Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-06-04]
Интернет и Открытая музыка свободных музыкантовАвтор и ведущий Александр Костинский Александр Костинский: Прозвучал фрагмент композиции "Душа", группы "Аблом" с диска Open Music. Современная музыкальная индустрия диктует жесткие правила создания и распространения музыки. Но не все согласны с таким положением вещей. Не так давно возникло движение Открытая или Свободная музыка. Лидеры Свободной музыки пытаются применить к своей области подходы, успешно работающие при распространении открытого программного обеспечения. Таким образом музыканты пытаются избавиться от диктата звукозаписывающих компаний, правообладателей, продюсеров. Сегодня мы поговорим о диске Open Music, который выпустила программистская компания AltLinux. Диск - попытка нащупать более демократические модели продвижения музыки. В московской студии радио "Свобода" составители сборника Open Music - Михаил Быков и директор музыкального коллектива Exit-project Валерий Мифодовский. О том как начинался проект рассказывает Михаил Быков Михаил Быков: Два года назад в Москве выходил дистрибутив Linux, который создавала команда AltLinux. И родилась идея к девяти дискам этого мастер-дистрибутива добавить еще один диск c музыкой. Не программы, а музыка. Она бы украсила сам дистрибутив и помогла музыкантам, которые участвовали в составлении этого диска. Потому что большой тираж и тираж повторяется. Александр Костинский: Сколько музыкантов приняло участие в этом проекте? Валерий Мифодовский: 78 групп. Александр Костинский: Диск выпускался в сжатом формате Ogg Vorbis (его поддерживают сейчас и последние проигрыватели Winamp). Как вы с музыкантами договаривались? Михаил Быков: У Петра Новодворского родилась эта идея.. Ее все подхватили - ура! ура! А потом про нее забыли, а нам она понравилась, и мы стали потихоньку на этом поприще действовать. Валерий Мифодовский: К нам обратились просто как к музыкальному коллективу для того, чтобы взять наши композиции. Поскольку мы были не против, мы их предоставили, но, посмотрев саму идеологию, поняли, что это интересная тема и активно включились в проект. Мы привлекли всех музыкантов, которых знали и не знали. И в результате совместными усилиями музыкантов с Альтами собрали 78 групп (Альты -компанией AltLinux, которая прикладывала диск Open Music к своему дистрибутиву Linux). На диске порядка девяти часов музыки. Примерно по две композиции от каждого коллектива. Есть исключения: песен Умки гораздо больше. Александр Костинский: Это "заначка" по названии песни из альбома "Умки и Броневичка". Михаил Быков: Именно для этого так и было сделано. Александр Костинский: Собрать 78 групп и получить их согласие довольно сложно. Как это происходило? Михаил Быков: У нас обширные связи. Александр Костинский: И длинные руки? Михаил Быков: Да. На этом диске также упомянут музыкальный клуб "Форпост". Я дружу с этими ребятами. Мы там повесили объявление. Через какое-то время это дало половину групп, а половину мы нашли с помощью Exit-project через какие-то их связи. Частично, узнавая о нашем проекте, группы сами нас находили. К кому-то мы подходили. Александр Костинский: Сложно ли было заполнить диск? Ведь, надо подчеркнуть, что за выпуск этого диска музыканты денег не получали. Более того, этот диск каждый имеет право размножить. В чем смысл Open Music? Каждый может легально размножать диски. Михаил Быков: Мы тут касаемся пресловутого вопроса о лицензиях. Уточню: этот диск можно размножать, но его нельзя продавать. Большинство музыкантов не были разрешить его продажу. Диск можно копировать и дарить. Но и это уже большой шаг вперед. Александр Костинский: Валерий, а по вашему мнению трудно привлекать музыкантов к такому проекту? Валерий Мифодовский: Не трудно, потому что в мире такое громадное количество музыки, что можно говорить о кризисе перепроизводства. Александр Костинский: К вам на диск очередь стояла? Валерий Мифодовский: Практически, да. Несли, несли, несли. Друг другу рассказывали и у нас возникла большая проблема все отслушать. Александр Костинский: То есть, у вас был отбор? Валерий Мифодовский: Конечно, пытались установить какой-то контроль, если не качества, то хотя бы избежать банальностей. Старались, чтобы на диск попала музыка с каким-то содержимым. Сложность была только при заключении договоров. Когда музыкант знакомился с юридическим документом, то тут мы натыкались на опасения, что кто-то их обманет. Как всегда любая бумажка, которую надо подписать, ставит психологический барьер. Александр Костинский: Музыканты боялись подписывать эти бумаги? Валерий Мифодовский: Мы видели затруднения. Некоторые категории музыкантов, которые пишут либо в стол, либо для друзей, либо знают, что никогда ни при каких условиях эта музыка не будет продана, легко подписывают, не глядя. Те, которые начали или планируют работать за деньги и видят в музыке источник дохода, более аккуратны. Я уже не говорю о серьезных группах, которые имеют контракты и были уже изданы. Тут с директорами приходилось долго работать и обсуждать идеологию. Говорить: "Если музыка станет распространятся в Сети, то хуже вам от этого не будет". Александр Костинский: Михаил, какова основная цель диска Open Music? Просто собрать диск это не проблема? Или нет? Михаил Быков: Это очень увлекательная цель. Александр Костинский: Цель собрать хороших альтернативных музыкантов? Так их называют? Михаил Быков: Нет, необязательно. Это могут быть вполне классические музыканты, а вот способ шоу-бизнеса тут вполне альтернативный. Александр Костинский: Главный фокус Open Music, главное для чего она создавалась это некая другая модель распространения? Михаил Быков: Не только распространения. Другая модель жизни. Александр Костинский: Какая? Михаил Быков: У нас же перед глазами свободное программное обеспечение. И молодые люди горят желанием, во-первых, посмотреть, а нельзя ли распространить эту удачную модель на какие-то другие области. Во-вторых, у нас есть действительно андерграундные музыканты, которые до сих пор распространяются не таким образом как обычно, например, Умка. Александр Костинский: У Умки то диски выходят. Михаил Быков: Да, но она их продает самостоятельно. Тут нет никакой сети дистрибуции, нет рекламы. Все делается вопреки структурам шоу-бизнеса. И человек прекрасно живет. Что для этого надо? Что нужно для того, чтобы другие молодые группы что-то для себя переняли и стали развиваться дальше? Александр Костинский: И что выяснилось? Михаил Быков: С моей точки зрения печальные результаты. Александр Костинский: А почему? Михаил Быков: Кто хотел двигаться в эту сторону, они и без нас прекрасно туда двигаются, а кто не хотел - им не помогло. Но это мое личное мнение. Валера Мифодовский думает по-другому. Возможно, Валера скажет почему. Александр Костинский: Валерий, вам мяч, ваша подача. Валерий Мифодовский: С точки зрения продвижения нашего коллектива результаты нельзя признать значимыми. Но мы получили громадный опыт и убежденность, что все делаем правильно. Александр Костинский: Правильной дорогой идете, товарищи? Валерий Мифодовский: Да. Единственное, мое возражение против Open Music, как явления, такое: открытость в моих терминах это скорее свободная музыка. Александр Костинский: Против чего вы возражаете? Валерий Мифодовский: Против того, чтобы называть явление - Open Music. Есть диск - Open Music. Это законченный продукт. Мы пришли к пониманию, что типовая открытая лицензии для нас - путь тяжелый. Мы разработали свободную декларацию. Александр Костинский: Вы говорите о том, что лицензия, как достаточно строгий юридический документ пока тяжелое оружие? Вы придумали, как я понимаю, более простой документ, который дает возможность автору передать в общественное пользование на определенных условиях свою продукцию? Валерий Мифодовский: Совершенно верно. Александр Костинский: Почему вы к этому пришли, ведь лицензия - более строгий документ? Валерий Мифодовский: Тогда мне придется рассказать немного подробнее. Группа Exit-project затевалась как союз музыкантов и меня, как менеджера. Творческая лаборатория, где следующая идеология: музыканты пишут то, что им нравится без оглядки на формат и социальный заказ, а я как менеджер пытаюсь это оформить во что-то, придать этому движение, чтобы все это было востребовано. В идеале хотелось вывести проект на самоокупаемость, что уже не плохо. Потыркавшись с шоу-бизнесом, упершись во много проблем, о которых я сейчас говорить не буду. Александр Костинский: А что это за проблемы, какие из них главные? Что заставляет вас искать альтернативные пути? Валерий Мифодовский: Главная проблема, что закон об авторском праве защищает права не авторов, а правообладателей. Тех посредников, которые возникают между автором и слушателем. Это звукозаписывающие компании, авторские общества, продюсеры. И у независимого артиста практически нет возможности быть услышанным, не попав в зависимость к какому-нибудь участнику рынка. Он вынужден, если хочет быть услышанным, передавать права на собственное произведение. Александр Костинский: А эти люди вгоняют музыкантов в формат, потому что они владеют механизмами сбыта именно этого формата? Валерий Мифодовский: Хорошо, если вгоняют в формат и занимаются музыкантами. Хуже когда они ничего с этим не делают. У них идеология другая. Если коллектив потенциально интересен, то его сажают на контракт и смотрят что получится. Если через три-четыре года музыканты сами выбились в люди, то контракт позволяет правообладателям что-то заработать. Зачастую у нас никто не занимается нераскрученными артистами, а присутствует легкая форма кабалы. Александр Костинский: А что значит на контракт? Им деньги платят? Валерий Мифодовский: Вот мы издали первый диск на CD Land .В лучшем случае через два года после того, как мы его издали, получим долларов триста авторских. Open Music и Free Music это как раз та идеология, которая теоретически позволяет найти свою аудиторию и может быть создать новую модель существования музыкальной группы, не зависящую от текущего шоу-бизнеса. Александр Костинский: Что вы поняли в результате этой работы? У Михаила довольно пессимистический взгляд, а у вас более оптимистичней. Михаил Быков: Можно я возражу? Александр Костинский: Да. Михаил Быков: Мой взгляд совершенно оптимистичный, но выясняется, что лицензии не нужны. Встает вопрос: почему они не работают? Александр Костинский: Что значит: не нужны лицензии? Михаил Быков: Я привожу пример той же самой Умки. Она прекрасно живет, самостоятельно распространяя свою музыку, и не нужны ей никакие лицензии. Александр Костинский: А как она распространяет, дает концерты? Михаил Быков: Да, дает концерты и плюс во время концертов продает диски, которые сама выпускает. Александр Костинский: И за это получает небольшие деньги. Михаил Быков: Что значит небольшие? Ей хватает. Вопрос в том, что существует шоу-бизнес, и люди хотят попасть в эту систему. Они на 90% не хотят независимости. Вот в чем проблема. Александр Костинский: Из тех, кто участвовал в этом диске? Михаил Быков: Да вообще, из тех музыкантов, которые живут в Москве. Они хотят попасть в шоу-бизнес. Чтобы жить независимо и свободно не нужно никаких усилий. Нужно просто взять и жить независимо и свободно. Хороший музыкант всегда соберет вокруг себя людей и выпустит диск. А можно диски продавать и через Интернет. Устрой сайт и продавай на всю Россию, на весь мир. Никаких проблем. Так что я не пессимист, Я: Александр Костинский: Реалист. Михаил Быков: Да. Александр Костинский: Валерий, что вы приобрели в результате работы над диском Open Music? Валерий Мифодовский: Мы приобрели уверенность в том, что среда готова к восприятию новых идей. Об этом говорит количество откликнувшихся на предложение музыкантов. Они упираются в невозможность реализации, Умка все-таки - исключение и я не очень представляю, как модель Умки могут воспроизвести 50 коллективов в нашей стране. Александр Костинский: "Умка и Броневичек". Валерий Мифодовский: Да, это отдельная, совершенно самостоятельная единица. Может на страну будет пять Умок, но уж точно не 50. Им не хватит места для такой модели. Михаил Быков: Валера, у меня в Москве пятеро друзей и в Питере три группы, и в Минске есть и так далее. Нет, нет, конечно больше в России. Валерий Мифодовский: Сколько из этих групп мы знаем? Михаил Быков: Этого я не знаю. Я могу перечислять. Они живут, музицируют. Ну, кто-то подрабатывает, не совсем только на эти деньги живут. Ездят, играют, я их постоянно вижу. И классические и рок-музыканты так живут. Валерий Мифодовский: Мечта любого московского музыканта, которого я видел - жить музыкой. Не работать в кочегарке, грузить уголь, а по вечерам музицировать. Музыка сейчас становится во многом технологическим явлением и требует инвестиций в качество. Конечно, можно играть в переходе на шестиструнной гитаре. Если музыкант определяет себе такой уровень, то он на нем и находится. Это его выбор. Но если взять пример западных артистов высокого уровня, которые даже при скудности музыкальных идей (например, в попсе), выходят на запредельный уровень реализации. Это творчество и люди хотят достичь качественного звучания, потому что у них есть идеи как это сделать, а возможностей нет Бюджет записи хорошего альбома у серьезных наших коллективов от 3 до 50 тысяч долларов, я не говорю про западные группы. Как они, при высоких требованиях к себе, как к художникам, будут способны реализоваться? Поэтому музыканты мечтают о шоу-бизнесе, пока не столкнуться с ним вживую, а потом от него начинают страдать. Так и мечутся между мечтой и реальностью. Александр Костинский: Выход есть? Открытая музыка, если не выход, то тропинка в сторону выхода или нет? Михаил Быков: Попробую сказать, что нужно понять, чтобы двигаться в эту сторону. Есть шоу-бизнес, есть пути распространения дистрибуции музыки и если вы туда сунетесь, то все, вам конец. Вообще нельзя с ними иметь дело. Можно давать концерты, и на концертах самостоятельно продавать свою музыку. Можно продавать музыку через Интернет, со своего сайта. Но Интернет это все равно, как если бы вы сами вручали свою музыку. Свою публику нужно создать. Нельзя, чтобы она пришла покупать музыку к дистрибьютору. Так покупают не люди, а механизмы, которым внушены какие-то образцы поведения. Вы хотите работать внутри этих готовых образцов, и вы будете механизмами. Даже говорить об этом не интересно. Это готовый вложенный образец у музыканта и у слушателя. Они - роботы. Валерий Мифодовский: Я считаю, что свободное распространение это революционный механизм в шоу-бизнесе, который теоретически позволяет создать новую модель существования группы, суть которой заключается в самостоятельном поиске аудитории, в эксплуатации шоу-бизнеса для поиска этой аудитории. Александр Костинский: Цинично так? Валерий Мифодовский: Очень. Как они с нами, так и мы с ними. Если удалось собрать аудиторию, то работать с ней напрямую, используя Интернет, концерты, рассылку дисков. Два примера. Издание диска на CD Land тиражом тысяча экземпляров приносит в бюджет группы триста долларов через два года после выхода диска. Александр Костинский: Это не очень большие доходы. Валерий Мифодовский: Можете смеяться, но такова реальность для альтернативного коллектива, которому масса других музыкантов завидует, раз у него вышел, видишь ли, официальный диск. Считаем по-другому. Я утверждаю, что любой коллектив, любой музыкант, который из себя что-то представляет, в масштабах всей планеты, как это ни громко звучит, может иметь аудиторию в десять тысяч человек. Если такая аудитория предана и лояльна артисту, то десять процентов от этого числа купят пластинку артиста. Соответственно, любой коллектив нормального уровня, который способен самостоятельно записаться и издать пластинку, что технологии позволяют делать хоть дома, способен эту тысячу дисков продать по всему миру. Михаил Быков: Мы в этом с Валерой согласны. Валерий Мифодовский: Посчитаем. Если продавать инструментальную музыку без русской специфики на Европу, то напрямую у артиста любители совершенно реально купят диск по десять долларов. Продав тысячу дисков напрямую по десять долларов, мы имеем бюджет в десять тысяч долларов. Сравните это с тремястами, которые нам предлагает официальный канал дистрибуции. Есть и примеры использования Интернета серьезными западными группами для продвижения своей музыки. Тот же коллектив MariLion, издав около восьми альбомов, не мог получить контракт на серьезном лейбле из-за того, что его музыка узкоформатна - слишком интеллектуальна и мэйджеры (крупнейшие звукозаписывающие компании) не хотят заниматься такой музыкой. Легче вложить пять миллионов в раскрутку очередной Бритни Спирс и собрать двадцать миллионов выручки - это для них понятный бизнес-кейс. А вести пятьдесят содержательных музыкальных проектов трудоемко и неинтересно. Что сделали люди из MariLion? Они на своем посещаемом сайте с большой аудиторией объявили: "Мы не можем издать свою пластинку. Поэтому, ребята, кто хочет присылайте нам заранее денежку, а мы на эти деньги издадим пластинку". Эффект был ошеломляющим. Они самостоятельно на эти деньги полностью свободно без всякого давления продюсеров издали диск, и готовый продукт принесли и сдали в дистрибуцию: "Все готово. Хотите продавайте, а не хотите - не продавайте". И дистрибуция взяла диск. На мой взгляд, это был важный прецедент на рынке, когда Интернет помог музыкальному материалу быть изданным и услышанным. Александр Костинский: Звучит композиция "Поздно пить таблетки", группы "Умка и Броневичек" с диска Open Music. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
