Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[23-06-01]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманТелевидение: вместо олигархического и державного - общественноеЛев Ройтман: После того как Владимир Путин коротко дал знать, что председателем правления Газпрома должен стать вместо Вяхирева Миллер, и это немедленно случилось, даже самым глупым, самым лукавым должно было стать ясно - нельзя с серьезным видом цитировать того же Владимира Путина, а именно: “Спор между “НТВ” и Газпромом - это просто спор двух хозяйствующих субъектов”. Итог этого хозяйственного спора вполне и зримо политический - на “НТВ”, где хозяйствовал Гусинский, теперь хозяйствует Кремль. Теперь свою музыку, политическую, заказывает новый хозяйствующий субъект, который в России заказывает все, включая решения судов и результаты выборов. Все споры о свободе слова в России становятся бессмысленными до тех пор, пока телевидение будет оставаться либо олигархическим, либо державным, на национальном уровне державным или мелкодержавным на местных уровнях. Однако и третье дано - это телевидение общественное. И об этом наш сегодняшний разговор. Общественное телевидение в России - это звучит как маниловщина, но, быть может, до тех пор, пока против этого выступает государство. Однако Россия как государство член Совета Европы, а эта организация в общественном телевидении, в общественном радиовещании видит важнейшую гарантию реальной независимости электронных, то есть самых влиятельных средств массовой информации. Но возможно ли это и в России? В нашей передаче участвуют: из Петербурга Юрий Вдовин; из Бонна Евгений Бовкун; и в Праге Ефим Фиштейн. Мы начнем с Германии, там идея общественного или, как говорят, публично-правового телерадиовещания реализована и на общенациональном, и на местном, в Германии это земельные уровни. Итак, Евгений Васильевич Бовкун, Бонн, общественное, публичное - что это такое в данном случае в Германии? Евгений Бовкун: Это особый статус, который был определен в земельных законах о радио и телевещанию или государственными договорами между отдельными землями в ФРГ. Цель этих законов была обеспечить влияние общественности за счет участия ее в работе контрольных органов телекомпаний. Конституционный суд ФРГ дал оценку этому статусу телевидения еще в 1961-м году, отклонив тогда иск о разрешении деятельности частных компаний. И мотивировок было две - дефицит частот и то, что, по сравнению с печатью, содержание телекомпаний требовало больше средств. Правовая база публично-правовой формы телевидения на частной экономической основе была заложена сравнительно поздно, только в 1984-м году решением того же Конституционного суда. Защитная зона вокруг радио и телевидения, таким образом исключавшая частную конкуренцию, активно начала устраняться фактически лишь в 80-е годы. В 86-м году Конституционный суд подтвердил правомерность существования так называемой дуальной системы радио и телевидения, публично-правовой и частной, а правовые основы деятельности частных компаний были заложены в законы, принятые в последние годы парламентами земель. И при этом проявилось различное соотношение партийно-политических сил в этих парламентах. Хотя расстановка сил на местах в большей мере влияет на характер передач публично-правовых каналов. В Баварии, например, абсолютно бесспорно влияние так называемого консервативного христианско-социального союза, а вот МДР в Новых землях в последнее время в передачах стали ощущаться настроения бывшей номенклатуры ГДР. И вдруг обнаружили на ключевых должностях в этом телеканале десятка полтора бывших неформальных сотрудников штази. Причем, несмотря на то, что руководящие кадры были с самого начала укомплектованы западными журналистами. Но они просто перешли с телевидения ГДР на влиятельные должности. Лев Ройтман: Евгений Васильевич, я бы хотел, чтобы вы несколько больше сказали об общественном телевидении. Евгений Бовкун: Что касается двух основных публично-правовых телеканалов “АРД” и “ЦДФ”, первая и вторая программы, традиционно считался “ЦДФ” более консервативным, имеющим влияние прежнего правительства Коля, а “АРД” стояло ближе к демократам. В последнее время эта грань стерлась, особенно в последние годы правительства Коля. Эти две ключевые программы и множество региональных публично-правовых программ, их всего одиннадцать таких каналов. К публично-правовым относятся и “Немецкая волна”, которая финансируется целиком государством, но она входит в эту корпорацию “АРД”, первый канал, туда входит телевидение, первый канал, и как региональные, так и надрегиональные телекомпании. Лев Ройтман: Евгений Васильевич, я сюда бы добавил еще, наверное, и “Дойчланд функ”. Но как они финансируются? Евгений Бовкун: “Немецкая волна” она в последние годы стала и телекомпанией, а “Дойчланд функ” он типично радиостанция. Финансируются они в основном за счет получения пошлин, 23 марки платит бюргер каждый месяц за радиоточки и телеприемники, и это составляет примерно от 60 до 70% поступлений в бюджет телекомпаний. Но остальное дает реклама. Лев Ройтман: Спасибо. Теперь в Санкт-Петербург. Юрий Иннокентьевич Вдовин, заместитель председателя общественной правозащитной организации “Гражданский контроль”. Юрий Иннокентьевич, 16-го мая в Институте философии Российской Академии наук прошло очередное заседание клуба “Свободное слово”. У них была особая тема - “Свобода, собственность, мораль: послесловие к спорам об “НТВ”. Там был довольно представительный состав участников. Отчет об этом заседании занимает три с половиной, я подчеркиваю это, три с половиной полосы в “Независимой газете” в приложении “НГ сценарий”. Ну три с половиной полосы это доклад какого-нибудь бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС на партийном съезде, это гигантская газетная площадь. И ни разу не было упомянуто общественное телевидение, словно подобного понятия вообще нет. Чем вы объясняете это? Вы ведь в Санкт-Петербурге проводили и международные конференции на тему об общественном телевидении, вы ведь обращались со своими письмами, призывами и в международные организации, и в масс-медиа, и к президенту, и к спикеру Думы, и так далее. Что, никто в России никогда не слышал об общественном телевидении? Юрий Вдовин: У Александра Галича есть такие строки: “Это надо дар свыше быть на целых пять шагов слышным”. О проблемах общественного телевидения из Санкт-Петербурга громко говорят с 93-го года. В 93-м году с помощью немецких коллег, одиннадцать человек, крупнейших специалистов в области общественного вещания, приехали в Петербург и провели конференцию “Право радио и телевидения в России”, по результатам которой была издана книга на шестьсот страниц с публикацией основных переводов документов, регламентирующих деятельность немецкого общественного телерадиовещания. Все это было передано во все властные структуры. Не востребовано. В более позднее время был разработан инициативный проект по общественному телевидению, был опубликован в Москве в сборнике “Законодательства и практика средств массовой информации”. Никакой реакции. Мы провели в прошлом году представительную конференцию, которая называлась “Общественное телерадиовещание для России: возможности и перспективы”, на которую были приглашены виднейшие специалисты из Европы и из Соединенных Штатов Америки. И вот эти материалы были разосланы во все структуры. Конференция приняла обращение к властным структурам создать рабочую группу по изучению возможности создания в России общественного института общественного телерадиовещания. На все это тишина и покой. И на днях, когда такая структура возникает под эгидой государства, “Медиа-Союз” проводила свою конференцию в Санкт-Петербурге, такое шоу богатое, приехал господин Всеславинский, заместитель Лесина, и я с ним поговорил на эту тему. Я говорю: вы ведь, наверное, получили наши документы? Он сказал - да, получили. Я говорю: будет Министерство предпринимать какие-нибудь меры в направлении создания института общественного телевидения? Он сказал - нет, не будет, потому что это не наша задача, это задача законотворцев, парламента. Я говорю: но парламент, как правило, в цивилизованных странах работает на основе профессионально созданных профессиональными исполнительными структурами каких-то предложений и обсуждает их. Нет, мы это не будем делать. И я вам скажу, еще раньше я общался с представителями ФСТР до того, и они сказали, что мы чиновники, у нас команды не было, мы это делать не будем. Задавал вопросы я нашим большим начальникам по поводу общественного телевидения на конгрессе международного института прессы, который проходил в Москве. И тогда министр культуры теперешний отвечал: в России создать институт общественного телевидения невозможно, потому что граждане бедные, не смогут платить за телевидение. На самом деле, вся ситуация заключается в следующем, что власть в России традиционно не может себе представить средство массовой информации, которое реализует право граждан на информацию и не реализует право власти на манипулирование общественным мнением. Вот эта самая главная беда в стране. И сейчас тенденция, которая наметилась, как можно большего контроля со стороны государства над средствами массовой информации, а в доктрине информационной безопасности, которую подписал президент, сделан упор на укрепление государственных средств массовой информации, мы видим традиционное стремление власти манипулировать общественным мнением. Вспомните идиотский термин - единое информационное пространство в России нужно, объяснить которое невозможно никак, но которое понять можно как стремление создать единое пространство информационное, в котором будет распространяться только один вид пропаганды и с помощью которого можно будет создавать общественное мнение нужное властям. Лев Ройтман: Спасибо, Юрий Иннокентьевич. Хочу заметить, что в России, естественно, власть не может себе представить, что телевидение может быть политически нейтральным, политически независимым - российская практика противоречит этому. 96-й год, когда с нуля практически раскручивается Борис Ельцин и переизбирается президентом. 99-й год, когда никому неведомое “Единство” в течение трех месяцев раскручивается на телеканале “ОРТ”, который контролировался в значительной мере Борисом Березовским. И в 2000-м году приходит к власти при поддержке того же телеканала “ОРТ” Владимир Путин. Березовского в дальнейшем, поскольку он меняет свои позиции, с “ОРТ” выдавливают, отныне это обычный государственный телеканал. Но оставалось “НТВ”, которое также фордыбачило, скажем так, в политическом плане, далее выдавливается, естественно, и Гусинский с “НТВ”. Все каналы национального вещания телевизионные становятся государственными. Естественно, это государство готовится к следующим президентским выборам, оно силу телевидения знает и выпускать его из своих рук не собирается. Вот и вся недолга в данном случае. Но выпустить бы надо в интересах страны. Ефим Фиштейн, вы наш сотрудник, вы чешский, кроме того, журналист, вы, кроме того, известный телекомментатор. И ведь даже с общественным телевидением, как мы знаем на чешском примере, не все так гладко, не все так складно. И мы слышали от Евгения Васильевича из Бонна о том, что и в Германии общественное телевидение имеет свои партийные векторы. Это совершенно естественно, люди остаются людьми со своими политическими пристрастиями. Но чешский пример общественного телевидения, чему он учит? Ефим Фиштейн: Я бы хотел добавить интересную деталь к тому, что сказал Евгений Бовкун и к тому, что сказали вы. Когда вожди чешских бастующих телевизионных журналистов получали в Берлине и Мюнхене соответствующие премии Союза журналистов Баварии и общую премию Союза журналистов Германии, те, кто им эти премии вручали, “Хрустальный шар”, сказали, что если бы мы могли бастовать при всяком случае политического вмешательства, то мы бы бастовали практически всю нашу жизнь. Это весьма любопытное замечание. Чешское телевидение по своему статусу является несомненно общественно-правовым, оно не живет от продажи рекламного времени, продажа рекламного времени ограничена в процентном отношении. Его руководство не назначает правительство, правительство вообще не имеет инструментов прямого влияния. Руководство телевидения, директора назначает комитет по телевидению. Но комитет по телевидению назначает парламент. Парламент состоит из политических партий и фракций. Поэтому полностью отключить телевидение от какого-то политического влияния практически невозможно. И именно события декабря-января показали, как наивны и иллюзорны представления о том, что телевидение можно отрезать, пережать, если хотите, от влияния политиков. Разумеется, в наиболее деликатном положении оказывается правительственная партия или в данном случае в Чехии речь идет о правительстве меньшинства, там одна партия, она имеет меньше других влияние на телевидение. Но, с другой стороны, имеется такое понятие как столичная тусовка, как мелкие политические партии, которые доминируют в политических революционных интеллектуальных салонах столицы. А журналисты рекрутируются, как правило, на телевидении именно из этих салонов или из кругов к ним близких. Получается, если хотите, круговая порука, смычка людей-единомышленников. Люди инакомыслящие постепенно выживаются, вытесняются с телевидения, и телевидение снова оказывается в руках какой-то одной группы единомышленников. Что такое общественность? Когда пытаешься задать этот вопрос, пытаешься понять ответ на него. В ситуации, когда телевидение кормится телевизионной пошлиной за счет продажи абонементов на него круглогодичных. По закону обязаны все граждане страны платить этот взнос телевизионный. Что такое общественность - спрашиваю членов комитета, чешское телевидение принадлежит общественности. Это комитет, который был создан в помощь бастующих. И мне отвечают - это те, кто активно выступает, кто виден, кто мелькает на экранах, кто мелькает в газетах, кто известен своими именами. Получается так, что если телевидение принадлежит им, этим активистам, а платить должны все за него, получается некоторое разногласие. И мы снова возвращаемся к ситуации, когда все-таки есть возможность выразить свою политическую волю, и не только принимая участие в демонстрациях, но и ходя на выборы. Это вопрос не решенный. Что же касается конкретной ситуации на чешском телевидении после забастовочного движения, связанного с назначением директора, который до этого там работал одно время, то ситуация была следующая. Медиальный закон, по которому назначались члены комитета по телевидению, они назначались раньше только парламентом по кандидатурам, выдвинутым фракциями парламента. Сейчас закон этот расширен, кандидатуры могут выдвигать общественные организации самые разные. Но и они в свою очередь стоят то ли близко, то ли далеко к политическим партиям. Получается так, что политические партии через свои, скажем, союзные им общественные организации все-таки прожимают в комитет по телевидению своих кандидатов. Лев Ройтман: Спасибо, Ефим. Итак, ситуация остается не идеальной, при том, что идеал заявлен. Так далеко от государства должно быть телевидение, как это мыслимо в реальном мире, не на небе. Но, вы знаете, в конечном счете ведь это тоже самое, что в десяти заповедях стоит “не убий”, но, тем не менее, убивают. Теперь представим себе, что в этих заповедях стоит “убий”, таким образом идеалом является “не убий” в религиозной и в личной жизни. И идеалом является в жизни телевизионной, если хотите, быть так далеко от государства, как это только возможно. Идеал этот далеко не всегда достижим или достижим очень далеко от идеала. И, тем не менее, Юрий Иннокентьевич Вдовин, как обстоит ситуация у вас? Давайте мы возьмем Санкт-Петербург. Юрий Вдовин: Санкт-Петербург - яркий пример ангажированных телевизионных каналов, а маленькие телевизионные каналы, которые вещают в Санкт-Петербурге, так или иначе тоже ангажированы. Но я по поводу идеала, о котором вы говорите. Мир не совершенен и нигде нет, видимо, абсолютно честного независимого телерадиовещания, реализующего только право граждан на информацию. Но этот идеал все-таки должен быть сформулирован и должна быть создана ситуация, в которой быть далеко от этого идеала должно быть стыдно. В России это не стыдно. В России естественно до сих пор с точки зрения власти, с точки зрения журналистов, и, к сожалению, с точки зрения зрителей, что телевидение работает на какую-то группу людей с корпоративными интересами, и что общество является объектом, который манипулируется с помощью телевидения. Вот это ситуация, которая чревата самыми тяжелыми последствиями для общества. Потому что с помощью телевидения можно внушить, что Иванов хороший, а Сидоров плохой, хотя в действительности все самым должным образом наоборот. И вот такая ситуация на питерском телевидении, только она еще усугубляется тем, что сейчас созданный федеральный округ, возглавляемый генералом Черкесовым от КГБ, направлена его деятельность на то, чтобы создавать единое информационное пространство в Северо-Западном округе. И он сейчас наладил вещание на одном из каналов, который вроде бы распространяется в другие города северо-запада и конкурирует с телевидением, контролируемым губернатором. И я думаю, что он постепенно вытеснит влияние губернатора своим влиянием. Но это опять ничего общего не имеет с реализацией права граждан на информацию, а речь идет только о замене одной пропагандисткой машины другой. Лев Ройтман: Спасибо, Юрий Иннокентьевич. Евгений Васильевич Бовкун, Бонн, мне припоминается в давние годы как с одного из центральных каналов общественного немецкого телевидения был выдавлен консервативный, а тогда была очень сильна волна левацкая в немецких масс-медиа, был выдавлен Левин Таль, который вел весьма консервативную программу, будучи консервативным журналистом по своим убеждениям. Что-нибудь в последние годы подобное вам известно? Евгений Бовкун: Нет, подобных примеров я не знаю. В последнее время не увольняли журналистов с треском, если не считать этой аферы, о которой я упомянул в среднегерманском радио в Восточных землях. В западных радиокомпаниях и в целом в публично-правовых телевещательных корпорациях таких примеров не было. Приносим свои извинения за возможные неточности Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
