Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-04-01]
Кавказ и Центральная АзияГрузия глазами Художника - Нино КасрадзеРедактор программы Тенгиз Гудава Корреспондент Радио Свобода в Тбилиси Юрий Вачнадзе беседует с грузинской актрисой Нино Касрадзе.
Тенгиз Гудава: "Кавказ: Грузия глазами Художника"... В выпусках этой серии мы давали таких грандов грузинского искусства, как Резо Габриадзе, Вахтанг Кикабидзе, Георгий Шенгелая... сегодня несколько иной случай. Наш гость - несомненно, Художник, и несомненно с большой буквы, но совсем другого поколения. Ведущей актрисе театра имени Руставели Нино Касрадзе - 31 год. Нино Касрадзе: Часто, когда я смотрю хорошие спектакли, подчеркиваю, хорошие, всегда в них я чувствую какую-то, какую-то трагичность. Это и есть фатальность. Вот есть в грузинском таланте это, есть в грузинском творчестве. Это как будто - вот сейчас надорвется эта струна, вот, я не знаю - сейчас она лопнет, треснет... Как будто это за секунду до смерти. Вот когда эти нотки звучат на грузинском языке, плюс с грузинским каким-то талантом, чудо происходит. Наверное, в этой архаичности, в этой какой-то дикости, в то же время наивности и романтичности есть вот эта главная харизма, обаяние грузинского театра. А если все перевести, все будет доступным, если мы точно будем знать завтра - выживем, или не выживем - может, потеряется это обаяние. Все на грани того, что, может, выживет вот наше общество или нет - также выживет этот театр, или нет - еще никто не знает. И может быть, вот это ощущение скорой смерти - мы ходим на лезвии ножа, может, вот это делает таким драматичным наше пребывание на сцене. Тенгиз Гудава: Наверное, как Олег Меньшиков и Владимир Машков в России, Нино Касрадзе в Грузии не только популярна, но и любима. Следует особо подчеркнуть: она актриса театральная, драматическая и главное достижение ее - роль леди Макбет. Московские критики называют ее, я цитирую выдержку из статьи: "любимой актрисой Роберта Стуруа, красавицей Нино Касрадзе". С ней беседует наш тбилисский корреспондент Юрий Вачнадзе. Юрий Вачнадзе: Нино, зрители всегда взирают на актеров как на некую надежду, как на иногда сбывшиеся, а иногда и несбывшиеся мечты... Что бы вы могли сказать о нынешнем положении в Грузии? Нино Касрадзе: Я бы сказала: ситуация очень тяжелая, но есть надежда. Вот даже, сегодня у меня был спектакль. И я там, в финальной сцене, и я выхожу на сцену, и мне нужен какой-то особый грим, и мне делали гримерши этот грим, а сами разговаривали о той жизни, которая была у нас во времена Советского Союза, они говорили - как мы хорошо жили, как все это было очень хорошо, и вот там прозвучала такая идея, что "мы лучше всех жили". И я как-то ухватилась за эту мысль и вот притащила ее сюда на передачу. Да, лучше всех жили, я от многих слышала, что лучше всех жили. Грузины всегда умели показать себя с каким-то форсом, с каким-то... Иногда, может, такие обеспеченные и не были, как видно было со стороны. Щедрые потому что, последнее снимет... Не буду сейчас об этом рассказывать, если кто помнит грузин в советское время, могут сами этот вывод сделать. Но вот эта хорошая жизнь - как она достигалась? Там все время закон нарушали, я так думаю, все время. Это было осознанно или нет, это было очень на уровне милых каких-то шуток, или... Ну, даже на улице - там переход, там очередь, в которую грузины ненавидят становиться по сегодняшний день... Все это сегодня дало вот эту ситуацию. Разучился человек, я думаю, грузин, разучился соблюдать закон, уважать закон, разучился брать ответственность на себя. Искалечила, я думаю, эта власть многих. Я сейчас не хочу говорить, что то, что было - все было ужасно, мерзко, гадко - не хочу это говорить. Там люди жили в то время. Они творили и что-то делали. Правда все это, может, было чуть-чуть гиперболизировано все, через призму Советского Союза, но давайте оставим все это на их совести. Я не могу относиться к этому. Я не могу быть судьей. Но, по большому, ситуация, та картина, которую мы сегодня видим - это логическое продолжение того, что было. То есть, абсолютно дезорганизованы, потеряны во времени, аморфны, это даже не знаю, что такое - вот, эта плазма, этот грузин, несчастный, бедный, у которого, я думаю... Не знаю, что во мне говорит -патриотизм, или национализм. Надеюсь, патриотизм, просто здравый молодой патриотизм - у этого бедного грузина я думаю, есть все компоненты к тому, чтобы процветать, хорошо жить, друг друга любить, но как-то вот... Я думаю, что грузины очень талантливые. Это их беда и это их счастье. Беда - в том плане, что и в то время они как-то так искусно нарушали закон, и так себя испортили, что.., как Высоцкий поет: "И все хорошее в себе доистребили". Откуда придут новые люди? Откуда придут честные, достойные, законопослушные граждане? Что, какая резервация была, где этих грузин выращивали? Нет. Все перешли из одного строя в другой строй. Сейчас вот этот самый тяжелый процесс идет, когда человек должен... Что делать, вот что делать? Как найти себя? Как найти эти ценности заново? Я не знаю, что надо делать. Думаю, надо найти какие-то силы, какие-то ниточки должны появиться к тому, чтобы молодежь смогла найти какую-то модель, какую-то идеологию, правильно меня поймите, к тому, как жить дальше. Ведь так невозможно, как мы живем - ни во что не веря, а веря - так очень коряво и недостойно. Заходит человек в церковь, а там свечи воруют, а выходит - там еще хуже, чем зашел. Прости меня Господи! Юрий Вачнадзе: Нино, вот вы сказали, что нужна какая-то идеология - в грузинском обществе довольно давно ведутся споры: сколь применимы сейчас тезисы, если угодно ценности, которые в свое время предложил своему народу Илья Чавчавадзе: "Эна, Мамули, Сарцмуноэба" - "Язык, Отечество и Вера". И вот среди части грузинского общества послышались голоса о том, что эти понятия недостаточны, что нужно еще что-то добавить. Вот вас бы спросили - чтобы вы добавили к этому, или, может быть, этого достаточно для того, чтобы сформировалась та идеология, о которой вы говорили? Нино Касрадзе: Мне кажется, что это неоспоримые постулаты, но недостаточные. Век прошел после этого. Мир очень изменился. Экономические мотивы обязательно нужны, я думаю, которые сами потом покажут: а что значит "Эна" - "Язык" - только грузинский язык учить, или языки, или, может быть, еще что-то другое нужно поискать.... Юрий Вачнадзе: А что другое? Нино Касрадзе: Мировой опыт, батоно Юрий... Не только же на нас свет клином сошелся. Ведь другие страны проходили такие периоды, хуже периоды. И у кого мудрости хватило - те выкарабкались. Сейчас это как англичане, американцы говорят "at to you" - это сейчас от нас зависит. Что мы привнесем к этим постулатам, что добавить. Я говорю о том, что завтра - с чем мы вступаем в XXI век - вот у вас же в передаче в одной Леван Бердзенишвили замечательно говорил: "Грузины ценны тем, что у них вот как в рекламе "Спрайт" "Я хочу быть собой". Вот если это не разбудить, как-то не встряхнуть грузина и не напомнить ему, что "Грузин - это звучит гордо"... Я повторяю: человек очень изголодался по каким-то духовным ценностям. Я же вижу... Вот я Мережковского читаю. Я читаю его и понимаю, что надо верить. Знаете почему? Веря, легче быть достойным, честным, порядочным. Да не знаю... ну, замените это еще чем-то, национальной идеей... Не знаю, может это очень глупо, что я говорю, но на что-то должен опереться молодой человек. Это общество на что-то должно опереться. Юрий Вачнадзе: Вот, хорошо, что вы сказали: "молодой человек", но пока что не молодые управляют Грузией. Ведь это факт. Молодых там очень мало - именно тех молодых, которых вы сейчас упоминали?.. Нино Касрадзе: Да, но вот уйдет вот это старшее поколение, потом вот это среднее, которое вот сейчас старается как-то управлять - это ведь будет очень скоро... Ведь годы летят с быстротой неподкованных лошадей, то есть все это очень быстро пройдет, и опять мы столкнемся с этой же проблемой. Вот здесь нужна какая-то помощь, чтобы одни и те же ошибки не повторяло общество. Юрий Вачнадзе: А помощь от кого? Нино Касрадзе: Я думаю, в государстве найдется эта сила. Я не хочу сказать, что это интеллигенция, вот только интеллигенция - я нее согласна с этой позицией. Юрий Вачнадзе: Почему вы не согласны? Интеллигенция - вроде движущая сила общества - так было всегда, вспомним даже большевистскую так называемую "революцию". Нино Касрадзе: Вот я хочу спросить: а что вы подразумеваете под понятием "интеллигенции"? Для меня интеллигенция - это типичный продукт Советского Союза, прослойка людей, которые старались прожить на советскую зарплату и старались в этой ситуации так или иначе сохранить какие-то ценности. Это ведь не аристократия. Вот это типичный продукт Советского Союза. У этих людей не было ничего, я думаю, ну, что, какая-то средняя зарплата, хороший круг друзей, может быть, была машина, дача, но они были абсолютно свободны от всех материальных искушений, соблазнов. Они были честные, достойные, они могли говорить: "Молодой человек, не так, а так", - и они верили себе. Как только ситуация изменилась, пришел "капитализм" - в кавычках - постепенно эта прослойка исчезла и остались в этой ситуации последние могикане. Это все было очень чисто, очень мило и, я думаю, очень искусственно. Тенгиз Гудава: Как мы уже говорили, Нино Касрадзе, несмотря на молодой возраст, удалось немало сделать на сцене театра. Она - лауреат Государственной премии Грузии за главную роль в спектакле "Макбет". Лауреат молодежной премии - "премия Цинандали", лауреат премии "Золотая маска". Сыграла в таких спектаклях Роберта Стуруа, как "Добрый человек из Сезуана" Брехта, "Счастье Иринэ" Гудиашвили, "Ламара" Григола Робакидзе, "Женщина-змея" Карло Гоцци, "Евангелие от Якоба" о грузинском алфавите. Якоб Гогебашвили - создатель современной грузинской азбуки, и спектакль посвящен истории каждой из букв... Нино Касрадзе также снялась в кинофильмах: "Галактион" Алеко Цабадзе, этот фильм будет участвовать в Карловарском кинофестивале в июле этого года, "Смерть Орфея" Георгия Шенгелая, "Мизерера" Зазы Халваши и других. Есть у Нино Касрадзе и опыт участия в международных кинопроектах, пока один - в мае в Ереване состоится премьера фильма Вагена Чалдраняна "Симфония молчания" где у Нино Касрадзе - главная роль. Нет сомнений в том, что рано или поздно ее увидит и российский кинозритель... С Нино Касрадзе беседует в Тбилиси Юрий Вачнадзе. Юрий Вачнадзе: Нино, не считаете ли вы что у капитализма, в его нынешнем, так сказать, состоянии, на нынешнем этапе, просто не присуща интеллигенция как прослойка населения. Может это уже действительно отжившее, какой-то атавизм, который при капитализме окончательно исчезнет? Нино Касрадзе: Я думаю, сейчас слушатель потеряется и уже потрясается, что я с таким серьезным видом очень дилетантски говорю о таких вещах, но у меня свое мнение. Я думаю, что у нас, конечно, это атавизм, конечно. У нас такая ситуация, что, вот, я думаю, вот эту порядочность надо культивировать. Силой надо культивировать. Я не знаю... Опять приходим к чему-то - какие-то законы должны существовать... Юрий Вачнадзе: Минуточку: что вы подразумеваете под словом "порядочность"? Мне не совсем ясно. Насколько я понимаю, из того, что вы говорите, порядочность это просто законопослушность - так можно интерпретировать... Так неужели же исполнение законов, зачастую весьма несовершенных, особенно - у нас, в Грузии, может вывести страну из состояния, я бы сказал, коллапса? Нино Касрадзе: Нет, я бы не сказала, что порядочность сегодня - это исполнение всех законов, законопослушность - нет. Сегодня - эксклюзивная ситуация для Грузии. Сегодня человек сам должен определить, что лучше. Иногда я думаю, лучше бороться против этого закона. Иногда может быть стоит потерять и должность и голову, я не знаю, но внутренне знать, что ты прав. Я думаю, что это правильное лавирование и человеколюбие. Я думаю, знаете, это время сегодняшнее - время каких-то сумасшедших и выдающихся людей - они вот что-то изменят. Их интуиция, их напор, бескомпромиссность... А иногда я думаю: вот все, что присуще грузину - уверенность, любовь к риску, вот что-то такое... Опять я к тому прихожу, я не люблю, когда часто об этом говорят, но у грузина вот такая постановка - он должен сгореть, вот как комета должен быстро, стремительно пролететь, и оставить какой-то след и... Вот, я думаю, сегодня время таких людей, которые как-то жертвенно... Ну, сейчас, наверное, меня слушают и улыбаются - ну откуда такие люди?... Но я думаю, они... Молодые, которые учатся за границей - ведь многие возвращаются, возвращаются, повидав другую жизнь, другие страны, они возвращаются, и многие из них очень воинственно настроены. Юрий Вачнадзе: Должно смениться нечто главное в нас самих, насколько я понимаю из вашего разговора - правда? И в то же время вы вскользь упомянули "национальную идею", которая в свое время была подменена националистической идеей, что вовсе не одно и тоже. А та идеология, о которой вы говорите - она, в общем-то, хороша, но никем до сих пор не сформулирована, так? Значит, исходя из этого, насколько я понимаю, здесь не поможет ни смена руководящей партии, ни смена, скажем, членов правительства и так далее... Должно что-то измениться в нас самих - так это или нет? Нино Касрадзе: Да, думаю, что так, что-то должно в нас поменяться. Ведь 10 лет - не поменялось ничего. Все хуже и хуже, и хуже. Так я думаю, может, не ждать, что что-то поменяется - "экономически хорошо будет жить и духовно хорошо", - не уповать на такие утопичные рассуждения, а может, настало время как-то взяться и самим постараться что-то сформулировать - какую-то мысль, какую-то идею. Может быть, очень эфемерную, утопичную с первого взгляда, но может быть она обрастет потом какими-то другими идеями, может быть, ее можно пустить в общество, и может, она будет жить - эта идея... Юрий Вачнадзе: В чем вы видите вашу личную роль в театре - вот в формировании вот этого, условно скажем, общественного настроя? Нино Касрадзе: Гениальность Стуруа, я считаю, в том и заключается, что он не поставил ни одного спектакля, где бы не было его гражданской позиции. И главное: Стуруа всегда лелеет надежду, никогда он не заканчивает спектакль каким-то минорным, безвыходным положением. Он говорит, что ночь особенно темна перед рассветом. Он всегда оставляет какую-то свежую струю, какой-то луч в конце туннеля. И его посыл всегда такой, я, во всяком случае, так воспринимаю: надо стремиться к этому, к этой свежей струе, своей жизнью, своей жертвенностью, вот всем этим... А я участвую в его спектаклях... Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
