная со 100. То есть создается ситуация, когда в России формируется новый класс изгоев - это люди-инвалиды, допустим, имеющие группу инвалидности, но не имеющие степень утраты трудоспособности. Они не получают пенсии, они лишены практически возможности трудоустройства, они лишились социальных льгот, у них в этом году осталось только 50 рублей и плюс социальный пакет - и ни в чем себе не отказывай. Я удивляюсь не тому, что у нас в последнее время люди выходят на улицы. Я удивляюсь тому, что еще среди этих пенсионеров и ветеранов сравнительно мало инвалидов. Потому что, к сожалению, власть Российской Федерации слышит только самое себя и понимает только язык улицы. Ну и последнее, что я хочу сказать. Слабое утешение - это позиция незрячего музыканта, который, правда, не прав в том смысле, что здоровый человек всегда может найти работу. Не всегда. Безработица в России, кстати, очень значительная и, по оценкам правительственных чиновников предполагается, что она будет расти. Это считается платой за рыночную экономику. Но радует другая его позиция - никогда не складывать руки. Я всегда говорил, что российские инвалиды все равно сумеют преодолеть ограниченные возможности здоровья неограниченными возможностями духа. Кристина Горелик: В репортаже Антона Лузгина говорилось о том, что сейчас незрячие люди получают 2,5 тысячи, и по Амурской области это ниже прожиточного минимума. Каким образом инвалид может получать деньги и так уже ниже того прожиточного минимума, который был установлен государством? Олег Смолин: Дело в том, что ни один политик, у которого есть остатки совести, не может ответить на вопрос - как прожить на зарплату или пенсию ниже прожиточного минимума? - в том числе и я. Поэтому мы многократно предлагали законодательные акты, решения Государственной Думы, направленные на то, чтобы минимальная, базовая часть трудовой пенсии в России была не ниже прожиточного минимума. В последний раз это было совсем недавно - в день, когда рассматривался вопрос об отставке правительства. Но, увы, за предложение поднимать минимальную пенсию до прожиточного минимума проголосовали, как обычно, депутаты от фракции Компартии, депутаты от фракции "Родина", часть независимых депутатов и почти никто из фракции "Единая Россия". Кристина Горелик: Депутат Государственной Думы России Олег Смолин 9 февраля голосовал за вынесение вотума недоверия правительству. На очереди - рубрика Олега Панфилова "Власть и пресса". Олег Панфилов: Пятый год Центр экстремальной журналистики ведет мониторинг акций протеста в защиту свободы слова и прав журналистов. Этот перечень акций правильнее назвать "мониторингом сопротивления", поскольку для большинства журналистов, столкнувшихся с судебной системой или с действиями правоохранительных органов, другого пути, как публично заявить о своих проблемах, нет. Публичная активность российских журналистов снизилась после уничтожения старой команды НТВ, но в последнее время зафиксировано сразу несколько акций, которые смогли обратить на себя внимание. Трудно сказать, связано ли это с событиями на Украине, где журналисты смогли изменить свое отношение к профессии, избавиться от давления старой власти и цензуры администрации бывшего президента этой страны. Но даже если в российской журналистике накопилась собственная критическая масса, то начало этому положило коллективное заявление алтайских журналистов в середине декабря прошлого года. Спустя два месяца власть решила отреагировать на этот протест, вызывая в прокуратуру подписавших заявление, среди которых, кстати, около половины были журналисты, работающие в государственной прессе. Рассказывает Олег Купчинский. Олег Купчинский: В Барнауле многих журналистов вызывают в краевую прокуратуру для дачи показаний. К некоторым следователи приезжают на работу сами. Прокуратура проявляет интерес только к тем журналистам, которые подписали коллективное заявление протеста против грязных технологий и манипулирования с сознанием граждан. С подачи высокопоставленных чиновников на Алтае была развернута кампания против депутата Госдумы Владимира Рыжкова. В Барнауле появились плакаты, на которых Рыжков был изображен в компании с Масхадовым и Басаевым. Были попытки вовлечь в эту кампанию и местных журналистов. Когда эти попытки не удались, в ход пошли давление и угрозы. Владимир Рыжков подал иск в краевую прокуратуру с требованием привлечь организаторов пикета к ответственности за клевету. Иск был отклонен. Тогда депутат обратился в Генеральную прокуратуру, указав на факты давления на алтайских журналистов. Было дано поручение краевой прокуратуре разобраться в этом деле. По словам одного из инициаторов письма протеста, директора информационного агентства "Банк-факс" Валерия Савенкова, следователей интересовали его контакты с неким московским специалистом Дмитрием Соболевым, который говорил, что на кампанию по дискредитации Рыжкова в Барнауле выделено 200 тысяч долларов. Одновременно Савенков рассказал об известных ему фактах участия представителей ФСБ в этой кампании. В тот же день работа сайта "Банк-факс" была без предупреждения на целые сутки заблокирована. В этой ситуации агентству "Банк-факс" на помощь пришли коллеги - они размещали новости агентства на своих сайтах. Никакого объяснения случившегося компания-провайдер до сих пор не дала. По словам Валерия Известинова, помощника прокурора края, недоступность сайта объясняется чисто техническими причинами, а работа следователей идет не против журналистов, а по жалобе Рыжкова в Генпрокуратуру. Однако журналистское сообщество Алтая восприняло случившееся как некую предупредительную акцию. Олег Панфилов: Следующей громкой акцией стала публикация газетой "Коммерсант" в номере от 1 февраля пяти пустых страниц - в знак протеста против решения Арбитражного суда, вынесшего решение о взыскании с газеты 310 с половиной миллионов долларов в пользу "Альфа-банка". Для российской прессы "акция чистых страниц" оказалась неожиданной, хотя для постсоветского пространства не новой. Еще в середине 90-х годов, когда в Азербайджане существовала цензура, оппозиционные газеты выходили с белыми пятнами вместо запрещенных статей. Подобные акции проводились журналистами в Узбекистане и в Таджикистане. 10 февраля самарская газета, которой недавно исполнилось 120 лет, вышла с пустыми страницами. Как заявил заместитель главного редактора издания, почти все сотрудники "Самарской газеты" провели 9 февраля на допросах в милиции, хотя никакого уголовного дела по газетной статье не возбуждалось. Журналисты, тем не менее, решили обратить внимание на давление властей таким образом. Рассказывает Сергей Хазов. Сергей Хазов: Номер "Самарской газеты" от 10 февраля поразил читателей: на восьми газетных страницах не было текста. На первой полосе читатели смогли прочесть обращение коллектива редакции. Цитирую: "Заместитель председателя Самарской губернской думы Наталья Боброва продолжает уголовное преследование коллектива "Самарской газеты". В сентябре прошлого года газета опубликовала личное мнение самарцев о желании госпожи Бобровой занять губернаторское кресло". Заместитель главного редактора Андрей Бондаренко пояснил, что выход в свет "Самарской газеты" с чистыми страницами - протест коллектива редакции против попытки правоохранительных органов Самары установить авторство недавно опубликованной в газете статьи, в которой затрагивались интересы Натальи Бобровой. По словам Андрея Бондаренко, 9 февраля большая часть коллектива "Самарской газеты" провела в милиции, отвечая на вопросы следователя. Правоохранители интересовались подробностями подготовки в печать вышедшего полгода назад материала о Наталье Бобровой. Журналисты "Самарской газеты" считают происшедшее политической цензурой, которую пытается навязать обществу вице-спикер губернской Думы Наталья Боброва. Если представители силовых структур не прекратят попытки давления на газету, журналисты намерены обратиться в суд, чтобы защитить свои профессиональные права на распространение независимой информации. Олег Панфилов: Акции протеста журналистов не стали исключением, особенно когда в России начались митинги пенсионеров и людей, лишенных льгот после вступления в силу закона о монетизации этих самых льгот. В нескольких городах участники акций протестовали против цензуры на государственных телеканалах, которые замалчивали масштабы выступлений. Наиболее активно повели себя оппозиционные партии и движения в Санкт-Петербурге, где в течение нескольких дней представители консультативного совещания оппозиционных партий и движения "Петербургское гражданское сопротивление" пикетировали здание Дома Радио в знак протеста против цензуры на Пятом канале. На связи с нами из петербургской студии Радио Свобода эксперт Центра экстремальной журналистики, редактор регионального выпуска "Новой газеты" Николай Донсков. Николай, как отреагировали на пикет журналисты Пятого канала? Николай Донсков: Журналисты Пятого канала на пикет практически никак не отреагировали. Но дело в том, что руководство Пятого канала и руководство Смольного... Дело в том, что председатель Комитета по печати, член правительства Петербурга Алла Манилова, она является одновременно председателем совета директоров Пятого канала. Так вот она и директор информационного вещания Пятого канала встречались, даже дважды встречались с представителями оппозиции и вели переговоры, которые практически не закончились ничем. Единственное, что оппозиции было дано обещание более объективно, более взвешенно относиться к освещению событий, связанных с ближайшими акциями протеста. Сами же журналисты Пятого канала, я видел своими глазами, что они снимали пикеты (снимали, я имею в виду, делали сюжеты, то есть выполняли свою работу), пикеты около студии телевидения, но в эфире этого как не было прежде, так нет и сейчас. Олег Панфилов: Скажите, Николай, как отнеслись к этому журналисты других изданий, других телекомпаний, радиожурналисты, в общем, те журналисты Петербурга, которые знают об этой акции протеса? Николай Донсков: Практически все телекомпании, которые находятся в Петербурге, пикеты у здания телевидения проигнорировали. Но некоторые издания, которые сейчас принято называть оппозиционными, об этом писали, и, естественно, очень много об этом было сообщений в сети Интернет. Однако, еще раз повторяю, телевизионные студии в первый день, когда на этой неделе был выставлен пикет у здания Пятого канала на улице Чапыгина, хотя снимали, в общем, сам Пятый канал, снимало Российское телевидение и НТВ, - ни одна из этих телекомпаний в эфир сюжет не выдала. Олег Панфилов: Как вы думаете, Николай, чем закончатся все-таки вот эти переговоры, встречи организаторов пикета и руководства Пятого канала? Николай Донсков: Боюсь, что на сегодня можно говорить о том, что эти переговоры зашли в тупик. Потому что те обещания, которые были даны, причем в достаточно мягкой или, скажем так, расплывчатой форме по поводу того, что будут более объективно освещать события, вряд ли можно считать это достаточным результатом переговоров. Тем не менее, я абсолютно достоверно знаю, поскольку я просто общался с представителями оппозиции, которые участвовали в этих переговорах, они не собираются сидеть, сложа руки, собираются и в дальнейшем все-таки выражать свое мнение по поводу засилья государственной цензуры на телевидении. Правда, вопрос, какую форму они изберут, это необязательно, видимо, в дальнейшем будут пикеты, но какие-то способы выразить свое мнение они все-таки обязательно будут использованы. Кристина Горелик: Это была рубрика Олега Панфилова "Власть и пресса". Мы продолжаем рассказывать вам о людях, оказывающих помощь нуждающимся. Сегодня в рубрике "Персона" - владелец такси в Бурятии, бескорыстно помогающий инвалидам-колясочникам. Из Улан-Удэ репортаж Александра Мальцева. Александр Мальцев: Добровольным помощником для инвалидов-колясочников в Бурятии стал предприниматель Эрдани Дандитов. Молодой человек, ему чуть за 30, считает невозможным заниматься только своим небольшим бизнесом. По мере сил он пытается помочь людям с ограниченными возможностями передвижения, которые ущемлены в своих правах. Об этом мне рассказал Беликто Домбаев. Он стал инвалидом несколько лет назад и теперь работает в общественной организации "Фонд создания безбарьерной среды для колясочников". Говорит Беликто Домбаев. Беликто Домбаев: Он не только стал моим другом, но и другом нашей организации. Его зовут Дандитов Эрданижап Владимирович. В настоящее время он является исполнительным директором небольшой фирмы по перевозке пассажиров. Вообще, когда какие бывают перебои у нас со службой социального такси, их организация предоставляет нам такие услуги. У нас в республике, по последним данным, проживает около 27 тысяч инвалидов всех категорий, из них инвалидов-колясочников порядка 2 тысяч человек. Когда мы проводили в ноябре первый республиканский кинофестиваль "Кино без барьеров", у нас были сложности с обеспечением доставки людей на этот кинофестиваль. Поскольку они сами не могут передвигаться, самостоятельно, им нужны были люди, во-первых, сопровождающие, во-вторых, транспорт. А поскольку были перебои у службы социального такси, их служба предоставила нам любезно порядка 10 машин, чтобы привезти людей, потом, после просмотра фестивальных фильмов, обратно отвезти домой. Это не одно такое мероприятие. Помимо этого, возили детей-инвалидов. Эрданижап Владимирович так же и в обычной жизни, в обыденной, помогает. Бывают тоже проблемы, без него не обходится, вплоть даже до того, чтобы съездить в поликлинику. Он берет, просто находит свободное время, свое, личное. Там проблемы были с документацией, как правильно оформить, - он также помогал и в таких жизненных вопросах. Александр Мальцев: С вопросом, почему он чувствует необходимость помогать инвалидам, я обратился к самому Эрдани Дандитову. Эрдани Дандитов: Мой близкий друг два года назад стал инвалидом. Два года назад мы, друзья, гуляли по улице, и сейчас мне очень дико и как-то не укладывается в голове, что человек уже не может нормальной жизнью жить и в чем-то ущемлен. Из-за таких вот примерно, скажем так, порывов я решил помочь. Понять, во-первых. Во-вторых, в силу своих возможностей помочь. Александр Мальцев: Для 2 тысяч инвалидов-колясочников Бурятии помощь в передвижении самая желанная. Эту проблему уже несколько лет пытается решить общественная организация "Республиканский фонд создания безбарьерной среды". Фонд смог добиться некоторых результатов, например - массового строительства пандусов в Улан-Удэ. Но вот с транспортом сложнее. И большая удача, что у организации есть такие друзья, как Эрдани Дандитов, считают в фонде. Кристина Горелик: На этом мы завершаем программу "Дорога Свободы". Всего вам доброго. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
