Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-09-02]
Одна маленькая счастливая деревняПередача пятая Ведущий Андрей Бабицкий Андрей Бабицкий: Большие железные ворота привлекают внимание сразу. По всей площади неаккуратные рваные отверстия, особенно много их ближе к середине - это следы от пуль из охотничьих берданок. Свыше десяти лет назад, когда фермерское хозяйство только-только осваивало эти места, ворота даже не предполагались. Братьям Беркаевым было известно, что сюда традиционно порыбачить на выходные приезжают жители Владикавказа и Ардона, они решили оставить все, как было, не лишать людей привычного места отдыха. Однако вскоре это решение пришлось пересматривать. Выяснилось, что среди отдыхающих немало сторонников нетрадиционной рыбной ловли, предпочитающих пользоваться не удочками и даже не бреднем: рыбу варварски глушили аккумуляторами и даже взрывчаткой, нанося таким образом колоссальный урон всему рыбному поголовью. Вячеслав Беркаев: Это не отдых, когда с аккумулятором идешь за спиной и глушишь рыбу. Это не рыбалка и не охота, а это уничтожение того, что здесь есть. Током бьют. Тоннами ее вылавливают, как она восстановится? Когда ты ловишь удочкой, есть время восстановиться рыбе, а когда ты ее глушишь током и известкой. Ты можешь отловить 5-6 форелей удочкой, тебе хватит, твоей семье хватит пожрать. А когда ты идешь с током по ручью, и долбишь, вытаскиваешь оттуда 30-40 килограмм за раз, и вытаскиваешь для того, чтобы продать, это не отдых, это не рыбалка, я не знаю, как это назвать. Браконьерство - это слабо сказано. Андрей Бабицкий: Для рыбного хозяйства "Беркалана" - так оно называлось в первые годы, это было вопросом выживания. Именно варварское отношение к рыбе вынудило братьев Беркаевых начать строительство ограждения вокруг своих земель, тогда-то и появились ворота на въезде в хозяйство. Сегодня таких проблем уже нет, времена меняются. Браться за оружие сейчас совсем небезопасно, можно легко угодить в околоток и испортить себе жизнь на долгие годы. Но еще несколько лет назад, когда нравы были более дикими в силу общего упадка правоохранительной системы, стреляли охотно и часто, и по более ничтожным поводам, и не только в ворота. Братья Беркаевы пережили эти времена. Рыбная ферма "Беркалана" в Северной Осетии возникла фактически на пустом месте, в том смысле, что не было даже идеи, даже проекта такого предприятия. Еще до перестройки Слава Беркаев мечтал уехать на заработки в Африку, Анголу или Мозамбик, и даже стоял в какой-то очереди, но начавшиеся в стране перемены спутали все его планы и он начал потихоньку присматриваться к кооперативному движению Вячеслав Беркаев: Хотелось именно свободу, свободы, качество, может быть удачу найти в жизни. И занялись мы сельским хозяйством. Я сам по образованию инженер-механик, закончил сельскохозяйственный институт. Андрей Бабицкий: Слава Беркаев и его два брата - младший Валерий и старший Хаджи-Мурат, пошли не вполне обычным для перестроечных лет путем. Торговля, с которой в основном и начиналось кооперативное движение, их не привлекала, они решили попробовать себя в сельском хозяйстве. Договорились с большим колхозом и взяли стадо крупного рогатого скота. Бизнес быстро развалился и вовсе не от неумения, до этих пор никто из братьев никакого отношения к сельскому хозяйству не имел, просто незаладилось с колхозным начальством, которое в те годы на дух не переносило индивидуалов-фермеров. Какое-то время Беркаевы сидели без дела, первая неудача, хотя и не отбила вовсе охоту иметь что-то свое, но в целом изрядно пригасила энтузиазм. Сложнее всего было найти другое занятие, к которому, во-первых, лежала бы душа, и которое, во-вторых, было бы не столько зависимо от крайне ненадежных и постоянно менявшихся экономических условий первых лет перестройки. Выбор оказался абсолютно неожиданным, он никак не был связан с тем, чем братьям приходилось заниматься раньше. У Славы Беркаева заболела дочка. Вячеслав Беркаев: У меня родилась девочка, у матери ее, у моей жены, не было столько молока, и вообще она грудь когда принимала, она что-то не так принимала. И мне один в разговоре, в разговоре обычно как бывает, спрашивают - как дела, как что. Я говорю, девчонка ничего не принимает, все рвет, что не покушает, вырывает. И мне один говорит: ты попробуй форель, дикую форель сварить и дать ей покушать. Она грудной ребенок, я даже не знал, что такое рыбалка, что такое форель. Занялся этим вопросом. Поехал в Ардон, у меня здесь друзья, один из них рыбак. Я говорю: так и так, Валерий, такая проблема, где можно форель поймать? Поехали, там и там. И как раз в то время было очень много форели во всех родниках и во всех водоемах, речки, ручейки, родники, было очень много. Я поймал штук 15, не зная еще как фактически, как дилетант. Два крючка у меня было, червяка кое-как насадишь. Поймал чисто случайно. Привез, сварили эту форель, дали ей кушать, а она кушает. Ребенок, у нее зубов нет, вареная форель от костей, естественно, очистили. И вот она начала кушать, потом начала употреблять молочные каши. С течением этого периода, что мы месяцев 6-7 сидели, я занялся рыбалкой. А потом мы встречались, братья встречались, и думали, чем же заняться все таки. И такая мысль: давай попробуем разводить форель. Я тестю говорю - может форелью займемся? Все-таки это такая вещь, которая для детей, для всего прочего очень сильно помогает. И заинтересовались, начали искать, вообще кто-то занимается этим. И когда узнали, что в Кабарде имеется хозяйство по разведению радужной форели, мы поехали первоначально туда посмотреть просто. Посмотрели, я дня три не спал от того, что я там увидел. Андрей Бабицкий: В Кабардино-Балкарии Беркаев понял, что влюблен, несколько дней он не мог оторваться от дивного зрелища: в огромных бетонных бассейнах плескалась живая рыба, десятки и десятки тысяч мальков и взрослых особей. Ему это показалось настолько необычным и красивым, что он окончательно решил - это именно то, чем будут заниматься он и его братья. Вячеслав Беркаев: Пошли мы к Клаве администрации и стали объяснять ситуацию. Человек тоже не знал, что это такое, назначили людей, чтобы они поехали, чтобы мы могли показать на примере, что это такое. Мы их возили, неоднократно возили в Кабарду и показывали. Они сами удивились. В Кабарде может быть один процент родников от того, что имеется в Осетии и ни один не был использован. Он как тек миллионами лет, так он и тек, он не давал никакой отдачи. Андрей Бабицкий: Легко понять чувства человека, впервые увидевшего живую форель не в магазине и даже не в реке, где она лишь изредка покажет блестящую спину, а в рыбохозяйстве. Это и впрямь кажется чудом. Даже сейчас, когда наводнение смыло большую часть поголовья, в хозяйстве осталось менее 20% всей рыбы, даже сейчас, когда подходишь к бетонным бассейнам, где выращивается форель, кажется, что вода моментально закипает. Сотни тысяч рыб устраивают невероятный танец у края водоема, там, где находится человек. Понятно, что все эти гигантские жизнерадостные стаи подчинены элементарному инстинкту - они ожидают корма. Однако сложно подчас избавиться от ощущения, что порыв обращен только к тебе, что некий коллективный рыбий разум о чем-то вопрошает тебя, не в силах сдержать своего восторга. Здесь как-то все красиво и наполнено жизнью, нескончаемый шум воды, ниспадающей в рядами расположенные бассейны маленькими водопадами, легкость и скорость, с которой форель преодолевает пространство бассейна против течения. Ни на мгновенье не замирающее движение, постоянный ход рыбы туда и обратно. Приняв решение заняться разведением форели, Беркаевы стали искать подходящий участок. Нашли эту землю под городом Ардон. Вячеслав Беркаев: Вот здесь бросовые земли, которые здесь никогда не пахалась, ничего не выращивалось кроме как сенокос. Вот сюда "ГАЗ-69", она двухведущая, вот на ней застревал, на этой машине не мог проехать, на двух ведущих мостах. Здесь была заболоченность большая, камыш и прочее. Я брал технику в свое время у организаций, они мне давали под честное слово. Приезжали мы сюда, осушали какие-то участки для проезда сначала, осушили, чтобы проезд был на этот участок. Когда сюда заезжаешь, то тут уже было более-менее, а вначале, допустим, 200-250 сюда, там невозможно было. Я был на тракторе, я ехал, дали мне трактор поработать здесь, и я застрял и ковшом себя вытаскивал. Андрей Бабицкий: Уникальность этих земель в том, что здесь на площади 88 гектаров около 16-ти гектаров находятся под водой, в десятках мест на поверхность выходит чистейшие артезианские источники, которые, как выяснили Беркаевы, можно использовать для разведения форели с уникальными вкусовыми качествами. В Прибалтийских странах, где производство форели традиционный промысел, качество рыбы существенно ниже, поскольку используется вода типа болотной. Здесь совсем другое дело. Рассказывает Зелимхан Тамаев, председатель хозяйства "Родник" - такое имя получила "Беркалана" после недавней перерегистрации. Зелимхан Тамаев: Это не та форель, которую поставляют, допустим, из Финляндии, из Швеции и так далее. Наша форель это совершенно другого качества по своим вкусовым качествам. Там у них гибриды, а у нас в чистоте породы сохранены. И гибриды по своим вкусовым качествам они рыхлые, а у нас форель по своим вкусовым качествам бесподобная. Не зря же называют форель царской рыбой. Андрей Бабицкий: Кроме того, сила, с которой вода, которая пробивается наружу с глубины 380-ти метров, позволяла отказаться от водяных насосов, использующихся по необходимости и в Кабардино-Балкарии, и в других хозяйствах, где разводят рыбу. Вообще родники Северной Осетии, а в республике их десятки тысяч, уникальны по многим параметрам. Зелимхан Тамаев: В 94-м году в октябре месяце, тогда я работал президентом республиканской Ассоциации крестьянских хозяйств и сельхозкооперативов, и по моему приглашению мы пригласили очень известного специалиста в мире по форели, профессора из Соединенных Штатов Америки, он в штате Северная Каролина там работал. Он когда посмотрел уникальность этих родников, этой воды, он был поражен, что никакого внимания республика не обращает на производство именно товарной форели хотя бы в нашем хозяйстве. Андрей Бабицкий: Фактически все хозяйство братья Беркаевы подняли собственными руками. Строили, копали, обустраивали колоссальную территорию сами. Иногда помощь приходила неожиданно. В начале 90-х неподалеку располагалась военная часть, командиру которой требовалась территория для того, чтобы обучить военнослужащих управлять землеройными машинами. "Беркалана" с удовольствием предоставила землю, и солдаты прокопали огромный канал. Оказался он, правда, существенно шире и глубже, чем нужно, ну, да засыпать все равно куда легче, чем выкапывать заново. Не обошлось и без традиционных по тем временам попыток местных криминальных группировок взять хозяйство под свой контроль. Вячеслав Беркаев: Первоначально пришли ребята под два метра и более. Это было, когда рыба первоначально у нас появилась, и предлагали нам намеками, так и так, вам не нужны люди, которые бы защитили вас, вы знаете, какое сегодня положение. Я говорю - в какой защите мы нуждаемся? Ну как, вы занимаетесь, говорят, производством. Я говорю - нас сельское хозяйство. Неужели человек порядочный, зная, что мы работаем, мы же не воруем, мы своим трудом создаем что-то, получается, не получается - другое дело, неужели люди даже в мире босяцком не понимают, что колхозник это колхозник. Сегодня может быть, а назавтра урожая нет, погодные условия и у него не может быть. Мы не нуждаемся в этом. Вы сами поймите, что вы неправильно поступаете, нам не нужна "крыша". Они уехали. Я говорю: если мы будем нуждаться, мы вам скажем, координаты свои оставьте. Больше с ними я не встречался. Потом приехали с района, правда, в момент, когда уже начали матки дохнуть. Они себя некрасиво вели, залазили в бассейн, руками ловили рыбу, беспредельничали. Андрей Бабицкий: Форель пошла уже на второй год после того, как братья выбросили в построенные ими каналы привезенных из Кабардино-Балкарии мальков. Рыба оказалась чудо как хороша, и в хозяйство стали наведываться все, кому не лень - друзья, знакомые, незнакомые, разнокалиберное начальство. Братья раздавали рыбу бесплатно. Просто, как вспоминает Вячеслав Беркаев, от ощущения неиссякаемой полноты жизни. Иногда рыбу продавали, вырученных денег хватало на жизнь. Рухнула ферма в 94-м, когда ростовский завод по производству рыбьих кормов прекратил производство. Потом, когда корма снова появились, оказалось, что нет оборотных средств. "Беркалана" продолжала существовать только на бумаге. Новое рождение пришлось на 99-й год, когда в хозяйстве сменился председатель. Зелимхан Тамаев провел необходимую перерегистрацию и нашел деньги, в каналах вновь появилась рыба. Уже в этом году "Родник" должен был дать первую прибыль, но 21-го июня река Ардон вышла из берегов и затопила территорию хозяйства. Председатель и работники собственными руками вынуждены были открывать каналы и спускать воду, чтобы стихия не снесла все инженерные сооружения, которые являлись естественным препятствием. Большая часть рыбы была унесена наводнением. Зелимхан Тамаев: Осенью были в 99-м году запустили около ста тысяч малька, и в 2000-м году еще сто тысяч. У нас было более двухсот тысяч, 230 тысяч, и все это накрыл паводок. Там осталось порядка 34-х тысяч, я посчитал - более 80%. Вы же маток видели, вот этих маток было две тысячи и осталось 342. От этих маток мы в этом году уже должны были получить икру порядка миллион 200 тысяч икринок, и нам уже не надо было закупать малька. Их бы проинкубировали мы, и было бы порядка 800-850 тысяч мы бы получили малька. Андрей Бабицкий: Кроме свинофермы доход приносит и старенький микроавтобус "РАФ", который несколько лет назад братья Беркаевы, чтобы не умереть с голоду, приобрели вскладчину. Они освоили один из маршрутов Владикавказа и теперь работают в городе посменно - неделю кто-то на хозяйстве, а кто-то за рулем, и наоборот. Все заработанное идет на нужды "Родника", что-то перепадает семьям, у всех взрослые дети. Жены, говорит младший Беркаев, так и не научились перебиваться с хлеба на воду. Валерий Беркаев: Столько лет мучений таких, все упирается в одно - несостоятельность, нет выхода, нет дохода. Проблем очень много, тем более дети уже взрослые становятся. Трое детей, двое уже закончили, третьего на ноги поднимать надо. Думаем, что в будущем в какой-то степени выход найдем из этой ситуации. Андрей Бабицкий: "Когда-то я курил только "Мальборо", - мечтательно говорит Слава Беркаев, затягиваясь "Примой". Тем не менее, никто из братьев, несмотря на колоссальные убытки этого года, не намерен бросать однажды начатое дело. Вячеслав Беркаев: Можно сказать о том, что здесь, конечно, без любви вот это все не было бы создано. Со своей последней копейкой, которые были, все приносили сюда. Все, что было, все внесли сюда, рассчитывая на завтрашнее, не на послезавтрашнее, а на завтрашнее светлое будущее. Но у нас сегодня вопрос стоит так, мы все понимаем, что в стране тяжело и мы тоже сейчас сидим и ждем, что правительство, государство повернется лицом к нам, сельскому хозяйству. Я не говорю, что рыба имеет приоритет, хлеб имеет приоритет, пусть хотя бы там будут подвижки какие-нибудь. Андрей Бабицкий: Зелимхан Тамаев говорит, что если "Роднику" не удастся найти инвестиции, примерно пять миллионов на корма и малька, период восстановления займет не менее трех лет. Никто не хочет вкладывать деньги в сельское хозяйство, хотя спрос на форель огромен. Продать рыбу, если бы удалось в этом году довести ее до товарного состояния, никакой проблемы не составило бы, предложений, в том числе и из Москвы, по словам председателя, хватало. Основной вопрос сегодня - это полное отсутствие желания со стороны государства и частного капитала инвестировать средства в сельское хозяйство. Зелимхан Тамаев считает, что, возможно, после вступления в действие закона об обороте земель ситуация изменится к лучшему. "Колхозы и совхозы, которым еще совсем недавно государство оказывало всяческую помощь, так и остались должниками, а перспективные хозяйства, вроде нашего, - говорит Тамаев, - где есть люди, которые могут и любят работать, не в состоянии найти средств на собственное развитие". Эту систему необходимо менять. Зелимхан Тамаев: Вперед идти с повернутой назад головой невозможно. Я не против колхозов и совхозов, я за то, чтобы у нас все работало так, чтобы земля приносила те плоды. И вырастить надо опять поколение тех порядочных, честных земледельцев, которые были. А сегодня мне, например, стыдно, что амброзией зарастают поля. Андрей Бабицкий: У братьев Беркаевых есть любопытный принцип, на который обратил мое внимание их приятель Тимур, Тимур, собственно, и привел меня в "Родник": на территории Беркаевых, 88 гектаров, все рождается и умирает в силу естественных причин. В основном это касается собак, которых здесь немыслимое количество. Никто не пытается регулировать их численность, поскольку они никому не мешают, напротив, помогают. Эти дворняги не только охраняют территорию, встречая любого незнакомца свирепым, иногда даже истеричным лаем, они пытаются следить за порядком на свиноферме. Однако свиньи, кажется, на эти попытки внимания не обращают. Еще менее склонны подчиняться индюки, которые по части независимости характера не уступят никому из обитателей заповедника. Тимур, как я уже говорил, близкий друг Беркаевых, поведал мне о судьбе одной уникальной птицы. Тимур: Огромный индюк, у него кличка Бюль-Бюль была, они хлеб мочили водкой, дают хлеб, он его склюет, голова вся белеет, он как алкоголик сначала с одной ноги падает, потом с другой, потом на бок рухнет, как человек, и спит. Потом они его поменяли на пять обыкновенных трезвенников. Спился, у него что-то с печенью было, видимо. У птиц другая же специфика печеночная, он начал чернеть, его быстро зарезали, пока он не откинулся. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
