Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[18-06-05]
Дорога свободыВедущая Кристина Горелик Уровень экстремизма и толерантности у российской молодежи. Съезд Уполномоченных по правам человека О беженцах из Чечни. Преследования правозащитников. Людмила Алексеева об авторитаризме российского массового сознанияКристина Горелик: Какова степень толерантности и ксенофобии у российской молодежи сегодня? Иногда поражает ненависть, с которой молодые люди могут относиться к представителям другой национальности, вероисповедания, просто другого образа жизни. В иных случаях молодые люди могут заступиться за совершенно незнакомого им человека, зная, что пострадают от этой своей инициативы. В Татарстане (где не только сами власти проявляют нетерпимость к мусульманам, но и в самом обществе нетерпимость проявляется в виде, например, рисования свастики на еврейских могилах) в эти дни проходит международная конференция Уполномоченных по правам человека - омбудсманов - "Толерантность как фактор устойчивого развития современной цивилизации". В ней принимает участие президент Европейского института омбудсмана Маркус Кейге (Швейцария), Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин, комиссар по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблес, омбудсманы 25 регионов России, 12 европейских стран, а также руководители различных общественных организаций, исполнительных органов власти. "Мы считаем, что воспитание толерантности должно стать межнациональной идеей землян в XXI веке, поскольку от нее по большому счету зависит жизнь каждого из нас и всего человечества в целом". Об этом говорится в итоговой резолюции, принятой омбудсманами в пятницу. В это же время в санатории "Крутушка" под Казанью проходил семинар-тренинг на тему "Толерантность и ксенофобия в молодежной среде". На него съехались гости из Самары, Саратова, Ижевска, Йошкар-Олы, других российских регионов. Все эти участники семинара работают с молодыми людьми или разделяют их интересы. На этом семинаре-тренинге побывал Олег Павлов. Олег Павлов: Казань стала первым городом, где научно-исследовательский центр "Регион" из Ульяновска провел семинар-тренинг "Толерантность, ксенофобия, экстремизм в молодежной среде". По мнению Натальи Кабловой, директора Казанского правозащитного центра, понятие толерантности практически бесконечное и поэтому чрезвычайно важное. Наталья Каблова: Вопрос толерантности, он ведь очень широк, зачастую его сужают до вопросов национальных, этнических. А на самом деле это ведь могут быть и социальные какие-то вопросы, то есть сосуществование с людьми иных взглядов на музыку, на жизнь, еще что-то. Сергей Борисов: Здесь все рассматривается в рамках молодежных исследований. То есть молодежные практики различны, много разных проблем, много разных как раз проблем во взаимоотношениях. И одна из основных задач - это выработать какие-то исследовательские технологии, практики и политические, в том числе практики, ориентированные на понимание. Олег Павлов: Сергей Борисов преподает в Удмуртском госуниверситете и может сравнивать свою республику с другими. Совсем недавно социологи из центра "Регион" побывали в городах Татарстана и с удовольствием заметили: в целом люди разных национальностей и религий терпеливо относятся друг к другу. Сергей Борисов: У нас может быть своя такая ситуация, в Удмуртской республике (тоже езжу, сравниваю), у нас люди понимающие, вникающие в чужую точку зрения, менее конфликтные. Наталья Каблова: Вообще в Татарстане у нас достаточно спокойно и с официальной позиции, и с точки зрения оценки граждан, и с точки зрения социологов. Есть спорные моменты: государственная позиция в этом плане одна, у общественников немножко другая. Но на самом деле глобальных, каких-то проблемных вещей у нас в Татарстане нет, и люди достаточно терпимо относятся друг к другу. Олег Павлов: И в то же время повода для спокойствия нет. Достаточно вспомнить недавний акт вандализма в отношении еврейских могил на Арском кладбище Казани. Поэтому участники семинара подчеркивали его практическую пользу. Ольга Шиновникова: Интересна не столько сама проблема, сколько пути ее решения, которые здесь выдвигают, и само общение с людьми. Потому что здесь представлены, мы видим, и представители власти, и представители молодежи, то есть активного населения, и четвертая власть - пресса. И что удивительно, они находят язык. Вместе. Вот так вместе в неформальной обстановке, обсуждая такие, казалось бы, страшные вещи, они приходят к каким-то интересным вариантам решения таких проблем. Олег Павлов: Ольга Шиновникова и ее коллеги надеются за три дня, если не найти, то хотя бы приблизиться к пониманию проблем, вынесенных в заголовок семинара "Толерантность, ксенофобия, экстремизм в молодежной среде". Олег Павлов для Радио Свобода, Казань Кристина Горелик: Итак, чтобы поговорить об уровне толерантности и ксенофобии у российской молодежи, я пригласила в московскую студию Радио Свобода директора Агентства социальной информации Елену Тополеву, с нами по телефону из Казани директор центра "Регион" города Ульяновска Елена Омельченко. Первый вопрос у меня к ней. Елена, ваш центр выступил инициатором публичных дискуссий на эту тему, проведения круглых столов в российских регионах. Скажите, что, ситуация настолько стала критической? Елена Омельченко: Ситуацию может быть и нельзя назвать критической, однако представляется, что на уровне государственной власти и отчасти в медиа-презентациях молодежи достаточно упрощаются картины и часто присутствует стереотипный и очень поверхностный взгляд на эти настроения, скажем, экстремистские настроения, ксенофобные настроения в молодежной среде. И подобные исследования, которые мы провели в Татарстане перед этим семинаром, и наш разговор, который здесь состоялся, помогают более глубже, дифференциированней и тоньше понимать нюансы, что ли этого отношения. Потому что одно дело - декларируемая толерантность, одно дело, когда требуется сказать что-то, и совершенно другое, как показало исследование - это когда возникает конкретная ситуация, практическая ситуация, в которой нужно вот это свое отношение демонстрировать. Так, в частности интересным моментом в нашем исследовании нам показалось то, что в молодежной среде в частности присутствует некая романтизация образа, скажем, террориста, романтизация такого экстремистского, открытого, агрессивного поведения. Поведения, которое одна девушка интерпретировала как поведение настоящего мужчины, способного защитить, способного постоять за себя и за свою семью. С одной стороны, этот образ, в общем, подогревается какими-то сейчас очень широко распространенными сериалами, медиа и так далее. А с другой стороны, конечно, может быть в нем такая романтическая, юношеская экзальтация присутствует, однако, на наш взгляд, это достаточно такой тревожный симптом. Кристина Горелик: Нужны ли какие-то новые методы воспитания толерантности, какие-то новые программы или нет? Елена Омельченко: Конечно, эти программы необходимы и желательно, чтобы они не носили такого формального, скажем, такого бюрократического характера. Поскольку для того, чтобы эти программы действительно приносили пользу, нужно опираться, собственно, на молодежную активность, самостоятельную что ли такую молодежную активность, самостоятельные молодежные проявления. В частности, на нашем семинаре родилась идея выйти с предложением о проведении таких социальных проектов культурного обмена, культурного взаимодействия. То есть когда, например, возникает возможность у молодых людей не просто абстрактно говорить и рассуждать о так называемых "лицах кавказской национальности", а когда у них есть возможность пообщаться в среде, включиться в эту среду, обменяться какими-то культурными идеями, музыкой и так далее. Такие как бы площадки культурного взаимодействия. Потому что, как известно, информированность, близкое знакомство с так называемыми чужими или другими, которые вызывают опасения, в общем-то, снимает страхи, снимает фобии и способствует диалогу и взаимопониманию. Кристина Горелик: Спасибо. У меня вопрос к Елене Тополевой. Вот мы сейчас говорили про активность молодежи. Правозащитники не раз заявляли о росте экстремистских настроений в обществе и в частности, конечно же, это связано, в том числе и с молодежными экстремистскими группировками. Как вы оцениваете шансы российской молодежи стать более толерантной? Елена Тополева: Вы знаете, я думаю, что нельзя сказать, что сейчас у нас молодежь стала менее толерантной, более экстремистской, чем это было 30 лет назад. Я, наверное, не соглашусь с таким тезисом. Я бы сказала, что, может быть, не сильно что-то изменилось. Другое дело, что проявления такие публичные нетолерантности, экстремизма именно, они стали более яркими, прежде всего, потому что они стали общественно допустимыми. Вот это страшно. То есть то, что раньше было просто неприлично или запрещено даже, то сейчас это стало, во-первых, можно, во-вторых, это стало как бы модно и даже как бы для молодежи прикольно. И вот это страшно. Кристина Горелик: А можно в том смысле, что власти никак не реагируют на подобные проявления, имеется в виду это? Елена Тополева: Да. То есть мы видим массу случаев, когда такие выражения молодежного экстремизма и нетолерантности, они остаются безнаказанными. Не порицаются никаким образом ни общественно, ни властью. И это ведет в этом плане к такой вседозволенности. Я думаю, что и фашистские настроения, даже крайние проявления, скажем, такого экстремизма и нетолерантности, они были. Другое дело, что они были запрятаны куда-то и не выходили наружу. А сейчас мы и с этим даже сталкиваемся довольно часто и вот это действительно очень страшно. Кристина Горелик: Но тут рождается тогда другая такая проблема: как тогда можно научить толерантности молодых людей? Как это сделать? Ведь общество может разделять или одобрять взгляды экстремистских организаций и в том числе родители этих молодых людей могут точно так же разделять взгляды и одобрять деятельность экстремистских организаций. Елена Тополева: А здесь нужно создавать некие такие модели, некие стереотипы, в хорошем смысле, общественные, когда, скажем, тип такого экстремистского поведения станет общественно порицаемым и абсолютно неприемлемым, неприличным, осуждаемым и так далее. И тогда это все будет по-другому. А как эти стереотипы внедрять? - это уже другой вопрос. Это могут быть совершенно разные способы, начиная буквально с детского сада, я думаю, такие программы должны быть, не говоря уже о школе, где 100 процентов это должно присутствовать. В какой форме? Тут я согласна с Еленой, что это не должно быть заформализованно, это должно быть в виде игр, это не должно быть скучно, это должно быть весело, это должно быть в игровой форме. И главное - есть прекрасные разработки уже на эту тему. Есть. Кроме того, это должно транслироваться через средства массовой информации обязательно, это должно звучать в устах наших высокопоставленных чиновников и вообще лидеров общественного мнения. Кристина Горелик: У меня вопрос к Елене Омельченко. Елена, так все-таки, какие новые интересные методы и разработки вы предлагаете, которые не были бы формализованы, которые не были бы скучны? Елена Омельченко: Вопрос конечно сложный, в двух словах не ответишь. Дело в том, что у нас, на нашем семинаре-тренинге, который, собственно, организован при участии Казанского правозащитного центра, мы реализовывали серию тренингов (так мы их назвали), социальных тренингов "Дорога доверия", где отрабатывали конкретные технологии снятия фобий, снятия противоречий, снятия агрессивности. И нам представляется, что может быть программа, которую мы сейчас обсуждаем, по подготовке соответствующих тренеров, которые могли бы работать и со школьниками, и со студентами, будет способствовать. Наверное, толерантности невозможно обучить через какие-то широкомасштабные программы, хотя это необходимо. Но, прежде всего это всегда диалог человека с человеком, это всегда установление понимания, контакта, что называется, глаза в глаза. Еще один момент. Мне хотелось бы заострить внимание на достаточно опасном, на наш взгляд, феномене, который начинает развиваться в российском обществе, и на который участники семинара обратили внимание, даже у нас есть желание выступить с некоей инициативой. Это расширяющиеся мобилизации, скажем так, молодежного ресурса, именно вот этого стихийного растущего патриотизма в молодежной среде. Какие-то приобретает это формы достаточно агрессивной направленности, в частности расширяющееся движение "Наши", которое, в общем-то, формируется сверху и лозунги которого носят очень агрессивный характер. То есть в любом случае опять объединение и развитие, скажем, новых идей проходит под лозунгом борьбы, конфронтации, агрессии, противостояния, то есть объединение на принципах конфликта. Тогда как объединение все-таки должно идти на принципах понимания, на принципах глубинного, скажем так, взаимодействия. В частности один из лозунгов движения "Наши", очень широкомасштабного сейчас, насаждаемого, кстати, по университетам, по тем или другим общественным молодежным структурам, чуть ли не с использованием старых административных принципов, вот это движение декларирует антифашистскую направленность, однако методы, способы и даже риторика текстов, брошюр, обращений, честно говоря, вызывают сомнения, насколько это антифашистское. По крайней мере, агрессивность, с которой это распространяется, вот у нас, честно, вызывает определенные опасения, потому что это явно не путь толерантности. Кристина Горелик: Хорошо, Елена, назовите пример толерантной молодежной организации? Елена Омельченко: Мы сейчас здесь познакомились с очень интересной молодежью из Лиги студенчества казанской. Лига студенчества, поддерживающая какие-то самодеятельные такие, скажем, аутентичные молодежные инициативы, со стремлением реализовать свой потенциал, творческие способности. С ней у нас возникла идея поддержки творческих молодежных инициатив, развитие и движение малых выставок, малых презентаций. Несколько альтернативных, скажем, вот этим "Фабрикам звезд", музыкальных движений, где действительно ребята могут, не обладая ресурсами ни родительскими материальными, показать себя, представить себя. Вот такого рода движения, они, наверное, все-таки более эффективны. Кристина Горелик: Спасибо. У меня вопрос к Елене Тополевой. Только что Елена Омельченко говорила о таком патриотизме российской молодежи, который может просто перейти в другие, более крайние формы, как экстремизм, ксенофобия. Власть не понимает, что это может быть очень опасно для страны? Елена Тополева: Я думаю, что не понимает. Более того, власть ведь одной рукой одно делает, а другой рукой совершенно другое. Потому что одной рукой выдаются гранты, скажем, на программы, содействующие именно воспитанию в духе толерантности в школах, созданию каких-то учебников по толерантности, проведению исследований в этой области. Тоже достаточно большие бюджетные средства на это выделяются, есть такие специальные программы. Скажем, Федеральное агентство по телекоммуникациям тоже выделяет гранты на программы телевизионные или радио, или интернет-сайты тоже по толерантности. Но с другой стороны, да, поддерживаются такие движения, "Наши" уже не единственные совсем, к несчастью. Я думаю, что это не осознается просто. Я не думаю, что это прямо уж намеренно делается, идет разжигание такого экстремизма и нетолерантности путем поощрения патриотизма, нет, конечно. Но зачем власть создает такие движения и организации, у нее другая, иная мотивация. Им нужно создать, естественно, группы поддержки, везде, в совершенно разных слоях общества, в том числе среди молодежи, которая потенциальный избиратель на будущих выборах и так далее. Это все совершенно понятно и, более того, даже не скрывается. А зачем туда идет молодежь? - это совсем другие причины. Тут уже можно вспомнить и комсомол. Тоска по какой-то активной, интересной, такой прикольной, можно сказать, деятельности, когда можно выйти на улицы, со сверстниками что-то такое сделать шумное, веселое, потусоваться и прочее. Не будем говорить о каких-то других символах, мы знаем, что там часто используются и более материальные какие-то поощрения для тех, кто участвует в этих движениях. Есть прекрасные организации, которые как раз великолепные программы, доказавшие свою эффективность, в частности в плане толерантности, делают и давно уже работают, и их поддерживают исключительно западные фонды. Кристина Горелик: Спасибо. Об уровне толерантности и ксенофобии у российской молодежи я беседовала с директором Агентства социальной информации Еленой Тополевой и директором центра "Регион" города Ульяновска Еленой Омельченко. Продолжение беседы в нашей следующей программе. О проблемах, с которыми сталкиваются правозащитники на местах, говорили на этой неделе в городе Пушкин, куда приехали Уполномоченные по правам человека из российских регионов. На конференции правозащитников, а точнее омбудсманов, побывал Дмитрий Казнин. Дмитрий Казнин: Омбудсман по Калининградской области Ирина Вершинина рассказала о сотрудничестве ее аппарата с различными государственными и общественными структурами. Ирина Вершинина: Самая трудная персона для такого взаимодействия - это начальник УВД. Иногда складывается впечатление, что у нас МВД и, соответственно, УВД, являются самыми главными врагами правопорядка в нашей стране. Они не реформировались, начиная с советской власти, и являются самыми консервативными и самыми неуправляемыми структурами, свободными от общественного контроля. Дмитрий Казнин: Об общественных организациях. Ирина Вершинина: Вот если бы все общественные организации занимались не только гуманитарной помощью, но и такой юридической правозащитой, конечно мы бы построили гражданское общество существенно быстрее. И я думаю, что основное такое слабое место в деятельности общественных организаций - это необходимость грамотной юридической помощи. С общественной палатой да, работаем. Но это такой орган, который: ну вот он хорош для взаимодействия, для такой площадки власти и общественных организаций. То есть приходит губернатор, докладывает какой-то законопроект, например, или итоги года, отчет по бюджету общественным организациям. И, в общем-то, на этом все заканчивается. Что касается комиссии при президенте, возглавляемой Эллой Памфиловой, взаимодействуем. Иногда это приносит какие-то результаты. То, что мы не можем продвинуть через другие возможности, через какие-то министерства, например, мы пытаемся продвинуть через этот совет. Но все, конечно, очень трудно, очень сложно. Дмитрий Казнин: По мнению Ирины Вершининой, главная причина, почему в России плохо с правами человека - это: Ирина Вершинина: Даже не безграмотность, а беспомощность населения. То есть люди не могут быть все юристами. Но они должны знать, где найти этих юристов и где найти государственные и прочие официальные структуры, в которые можно обратиться для решения своих вопросов. Люди даже этого не знают. Они знают только ЖЭК и знают в лучшем случае губернатора с мэром и президента. Все, остальных структур для них просто не существует. Дальше, вторая проблема - это коррупция. Коррупция - это то, что низводит идею прав человека на ноль вообще, в принципе. Рубят на корню. Дмитрий Казнин: О проблемах Уполномоченных по правам человека рассуждал и омбудсман по Московской области Сергей Крыжов. Сергей Крыжов: Первое - это проблемы с региональной властью, которая сама же их, как правило, назначает. Второе - это с органами прокуратуры и с общественными организациями. Общая проблема для всех Уполномоченных - это отсутствие федерального закона, который бы задавал основы деятельности Уполномоченного по правам человека в регионах так, как это сделано для представителей исполнительных органов, для депутатов. Есть федеральный закон, который задает рамки. Дмитрий Казнин: По мнению Сергея Крыжова, у Уполномоченных нет гарантий статуса, чтобы общаться с федеральными структурами на местах, которые порой сами нарушают закон. Не определено положение омбудсмана и в отношении судебной системы. Единственный идеальный закон, где четко прописаны гарантии независимости Уполномоченных по правам человека, Сергей Крыжов видел, по его словам, только в Азербайджане. Но, как известно, и в России есть много хороших, по-настоящему демократических законов, остающихся годами на бумаге. Дмитрий Казнин для Радио Свобода, Санкт-Петербург Кристина Горелик: И еще одно событие, произошедшее на этой неделе. Норвежский совет по беженцам опубликовал доклад о беженцах из Чечни. Авторы доклада заявляют о том, что в России беженцы не получают необходимую помощь. По данным российских правозащитников, в Европе сегодня проживает уже около четверти миллиона чеченских беженцев. Слово Максиму Ярошевскому. Максим Ярошевский: Россия второй год подряд занимает первое место в мире по количеству лиц, ищущих убежище за рубежом. В европейских странах в 2003 году на 68 процентов увеличился приток беженцев из Чечни. Говорит представитель Международной Хельсинской федерации по правам человека Анна Марит Аустбе. Анна Марит Аустбе: Дело в том, что внутриперемещенные лица, они не получают соответствующей защиты в соответствии с международным правом и в соответствии с российскими законами. Европейские государства не должны возвращать чеченцев в Российскую Федерацию. Конечно, эти чеченские лица, они сталкиваются с проблемой нарушения прав человека и также насилия над личностью, это происходит в России неоднократно, в различных регионах. Очень часто те, кто пытается получить политическое убежище вне Чечни, они не получают его. Это часто происходит в таких странах, как Азербайджан, Беларусь, Украина. В Азербайджане и Казахстане такие чеченцы живут совершенно с очень незначительной помощью гуманитарной и без каких-либо юридических законных прав. Поэтому мы предлагаем, мы рекомендуем, чтобы эти лица чеченские были перемещены из этих стран в другие страны. Максим Ярошевский: Лояльней всего к беженцам из Чечни относятся в Австрии, Германии, Польше, Чехии и Словакии. Рассказывает директор по коммуникациям Норвежского совета по беженцам Петер Ном. Петер Ном: Как вам известно, ситуация в Чечне - это один из самых крупных и тяжелых кризисов, связанных с нарушением прав человека в Европе. Тысячи людей были убиты и сотни тысяч людей вынуждены были покинуть Чечню, быть перемещенными. Очень часто эти лица живут в других частях Российской Федерации и в некоторых районах Чечни, как внутриперемещенные лица. В Европе так же находятся внутриперемещенные лица. Вообще, мы считаем, что очень большое число беженцев из Чечни проживает сейчас в Европе. Максим Ярошевский для Радио Свобода, Москва Кристина Горелик: В России вне закона оказываются не только многие чеченцы. Те, кто защищает чеченцев, подвергаются преследованиям. В опубликованном докладе правозащитной организации "Международная амнистия" "Права человека в современном мире" говорится о новом виде преследований в России. Именно в последнее время участились случаи преследования правозащитников. Особенно это касается организаций, занимающихся чеченской тематикой. Так, в июне этого года власти официально закрыли Нижегородское общество по правам человека, старейшую в регионе организацию, занимающуюся правозащитной деятельностью с 90-х годов. Продолжает Олег Родин. Олег Родин: Председателю правозащитного общества Виктору Гурскому было направлено соответствующее уведомление. Его принесли в больницу, где работает Гурский, но он отказался его принимать. Виктор Гурский: Мне на рабочее место в больницу принесли два сотрудника Федеральной регистрационной службы и попытались вручить какую-то бумагу. Я их попросил просто не мешать мне работать врачом. После этого была совершенно безобразная сцена, они там пытались привлечь всех медработников зачем-то, потом пригласили каких-то двух нетрезвого вида людей, которые должны были подтвердить, что я не поставил подпись. Хотя я, в общем-то, не отказывался, я просто их попросил не мешать мне работать как врачу. Олег Родин: Как рассказал Виктор Гурский, проблемы у Нижегородского общества прав человека продолжаются уже несколько месяцев после того, как в газете "Правозащита", издаваемой нижегородскими правозащитниками, появился текст обращения Аслана Масхадова к российским гражданам. Виктор Гурский: Формальный повод придирки к газете - это то, что там было опубликовано интервью с Масхадовым, взятое из открытого источника в интернете, газета его просто перепечатала. И Федеральная служба безопасности сочла возможным расценить это, что это нарушение каких-то норм конституции, что это вредит конституционному строю. Не знаю, из каких соображений они это делали. Но все члены совета, организации, все сотрудники газеты "Правозащита" были вызваны в ФСБ на допрос, и уголовное дело все еще продолжается по этому поводу. Одновременно начались сложности и в Нижегородском обществе прав человека вот с этой самой Федеральной регистрационной службой. Еще один пример такой работы с правозащитной организацией. 28 февраля они приносят бумагу, представление о том, что мы должны подать им сведения какие-то, которые они требуют, на наш взгляд, не соответствующие закону об общественных организациях, и должны мы сделать это до 2 марта. То, что они затребовали, - это объем докторской диссертации, наверное, то есть нам нужно было очень долго работать, чтобы все им предоставить, всю эту информацию. На что мы им ответили, что это невозможно, в течение двух дней предоставить им эти сведения. После этого они пришли и составили протокол об административном правонарушении. После этого был суд, который сказал, что никакого административного правонарушения здесь не было. Олег Родин: Виктор Гурский считает, что гонения на правозащитников в последнее время - это очень тревожный симптом. Виктор Гурский: На протяжении уже долгого периода издаются указы, всякие постановления о том, чтобы поддерживать правозащитные движения. А реально ни о какой поддержке речи быть не может. Реально организация закрыта по надуманным основаниям. Если уже начинают закрывать правозащитные организации, то значит общество уже очень сильно больно. Олег Родин: И все же, несмотря на преследования, Нижегородское общество прав человека, по мнению его председателя, будет продолжать работать. Виктор Гурский: То, что могут остановить деятельность нашей организации как юридического лица, это не значит, что нас можно остановить как правозащитников. Дело в том, что мы в этом плане довольно самодостаточны. Ощущение такое, что мы попали в эпоху Ивана IY, то есть вся власть концентрируется в одних руках и мы последняя оппозиция в стране. Олег Родин для Радио Свобода, Нижний Новгород Кристина Горелик: Преследованиям подвергаются не только правозащитники, уделяющие много внимания ситуации в Чечне. В Чувашии власти пытаются по известному с советских времен сценарию укрыть неугодных правозащитников в психиатрические лечебницы. Подробности в репортаже Дмитрия Лишнева. Дмитрий Лишнев: Чебоксарцы Наталья Семенова, Альберт Миндаев и Владислав Алексеев два года назад приняли самое деятельное участие в освобождении из закрытого психиатрического стационара Сергея Зотова, угодившего туда после того, как рассыпалось возбужденное против него уголовное дело. В конце концов, объединившись и организовав региональное отделение движения "За права человека", им удалось добиться освобождения Сергея Зотова. Наталья Семенова: После освобождения Сергей Зотов принял активное участие в правозащитной деятельности, но он понимал и мы понимали, что, будучи освобожденным для прохождения амбулаторного лечения, он в любой момент может быть помещен за решетку. Поэтому он никогда не покидал своего дома и дома встречался с гражданами, пострадавшими от произвола чиновников и правоохранительных органов. Сергей Зотов: Конечно, у Натальи проблемы возникли из-за меня. Мне приходилось часто работать в квартире, в которой она проживает и там же расположен офис нашей организации. Неудивительно, что милиция скоро пронюхала об этом. Но милиция наша, видать, работает плохо, пойдя на штурм квартиры, когда меня в ней не было, но я, заметьте, ни в чем не виновный и сам за решетку не собираюсь. Поэтому я просто вынужден был перейти на подпольное положение. Дмитрий Лишнев: Штурм квартиры Натальи Семеновой проводился 9 февраля нынешнего года. Милиционеры, попытавшиеся взломать дверь и проникнуть в квартиру, обрезали провода телефона и домофона, подогнали автомобиль с пожарной лестницей и отправили одного из сослуживцев с топором в руках на балкон квартиры. Прибывшим на выручку Натальи Семеновой членам движения "За права человека" сотрудники МВД продемонстрировали постановление суда о принудительном помещении Сергея Зотова в закрытый психиатрический стационар. Правда, в судебном решении был указан совершенно иной адрес, по которому стражи правопорядка были уполномочены провести задержание Сергея Зотова. Правозащитники обжаловали неправомерные действия милиции в прокуратуре Чувашской республики, но, похоже, что прокурорские работники на намерены становиться на защиту тех, чья деятельность доставляет им так много хлопот. Отношение прокуратуры Чувашской республики к правозащитникам хорошо характеризуется следующим примером. Наталья Семенова: Сотрудник прокуратуры республики Герасимов, встретившись со мной у входа прокуратуры случайно, прямо в глаза высказал мне: "Ты тоже попадешь туда, где был Зотов". Я спросила: "Почему?" Он мне ответил: "Почему? Вы сами прекрасно знаете". Дмитрий Лишнев: Ну а пока Сергей Зотов вот уже пятый месяц работает подпольно, а его единомышленники, действующие легально, готовятся к новым провокациям со стороны властей. Дмитрий Лишнев для Радио Свобода, Чебоксары Кристина Горелик: О том, в каких условиях работают правозащитники сегодня в России, я попросила рассказать эксперта Международной Хельсинской Федерации, главу центра "Демос" Татьяну Локшину. Татьяна Локшина: Мне кажется, что было бы неправильно говорить о том, что уже развернута масштабная кампания преследования правозащитников. Но с другой стороны, существуют вполне обоснованные опасения, что нечто подобное в ближайшем будущем возможно. По крайней мере, есть целый ряд индивидуальных случаев преследования, как организаций, так и конкретных правозащитников с одной стороны, а с другой стороны, общий климат в отношении правозащитных организаций в России сейчас достаточно негативен. Переломным моментом здесь был Беслан, когда сразу же после этих трагических событий в заявлении президента Путина и в заявлениях целого ряда государственных чиновников прозвучала негативная оценка того, что делают независимые организации. Ведь фактически сейчас Россия позиционирует себя как осажденная крепость. В осажденной крепости не может быть инакомыслящих, не может быть оппозиции как таковой, могут быть только враги и предатели. И в этом, наверное, основная проблема. "Международная амнистия" утверждает, что в последний год появился такой феномен, как преследование правозащитников. Я бы сказала, что в последний год ситуация в этом отношении ухудшилась, но подобные проблемы были и ранее. Что мы видим в этом году? В первую очередь давлению подвергаются организации, которые занимаются такой больной темой, как ситуация в Чеченской республике. На информацию о реальном положении дел в Чечне наложена фактически информационная блокада, ничего подобного мы не слышим по телевизору, не слышим по радио, не можем прочитать в прогосударственных средствах массовой информации. И сейчас фактически единственным источником достоверных сведений о том, что происходит в Чечне, что происходит с мирными жителями этой республики, оказываются правозащитники. И есть две организации, которые попали под удар, одна - это Общество российско-чеченской дружбы. О ситуации Общества российско-чеченской дружбы Радио Свобода уже довольно много говорила. Другая - Чеченский комитет национального спасения. Это маленькая местная правозащитная организация, базируется в Назрани (Ингушетия), выпускает пресс-релизы регулярно о ситуации с правами человека в Чечне. Вот уже в течение года их деятельность власти пытаются приостановить. В частности, прокуратура выбрала несколько конкретных пресс-релизов этой организации и настаивает на том, что эти пресс-релизы экстремистского содержания. Надо сказать, что их изучали самые разнообразные эксперты, включая юристов, сотрудничающих с правозащитными организациями, и никакого экстремистского содержания в этих релизах найдено не было. Но при этом власть довольно настойчиво добивается закрытия этой маленькой правозащитной группы. Общество российско-чеченской дружбы преследуют по нескольким каналам одновременно. С одной стороны, существует уголовное дело в отношении двух материалов, которые публиковались в газете "Правозащита", а газету "Правозащита" Общество российско-чеченской дружбы издает совместно с Нижегородским обществом прав человека. И в данном случае обвинения еще не предъявлены конкретному лицу. Если они будут предъявлены, то, скорее всего, главному редактору газеты и руководителю Общества российско-чеченской дружбы Станиславу Дмитриевскому. Но кроме уголовного дела как такового, на организацию так же обрушиваются налоговые проверки, а так же их проверяет Министерство юстиции. Фактически организация находится в ситуации, когда если ее не закроют одним способом, то ее закроют другим способом. Всех сотрудников организации вызывали на допросы, но наиболее была отчаянная история вокруг английского редактора Общества российско-чеченской дружбы Оксаны Фелышевой, когда в том районе Нижнего Новгорода, где она проживает, неожиданно были расклеены листовки, где было написано: "В то время как наши граждане страдают от терроризма, в то время, когда гибнут наши дети, наши братья, существуют люди, которые поддерживают террористов, помогают этим террористам работать, и эти люди существуют не просто где-то, а живут среди нас. Например, по такому-то адресу (действительно, приведен адрес полностью, включая номер квартиры) проживает Оксана Фелышева, чеченская подстилка". Понятно, что это очень страшно, когда дают адрес человека, когда любой экстремистско-настроенный человек, пьяный хулиган, в конце концов, может просто пойти к тебе домой, сломать дверь, сделать что угодно с тобой, с твоей семьей. Это чудовищно. Листовка была подписана некоей националистической организацией, которая, как мы потом выяснили, в реальности даже не существует. Сами нижегородские правозащитники подумывали о том, что, возможно, это была провокация со стороны спецслужб. Кристина Горелик: Татьяна, вы говорили о том, что пока в России нет широкомасштабной кампании по преследованию правозащитников. Тем не менее, отдельные факты и случаи преследования правозащитников в российских регионах происходят. Ваше мнение, преследования правозащитников в России - это целенаправленная кампания, одобренная сверху, или это инициатива местная? Татьяна Локшина: Мне кажется, что это начало кампании, одобренной сверху, потому что правозащитники уже были идентифицированы как пятая колонна. Потому что мы находимся в ситуации, когда руководитель Федеральной службы безопасности господин Патрушев говорит о том, что через правозащитные организации качают иностранные деньги и правозащитные организации фактически работают на спецслужбы других государств и заняты разрушением России. Было бы неправильным говорить о том, что то, что происходит в регионах, то, что происходит в отношении отдельных организаций, это просто местная инициатива. Похоже, что власть на маленьких региональных правозащитных группах отрабатывает определенные техники, которые потом можно использовать гораздо более масштабно. Кристина Горелик: О преследовании правозащитников говорила эксперт Международной Хельсинской Федерации, глава центра "Демос" Татьяна Локшина. Людмила Алексеева об авторитаризме российского массового сознания. Людмила Алексеева: У каждого из нас есть собственные наблюдения о том, каковы настроения в российском обществе, в частности, о том, как относятся граждане к власти, к людям других национальностей, к внешнему миру. Но эти личные представления неизбежно ограниченны, субъективны, не отражают положения во всей стране, поскольку формируются на основании собственных наблюдений над собственным окружением и только. Представить более или менее точную картину помогают социологические опросы на соответствующие темы. В прошлом году Фонд аналитической программы "Экспертиза" провел социологическое исследование для выяснения очень важного вопроса: насколько массовое российское сознание склонно к радикальному авторитаризму или наоборот, отвергает его. Это очень важно для нашей страны сейчас, потому что у федеральной власти явно имеется стремление к насаждению именно такого способа правления - авторитарного. Опрос был проведен по всем семи федеральным округам, охватил 42 населенных пункта, в том числе столицу, крупные города, средние и малые города, а также сельские местности. Было опрошено 2533 человека разного возраста, разной степени состоятельности и образованности. В общем, подбор опрошенных удовлетворяет строгим критериям честных социологических опросов. Вот только по национальному составу опрашиваемые были довольно однообразны: 82 процента составили русские. Но ведь и среди россиян русские преобладают примерно так же. Автор отчета об этом исследовании - известный политолог Марк Урнов - так определил его цель. Марк Урнов: Цель данного исследования - анализ склонности или несклонности российского массового сознания к поддержке радикальных форм авторитаризма, таких, например, как национал-социализм, неонацизм, сталинизм, русский фашизм или комбинация элементов подобных режимов. Людмила Алексеева: Такая цель исследования, как объясняет автор, была продиктована тем, что "сегодня единственным серьезным соблазном для российского общественного мнения является именно соблазн авторитарный или, если угодно, антилиберальный". Сразу скажу, социологи пришли к неутешительным для либерально настроенных россиян результатам. Доля ответов авторитарного толка заметно превысила удельный вес ответов либерального характера. Прежде всего об этом свидетельствует высокая распространенность национализма и ксенофобии. Вот как ответили опрашиваемые на вопрос, характерна ли для россиян национальная неприязнь. Марк Урнов: Антикавказские настроения признали характерными для россиян 77 процентов опрошенных и лишь 18 процентов ответили на этот вопрос отрицательно. Отрицательное отношение к китайцам и к другим жителям Азии признали 50 процентов опрошенных, наличие антисемитизма - 45 процентов, неприязнь к африканцам - 25 процентов и настороженное отношение ко всем иностранцам вообще - 40 процентов. Людмила Алексеева: На вопрос, следует ли ограничивать проживание в России некоторых национальных групп, ответы были таковы. Марк Урнов: Относительно кавказцев с этим согласились 60 процентов и лишь 30 процентов не согласны на такие ограничения. Людмила Алексеева: Относительно евреев наши соотечественники оказались куда более милостивыми. Марк Урнов: 28 процентов опрошенных согласны на ограничение проживания евреям в России, большинство - 54 процента - с этим не согласны. Людмила Алексеева: Но при этом есть такие россияне, которые и татар хотели бы ограничить в проживании в нашей стране, хотя для татар Россия исторически такая же родина, как для русских, где им жить, кроме России, непонятно. Но, тем не менее: Марк Урнов: 18 процентов опрошенных высказали желание ограничить проживание татар в России. Людмила Алексеева: Почти столь же нетерпимы наши соотечественники к представителям наций лишь недавно отделившихся от нас государств, в том числе славянских. Нашлись и такие, и немало, 26 процентов, которые считают, что нужно ограничить проживание в России представителей всех наций, кроме русской. Почти половина - 48 процентов - против этой безумной идеи. В среднем по всем категориям ответов эти цифры выглядят так. Марк Урнов: 35 процентов россиян поддерживают ограничение проживания в России представителей других наций, кроме русской. 49 процентов считают, что никого не нужно ограничивать в проживании по национальному признаку. И 16 процентов ничего не думают по этому поводу. Людмила Алексеева: Таким образом, твердая треть россиян за ограничение проживания в стране людей той или иной национальности, прежде всего кавказцев. Ксенофобия, неприязнь к человеку по национальному признаку очень важный показатель авторитарного сознания. Авторитаризм проявляется и в отношении к западному миру. Об этом свидетельствуют ответы на вопрос, как будут складываться отношения между Россией и Западом. Марк Урнов: 50 процентов опрошенных считает, что отношения между Россией и Западом всегда будут строиться на недоверии. Что эти отношения могут быть дружественными, верят лишь 37 процентов и 18 процентов затруднились с ответом. Людмила Алексеева: Настороженность по отношению к внешнему миру диктует и отношение к утверждению, что Россию должны бояться, только тогда ее будут уважать. Марк Урнов: С этим утверждением согласны 59 процентов опрошенных. Людмила Алексеева: Уже ответ на этот вопрос показывает, что поклонников авторитарного государства среди наших сограждан больше, чем сторонников демократии. И действительно, среди респондентов преобладают желающие, чтобы российское государство обладало антидемократическими чертами; чтобы во главе государства стоял вождь, опирающийся больше на свой авторитет, чем на законы и конституцию; чтобы государство имело репрессивный характер; чтобы оппозиция подавлялась и так далее. Марк Урнов: Утверждение, что стране нужны не столько законы и политические программы, сколько сильные и энергичные лидеры, которым бы верил народ, поддержали 66 процентов опрошенных. Утверждение, что на ответственные посты в государстве следует назначать выходцев из вооруженных сил, правоохранительных органов и спецслужбы, поддержали 46 процентов, против высказались 41 процент. С утверждением, что тем, кто мешает президенту проводить его политику, не место в стране, согласились 48 процентов и не согласились 42 процента. Людмила Алексеева: Экономику наши сограждане тоже готовы отдать под власть государства. Большинство, 75 процентов, опрошенных считают, что ключевые отрасли - энергетика, нефтяная промышленность, железные дороги - должны принадлежать государству. И лишь 14 процентов с этим не согласны, поскольку государственная собственность порождает неэффективность экономики, взяточничество и коррупцию. Очень интересно, что, предпочитая отдать государству ключевые отрасли экономики, наши соотечественники очень низкого мнения о тех, кто это государство олицетворяет. Марк Урнов: С утверждением, что большинство чиновников в России воры, согласны 72 процента опрошенных, не согласны 19 процентов и 9 процентов затруднились с ответом. Людмила Алексеева: Почему же все-таки большинство хотело бы отдать ключевые отрасли экономики в государственную собственность? Соглашаясь на твердую власть государства, даже вопреки законам и на государственное владение экономическими рычагами, люди надеются на это государство, как дети на отца, строгого, но справедливого и заботливого. Марк Урнов: 68 процентов опрошенных считают, что государство обязано каждому гарантировать приличную работу и достойный уровень жизни, и только 28 процентов считают, что государство должно заботиться лишь о неспособных работать - о детях, стариках, инвалидах. Людмила Алексеева: Надо отметить, что при этом большинство опрошенных не считает себя нуждающимися в особой помощи государства. Они хотят лишь иметь условия для того, чтобы самим себя обеспечить и, более того, считают, что при нынешних условиях они этого смогли достигнуть. Я думаю, что именно потому, что в обществе не изжито представление о государственном, как о всеобщем оплоте, такое массовое возмущение вызвала попытка монетизации льгот. В понимании людей государство, которое всех должно пестовать, отказало в этом даже тем, кто в его заботе действительно нуждается. Казалось бы, федеральная власть ведет себя так, как хочется большинству граждан - на ключевых постах теперь сплошь военные, фээсбэшники и прокуроры, ксенофобия, если не поощряется, то уж точно не наказывается, в правления нефтяных и других богатых компаний внедряются государственные чиновники федерального уровня, президент, не считаясь с конституцией, перекраивает законы ради укрепления собственной власти. А люди недовольны. Я уверена, что об этом недовольстве каждый знает по собственному отношению к происходящему в стране и из общения с окружающими. Это подтверждают и социологи. Независимое социологическое объединение "Левада-центр" свидетельствует, что, начиная с декабря прошлого года, протестные настроения из месяца в месяц растут во всех российских регионах. Укрепляя федеральную власть на радость гражданам с авторитарной психологией, государство о них ничуть не заботится. Более того, оно последовательно освобождается от тех социальных обязательств, которые ему достались еще с советских времен, и это вызывает массовые недовольства. На это указывают ответы на вопрос Фонда аналитической программы "Экспертиза": удовлетворены ли вы нынешней политической ситуацией в стране и нынешней экономической ситуацией? Марк Урнов: Нынешней политической ситуацией в стране полностью удовлетворены лишь 5 процентов опрошенных, еще 23 процента ответили, что скорее удовлетворены. То есть всего 28 процентов выразили пусть и неполное удовлетворение. А нынешней экономической ситуацией полностью удовлетворены лишь 2 процента и скорее удовлетворены 14 процентов. То есть всего 16 процентов удовлетворенных. Людмила Алексеева: Итак, российское общество - это общество людей с преобладанием авторитарного типа мышления, тем не менее, неудовлетворенных тем, как нынешнее руководство правит страной и результатам этого руководства. Вероятно, это происходит потому, что наше государство, становясь все более авторитарным, стремится при этом избавиться от заботы о своих поданных, как это может позволить себе лишь очень либеральное государство, которое обеспечивает гражданам широкие права и полную свободу, чтобы они могли употребить эти блага для самостоятельного устройства собственной жизни. Кристина Горелик: Людмила Алексеева о степени нетерпимости и стремлении к авторитаризму российских граждан. На этом мы завершаем программу "Дорога Свободы". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
